Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 148
спустя некоторое время врачи признали меня вполне здоровой, годной для прохождения дальнейшей службы, и я с радостью, как к себе домой, вернулась в центр. Встретил меня Иван Иванович. Он поздравил с выздоровлением и успешным для меня выполнением задания, с внеочередным званием и главное — с возвращением в строй. Я с благодарной улыбкой посмотрела на Ивана Ивановича. За годы, проведенные в центре, я привязалась к этому человек и он стал для меня почти родным. Иван Иванович приобнял меня и, глядя в глаза, тихо сказал:
— Ты сделала все, что могла. Выполнила задание и даже смерть не смогла остановить тебя, это дорогого стоит. Через месяц с небольшим мне вручили правительственную награду.
Как потом я узнала из служебной записки, наша операция не дала ожидаемого эффекта. После того, как я потеряла сознание за столом, буквально через несколько секунд за мной последовали Асад и президент, а далее произошло непредвиденное. По плану после отравления Амина во дворце должна была начаться паника, стрельба, взрывы гранат и в это время дворец должны были оккупировать находящиеся неподалеку в состоянии боевой готовности советские войска. К тому времени Амин должен был умереть, и как следствие, кресло президента должен был занять его преемник Бабрак Кармаль. На деле паника действительно началась, но вскоре утихла, потому что Хафизулла Амин неожиданно пришел в себя, почему-то Первачок на него не подействовал. Казалось, что операция по смене президента на грани провала и тут был введен в действие «План Б». Наши диверсанты взорвали два центральных колодца с коммуникациями связи. Телефонная связь в Кабуле была парализована, это и послужило сигналом к началу штурма нашими войсками дворца — хорошо укрепленной крепости Тадж-Бек. Захват осуществлялся спецгруппами КГБ «Гром» и «Зенит». Солдаты были одеты в афганскую военную форму и проводили операцию очень жестко, передвигались по дворцу, расчищая путь гранатами и автоматными очередями, при этом громко выкрикивали афганские ругательства. Хорошо подобранная и обученная охрана президента оказывала ожесточенное сопротивление. Амину доложили, что захват осуществляют не какие-то моджахеды, а советские военные, но он не поверил. По его приказу связались с советским посольством и Амин, доложив о случившемся, попросил помощи.
Вскоре ко дворцу подъехало три советских БТР, под шквальным огнем охраны группа диверсантов под командованием Муссы прорвалась во дворец, нашла лежащих на полу без сознания Марину и Асада и вынесла их из дворца. Марину на руках нес лично Мусса, бережно уложил ее в БТР, бойцы принесли Асада и погрузились в машины. БТРы, лихорадочно отстреливаясь, покинули территорию дворца. Это и была вся «помощь».
Потом я узнала, в перестрелке была ранена Фазия, а что произошло с Мждах и Гули осталось неизвестным, их не нашли ни среди мертвых, ни среди живых. Амин с сыном на руках пытался прорваться через проходную комнату, в которой находился бар, но был в упор расстрелян советским военным, на руках он держал сына Абдуллу. Позже, по показаниям участников операции, Амин и Абдула были убиты несколькими автоматными очередями и какое-то время их тела лежали на полу комнаты, потом тела куда-то исчезли и впоследствии так и не нашли.
Что было потом мне рассказал Иван Иванович, сидя за столом в своем рабочем кабинете. Меня и Асада на самолете срочно отправили в Москву. Всю дорогу Мусса ни на шаг не отходил от меня и сопровождал, что называется, до дверей госпиталя.
В отличие от меня, Асад быстро встал на ноги, и так как в его крови было обнаружено неизвестное вещество, которое по заключению экспертов могло быть антидотом неизвестного яда, ему было предъявлено обвинение в попытке убийства Амина за что и посадили в Лефортовскую тюрьму, позже по просьбе нового правительства Афганистана он был депортирован на родину, там признан организатором покушения на президента страны, а значит врагом афганского народа. Приговорен и расстрелян.
Приняв во внимание наши с Асадом отношения, меня признали виновной в покушении на Амина и тоже приговорили к смерти, но к этому моменту по документам я уже была мертва. Нужно признаться не все из сказанного было для меня новостью, что-то я уже знала, о чем-то догадывалась. Иван Иванович молча перекладывал на столе документы, а потом сложил их стопкой и, глядя мне в глаза, сказал:
— А теперь о главном и сверхсекретном. Все, что произошло с Амином, в той или иной мере известно всем заинтересованным контрразведкам мира, все понимают, что покушение организовано советской разведкой, но ни у кого нет документов, подтверждающих это предположение, нет и не будет, потому что документов не было вообще. Все, что было нужно, обговаривалось устно, все распоряжения передавались тоже устно, так что предъявить Советскому Союзу практически нечего, нет ни документов, ни тел убитых, чтобы использовать извлеченные пули, как хотя очень слабое и косвенное доказательство, остается только одно, а точнее одна — это ты.
Дело в том, что после твоей эвакуации специалисты афганской контрразведки КАМ провели тщательный осмотр помещения и обнаружили в кувшине неизвестный яд, но, к их огорчению, яд быстро разложился без значительных следов. Еще нашли под столом контейнер с остатками того же вещества. Восстановив по секундам происшедшее событие, специалисты пришли к выводу, что контейнер принадлежал тебе и с его помощью ты перелила яд в кувшин, и если тебя найти, то твои показания, а они умеют разговорить любого, станут бесценной уликой против Советского Союза. Самый эффективный способ сделать эту затею бессмысленной, заставить не работать возможную улику, как ты сама прекрасно понимаешь, заставить ее замолчать навсегда.
Я с тревогой смотрела на Ивана Ивановича, в голове не укладывалось, как можно, приложив столько усилий для спасения и потом убить. Недолго помолчав, Иван Иванович продолжил:
— Что я и сделал. От отравления неизвестным ядом работник посольства Соня Ганева умерла и похоронена на Черкизовском кладбище. Захоронение реальное, с настоящим покойником, с надгробной скромной плитой. На самом деле Марина продолжает работать и учиться в нашем центре. Об этом никто не знает, кроме нас с тобой. Имя твое оставили, а фамилию пришлось сменить.
* * *
Я не заметила, как за этими воспоминаниями наступила ночь. Завтра нужно основательно поработать над внешностью. «Интересно, зачем эта перемена нужна и почему ее контролирует Хозяин лично?» Я об этом просто подумала, сомневаться в ее нужности у меня и в мыслях не было, я руководствовалась незыблемым
Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 148
