Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 138
Лицо Алихана было сосредоточенно-спокойным, как на стрельбище, и «стечкин», который он сжал обеими руками, описывал в ночи безукоризненную сверкающую дугу.
– Алик! Нет! – заорал Кирилл.
Алихан выстрелил. Пуля ударила Булавди в плечо, он пошатнулся и упал на одно колено. Короткая очередь прошла мимо Кирилла, Булавди осклабился и снова поднял автомат. Алихан выстрелил снова. На этот раз пуля толкнула Булавди в спину, он выронил автомат и тут же полез куда-то вбок.
Кирилл бросился к Булавди. Тот уже вытащил из куртки что-то темное, маленькое, слишком маленькое, чтобы взорвать всех вокруг, вполне достаточное, чтобы подорвать самому, но раньше, чем Булавди вытащил чеку, Кирилл зажал его пальцы обеими руками, и они покатились по ночной росистой траве.
Булавди ударил его кулаком в лицо, один раз, и другой, он был невероятно силен, несмотря на две попавшие в него пули, но Кирилл так и не разжал рук. Вокруг них гремели выстрелы и к ним бежали люди, а они катались возле газового водопада, беззвучно скатывавшегося вниз с холма, водопада, который вот-вот должен был превратить все вокруг в одну огромную вакуумную бомбу. Булавди ударил Кирилла коленом, а потом рука его внезапно нырнула вниз, за ножом, и Кирилл, каким-то чудом угадав это движение, не разжимая рук, вцепился зубами ему в запястье.
В следующую секунду чей-то приклад врезал Булавди по голове. Боевик обмяк; сильные руки подхватили Кирилла и потащили его прочь. «Хаттабка», с непотревоженной чекой, покатилась в ночь, и кто-то из бойцов проворно подобрал ее и сунул в карман. Краем глаза Кирилл заметил Алихана. Тот лежал ничком, и Аргунов сидел на нем верхом и крутил руки.
Булавди зашевелился снова, и Кирилл увидел, что над ним, расставив ноги, стоит Джамалудин. В его руках была, казалось, все та же самая СВД, что и год назад на горном склоне у кладбища, и яркая луна делила лицо Джамала на две части: матово-бледный профиль и черные провалы глаз. Джамал что-то неразборчиво закричал и приставил ствол снайперки к слабо копошащемуся боевику. Булавди лежал, запрокинув голову, и на лице его было выражение дикого, неописуемого блаженства.
– Джамал! – закричал Кирилл, – ты обещал!
Джамалудин взвел курок.
Кирилл вырвался, кто-то подставил ему подножку, Кирилл упал и рухнул на колени у ног Джамалудина.
– Не стреляй! Мы все взорвемся!
Джамалудин перевел взгляд. Губы его перекосились, и он изо всей силы ударил Кирилла в зубы горным ботинком. Кирилла отшвырнуло на метр, он снова встал на четвереньки, пополз к Джамалу и обхватил его ногу. Высокий шнурованный ботинок был в грязи и какой-то свежей слизи, и Кирилл прижался головой к этому ботинку и начал его целовать.
– Джамал, – кричал Кирилл, – ты обещал! Ты поклялся Аллахом!
* * *
Спустя две недели Кирилл Водров сидел в коридоре РДКБ перед запертой дверью бокса. Он был небрит, и от него ощутимо попахивало, – что было понятно, ибо эти две недели он совсем не следил за собой.
За стеклянным иллюминатором, в стерильном боксе, лежал Алихан, и он тоже был мертв. Мертв, как Диана. Чтобы убить раковую опухоль, нужно убить человека вместе с ней. Потом опухоль остается убитой, а человек воскресает.
Если на то будет воля Аллаха.
Алихан лежал в боксе, и Кирилл сидел под дверью и глядел на беленые стены коридора. Иногда врачи отводили его помыться или поесть. Один раз к Кириллу пришли следователи; они были очень вежливы.
– Извините, Кирилл Владимирович, но мы должны снять показания не только с боевиков, но и с их заложников, – сказал один из следователей.
– Каких заложников? – спросил Кирилл.
Следователи переглянулись и побыстрее убрались.
Потом приезжали Штрассмайер и Джамалудин. Им нужна была подпись Кирилла, как главы «Навалис Авария», под какими-то документами, и Кирилл расписался везде, где ему поставили галочки. Тогда в первый раз Кирилл узнал, что он, оказывается, еще глава «Навалис Авария». Вероятно, это как-то сочеталось со странным предположением следователей.
Потом Джамалудин приехал один и спросил, как назвать детей. Он сказал, что дети чувствуют себя хорошо, и что им нашли кормилицу, соседку из Тленкоя, которая во время зачистки потеряла трехмесячного ребенка. Но детей как-то надо было назвать, потому что врачи ошиблись, и близнецы оказались разнояйцевые. Один был мальчик, а другая – девочка. «Мы их пока зовем Заур и Диана», – сказал Джамалудин.
Кирилл мутно поглядел на него и ответил:
– Алихан – это все, что осталось у меня от Дианы.
Это был довольно странный ответ для отца двоих новорожденных детей.
Чаще всего Кирилл общался со своими приемными сыновьями. Саид-Эмин и Хас-Магомед были в клинике постоянно, и так как Хас-Магомед был почти взрослый, то именно он кормил Кирилла и отводил его молиться. Кирилл и Хас-Магомед говорили только по-чеченски, что было, конечно, странно, потому что Кирилл не так уж хорошо знал чеченский. Но многие замечали в эти дни, что он гораздо охотней говорил на чеченском, чем на любом другом языке.
Пару раз врачи, пытаясь его отвлечь, приносили ему газеты с рассказом о событиях в республике, и из газет Кирилл узнал, что 6 октября в Торби-кале был подавлен ваххабитский мятеж. Заговорщики устроили покушение на высокопоставленного представителя Кремля, расстреляли двадцать восемь военнослужащих и сожгли в городе три БТРа.
Официальные лица также категорически отвергали слухи о том, что заговорщики планировали взорвать химзавод. «Такого рода провокационные домыслы имеют только одну цель – дестабилизировать обстановку в регионе», – приводили газеты слова нового президента республики Джамалудина Кемирова, сказанные в Лондоне во время встречи с банками-кредиторами проекта. «Их распускают идеологи экстремистов и их прихвостни. Тем, кто не может успокоиться, давно пора понять, что наша республика – часть России, и закон для нас все. Я готов умереть за закон».
Это случилось на двадцать первую ночь. Кирилл сидел, как обычно, на жесткой кушеточке напротив бокса, и коридор больницы был наполнен тяжелым, запыленным светом круглых фонарей, как бы сочащимся с ветвей и листвы шуршащих за окнами лип, когда дверь в коридоре скрипнула и на потертый линолеум ступила Диана.
Она была точно такая, как на свадьбе, в белой подвенечной фате и со счастливым, улыбающимся лицом, и только живот ее был взбухший, как ягода, с созревающей в нем новой жизнью. Диана улыбнулась и села рядом с ним, а он взял ее руку и положил голову ей на живот.
– Ну вот, – сказал Кирилл, – а они врали, будто ты умерла. Булавди хотел распороть тебе живот. Ублюдок. Шайтан.
Тут Кирилл поднял голову и увидел, что Диана не одна. За ее спиной, положив ей руки на плечи, стоял Ташов, и в глубине коридора Кирилл заметил силуэт в камуфляже, казавшийся непомерно широким в груди из-за стволов и обойм в кармашках разгрузки. Это был Булавди, но совсем не такой Булавди, которого Кирилл видел три недели назад. Он был в виде большой зелено-коричневой птицы.
Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 138
