друзьями и семьей — черт возьми, даже Уайатт вышел на танцпол. Такое случалось не часто.
Дейн присоединился ко мне, когда заиграла медленная песня. На середине упомянутой песни меня сильно потянуло в туалет. К счастью, мое платье было не таким длинным, чтобы мне понадобился кто-то, чтобы придерживать его, пока я занимаюсь своими делами. Я быстро извинилась, пообещав, что не задержусь надолго, пока Дейн одаривал меня поцелями.
В саду не было туалетов, поэтому мне пришлось выйти из шатра, пересечь лужайку и воспользоваться уборной внутри отеля. Сделав свои дела, я направилась обратно в ботанический сад тем же путем. Я почти добралась до него, когда фигура вышла из-за дерева и преградила мне путь. На улице было темно, но освещения было достаточно, чтобы я могла ясно разглядеть ее лица.
По отвращению на ее лице я могла сказать, что это будет далеко не приятный разговор.
— Я бы поаплодировала тебе, но тогда могу уронить свой бокал, — сказала Джен.
Я сморщила лоб.
— Аплодисменты?
Она сделала глоток из своего бокала с шампанским.
— Я видела, как женщины вытворяли всякую чушь, пытаясь манипулировать Дейном, чтобы заставить его надеть кольцо им на палец. Он не клевал на их уловки. Ни разу.
Черт.
— Ты правда хочешь об этом поговорить?
— Он всегда видел их насквозь, — продолжала она… так что, да, она правда не собирается останавливаться. — Но ты, Виена? Ты хорошо его одурачила. Ты заставила его пойти к гребаному алтарю. Как? Я должна знать, как ты это сделала.
— Ты правда считаешь, что я манипулировала им, чтобы он женился на мне? Серьезно? Потому что если это так, то ты его не знаешь. Дейн не из тех, с кем можно играть.
— Все когда-нибудь случается в первый раз.
— Ты не можешь до конца смириться с тем, что он заботится обо мне?
Она фыркнула.
— На этой Земле нет ни единой души, о которой он бы заботился. Ни одной.
— Просто потому, что он не заботится о тебе, не значит, что он не может заботиться ни о ком другом.
Боль промелькнула на ее лице.
— Если ты правда так думаешь, то могу сказать, что это ты его не знаешь. Но с другой стороны, я не думаю, что золотоискательницам есть до этого дело. Вот, кто для тебя Дейн. Мешок с деньгами. Такие девушки, как ты, — продающие себя за наличные, вызывают у меня отвращение.
— Не только наличные. Я с радостью принимаю чеки. Золото. Акции.
Она усмехнулась.
— Он прекрасно занимается благотворительностью.
— Думаю, ему захотелось почувствовать себя нищибродом. Теперь, если ты закончила свои жалкие попытки оскорбить меня, Дженни…
— Странно ли быть замужем за мужчиной, который не хочет спать рядом с тобой по ночам?
— Понятия не имею. Я еще не оказывалась в такой ситуации.
— Чушь собачья, — выплюнула она. — Знаешь, что нечестно?
— Что ты лишаешь деревню ее драгоценного идиота?
Ее губы сжались.
— Думаешь, самая умная?
— Вообще-то, да. Я также думаю — как и Дейн, кстати, — что твое мнение не имеет значения, так что… — я хотела обойти ее, но она снова встала передо мной.
Ее глаза вспыхнули.
— Не смей отмахиваться от меня, как от ничтожества.
— Тогда не веди себя как тупая дешевка.
Она втянула воздух и отстранилась.
— А теперь, как бы я ни была благодарна тебе за то, что ты нашла время развлечь меня подобным образом, мне нужно, чтобы ты убралась нахрен с моего пути.
— Я еще не закончила…
— Ты закончила, — вмешался знакомый голос.
Джен подпрыгнула. Ее лицо побледнело, когда Дейн вышел из тени, его глаза были холодными, а лицо суровым.
Он склонил голову.
— Скажи мне, Джен, почему ты считаешь, что имеешь право так разговаривать с моей женой?
Она горько скривила губы.
— Твоя жена? — она усмехнулась. — Никогда не думала, что доживу до того дня, когда ты позволишь кому-то одурачить себя. Оказывается, печально известного Дейна Дэвенпорта действительно можно обмануть. Неужели ты искренне веришь, что она любит тебя?
Джен усмехнулась.
— Ошибаешься, мой дорогой Дейн. Она манипулировала тобой с самого начала, а ты был слеп к этому. Честно говоря, мне за тебя стыдно.
Он вскинул бровь.
— А за себя сейчас?
— Все видят, что она водит тебя за нос. Все, кроме тебя. Черт возьми, ей даже как-то удалось уговорить тебя потратить кучу денег на вечеринку. Ты ненавидишь вечеринки. Ты ненавидишь отношения. Ты ненавидишь саму концепцию брака.
— Что я ненавижу, так это то, что люди считают, что могут относиться к Виене как к куску дерьма. Не думай, что то, что ты жена моего брата, спасет тебя, Джен. Этого не произойдет. А теперь иди в свой номер и протрезвей.
— Ей нужны только твои деньги, — настаивала Джен, сжимая свой бокал так крепко, что было удивительно, как он не треснул. — Как ты этого не видишь?
— Как ты не видишь, что мне плевать на то, что ты думаешь?
Джен втянула щеки.
— Я узнаю золотоискательниц за километр, Дейн. Вот кто она такая. Она разыгрывала жертву бедности, чтобы ты «спас» ее? — Джен усмехнулась. — Уверена, что так и было. Хоуп так не думает. Она считает, что все это фарс, что ты заплатил Виене, чтобы она вышла за тебя замуж только для того, чтобы ты мог получить доступ к своему трастовому фонду. Может, она права. Это объяснило бы, почему Виена не купилась на те фотографии.
— Что ты только что сказала? — спросил Дейн низким и холодным голосом.
Я приоткрыла рот от удивления. Вот сука.
Она моргнула, буйство в спешке покинуло ее.
— Я, эм…
— Ты что-то сказала о фотографиях, — подсказал он ей спокойно, но в его тоне чувствовалась опасность. — Какие фотографии?
Ее глаза вспыхнули, и она сделала шаг назад.
— Дейн…
— Ты отправила Виене флешку?
