прощальный.Я вновь в тоске заупокойной.Сотру я с крышки Бет слой пыли,Как будто слёзы с глаз любимых…О Бет! Сюда мы положилиРеликвии, как пилигримы.За крышкой с именем-пометкойВ святыне нашей колокольчикИз серебра – был слышен редкоЕго весёлый голосочек.И шапочка, что украшалаВ последний раз мою святую.Смешались песни Бет без жалобС дождём – я слышу голос в струях.Последний сундучок, чья крышкаОтполированная – времяПришло, и вырос для малышкиОтважный рыцарь – муж для Эми,И буквы золотые в имяСложились на щите; тут лентыС волос, и туфли с танцев, с ними –Увядшие цветы, презенты.Страсть в валентинках эйфоричных –Все мелочи, что роль сыгралиВ надеждах и стыде девичьем,В её судьбы мемориале.Теперь душа её изучитДругую азбуку – правдивейПод свадебное многозвучье,Смешавшееся с днём дождливым.Четыре сундучка, четыреДуши… урок богатства с горем:Любить, трудиться в этом мире.На час расстались – встреча вскоре.Одна из нас ушла пораньше –Но мощь любви даёт нам близостьС душою Бет – сестрёнка нашаТеперь в лучистом парадизе.Когда те сундучки ВладыкеНебес откроются – пусть будутПолны времён, и дел великихИ жизней ярче изумрудов.И запоёт хор душ, и в свете,Когда дождь кончится – ликуя,Он воспарит, и Бог ответитНа песни хора – аллилуйя.
– Это очень плохие стихи, но я чувствовала это, когда писала их, однажды, когда мне было очень одиноко, и я много плакала в мешок с лоскутами. Я и не думала, что стихи окажутся там, где они смогут что-то разболтать, – сказала Джо, разрывая лист со стихами, которыми профессор так долго дорожил.
– Отпусти их, они исполнили свой долг, и я получу новое стихотворение, когда прочитаю всю коричневую книгу, в которой она хранит свои маленькие секреты, – сказал мистер Баэр с улыбкой, наблюдая, как клочки бумаги улетают по ветру. – Да, – серьёзно добавил он, – я прочёл это и подумал про себя: у неё горе, она одинока, она могла бы найти утешение в настоящей любви. Моё сердце переполнено, переполнено любовью к ней. Разве я не должен пойти и сказать: «Если это не слишком мало, чтобы обменять на то, что я надеюсь получить взамен, возьми мою любовь во имя Gott’а»?
– И вот ты приехал и обнаружил, что это не слишком мало, а наоборот, единственное сокровище, которое мне нужно, – прошептала Джо.
– Сначала у меня не хватило смелости задуматься об этом, какой бы замечательно добрый приём ты мне ни оказала. Но вскоре у меня появилась надежда, и тогда я решил: «Я добьюсь её, даже если мне придётся умереть, я её добьюсь!» – воскликнул мистер Баэр, вызывающе кивнув, как будто стены тумана, смыкавшиеся вокруг них, были препятствием, которое он должен был преодолеть или доблестно разрушить.
Джо подумала, что это великолепно, и решила стать достойной своего рыцаря, хотя он и не прискакал на коне в роскошном наряде.
– Почему тебя так долго не было? – спросила она наконец, находя настолько приятным задавать вопросы личного характера и получать восхитительные ответы, что не смогла молчать.
– Это было нелегко, но я не находил в себе мужества забрать тебя из такого счастливого дома, пока у меня не появилась возможность подарить тебе новый дом, возможно, спустя много времени и после тяжкого труда. Как я мог просить тебя пожертвовать столь многим ради бедного старика, у которого нет состояния, кроме его скромных познаний?
– Я рада, что ты беден. Я бы не вынесла богатого мужа, – решительно сказала Джо и добавила более мягким тоном: – Не бойся бедности. Я знакома с ней достаточно давно, чтобы лишиться страха и быть счастливой, работая ради тех, кого я люблю, и не называй себя старым – сорок лет – это расцвет жизни. Я не могла бы не полюбить тебя, даже если бы тебе было семьдесят!
Профессор нашёл это настолько трогательным, что был бы рад воспользоваться своим носовым платком, если бы мог до него добраться. Поскольку он не мог, Джо сама вытерла ему глаза и со смехом сказала, забирая у него пару свёртков:
– Может, я и своенравна, но никто не скажет, что сейчас я не в своей тарелке, потому что особая миссия женщины – вытирать слёзы и нести бремя. Я должна разделить твою долю, Фридрих, и помогать зарабатывать на дом. Решайся на это, или я никогда с тобой не поеду, – решительно добавила она, когда он попытался забрать у неё свою ношу.
– Посмотрим. Хватит ли у тебя терпения долго ждать, Джо? Я должен уехать и выполнить свою работу один. Сначала мне нужно помочь своим мальчикам, потому что даже ради тебя я не могу нарушить слово, данное мной Минне. Сможешь ли ты простить меня за это и быть счастливой, пока мы надеемся и ждём?
– Да, я знаю, что смогу, потому что мы любим друг друга, и это облегчит все тяготы. У меня тоже есть свой долг и своя работа. Я не смогу наслаждаться жизнью, если пренебрегу этим даже ради тебя, так что нет нужды торопиться или проявлять нетерпение. Ты можешь выполнить свою часть работы на Западе, я могу внести свою лепту здесь, и мы оба будем счастливы, надеясь на лучшее, и пусть будет так, как пожелает Бог.
– Ах! Ты даруешь мне такую надежду и мужество, а я ничего не могу дать взамен, кроме любящего сердца и этих пустых рук! – воскликнул профессор, совершенно покорённый.
Джо никогда, никогда не научится вести себя благовоспитанно, потому что, когда он сказал это, стоя вместе с ней на ступеньках, она просто вложила обе своих руки в его и нежно прошептала:
– Теперь они не пустые. – И, наклонившись, поцеловала своего Фридриха под зонтиком. Это было ужасно, но она сделала бы это, даже если бы стайка неопрятного вида воробьёв на изгороди были людьми, потому что она действительно зашла очень далеко и совершенно не обращала внимания ни на что, кроме своего счастья. Хотя всё произошло так прозаично, это был кульминационный момент их жизни, когда, придя из ночи, бури и одиночества к ожидавшим их домашнему свету, теплу и покою, с радостным «Добро пожаловать домой!» Джо ввела своего возлюбленного в дом и закрыла дверь.
Глава 24
Время сбора урожая
Целый год Джо со своим профессором работали и ждали, надеялись и любили, время от времени встречались и писали друг другу такие объёмистые письма, что рост цен на бумагу можно было считать вполне обоснованным, как заметил Лори. Второй год начался довольно непросто, так как перспективы у них оставались безрадостными и тётя Марч внезапно скончалась. Но когда их первое горе улеглось – все любили пожилую леди, несмотря на её острый язычок, – выяснилось, что у них всё-таки есть повод для радости, потому что она оставила Пламфилд Джо, и это могло помочь осуществить всевозможные приятные замыслы.
– Это прекрасный старинный особняк, и он принесёт приличную сумму, потому что ты, конечно же, собираешься его продать, – сказал Лори, когда они все вместе обсуждали этот вопрос несколько недель спустя.
– Нет, не продам, – решительно ответила Джо, поглаживая толстого пуделя, которого она забрала себе из уважения к его бывшей хозяйке.
– Ты же не собираешься там жить?
– Нет, собираюсь.
– Но, моя дорогая девочка, это огромный дом, и потребуется много денег, чтобы содержать его в порядке. Только для сада и огорода нужны двое или трое мужчин, а сельское хозяйство, как я понимаю, не конёк Баэра.
– Он попробует свои силы в этом, если я предложу.
– И ты рассчитываешь жить за счёт продукции сельского хозяйства имения? Что ж, это похоже на райскую жизнь, но вы скоро осознаете, какая это отчаянно трудная работа.
– Урожай, который мы собираемся собрать, будет достаточно прибыльным. – И Джо рассмеялась.
– И что же это за прекрасный урожай, мэм?
– Мальчики. Я хочу открыть школу для маленьких мальчиков – хороший, счастливый, по-домашнему уютный пансион, я буду заботиться о них, а Фриц станет там преподавать.
– Этот план поистине в духе Джо! Разве это не похоже на неё? – воскликнул Лори, обращаясь к семье, все члены которой были так же удивлены, как и он.
– Мне нравится, – решительно заявила миссис Марч.
– Мне тоже, – добавил её муж, которого прельщала мысль о возможности опробовать сократический метод образования на современных детях.
– Это потребует безмерного внимания Джо, – сказала Мэг, поглаживая по голове своего единственного сына, который поглощал всё её время.
– Джо справится и будет довольна. Это великолепная идея. Расскажи нам всё об этом, – воскликнул мистер Лоуренс, которому очень хотелось протянуть влюблённым руку помощи, но он знал, что они не примут его предложение.
– Я знала, что вы
