Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 146
Когда Робер пересекал внутренний двор, сумасшедшая рабыня выползла из своей конуры и закричала. Эпинэ ускорил шаги — он боялся старуху, хотя, возможно, она старухой и не была. Робер не мог понять, сколько безумной лет — тридцать или шестьдесят. Иссохшая, с невообразимым колтуном на голове, одетая в лохмотья, она забиралась на крышу своей халупки и сидела, обхватив колени и подвывая. Милосердие требовало ее убить, но приходилось проходить мимо, делая вид, что все в порядке.
Сумасшедшие рабы в здешних краях ценятся дороже девственниц и сильных, здоровых мужчин. Безумец на цепи отпугивает от дома Зло. Эта женщина кричала и выла не потому, что с ней плохо обращались, кто знает, в каких дебрях блуждала ее душа. По некоторым словам Робер догадался, что перед ним — талигойка, но сошла ли она с ума во время набега или была такой от рождения, не понял.
В селе было несколько сот рабов и рабынь. Иноходец старался их обходить десятой дорогой и не раскрывать при них рта. Сделать для пленников он не мог ничего, по крайней мере сейчас. Сможет ли сделать потом? Эпинэ надеялся, что да, он поговорит с гоганами — пусть талигойцы вернутся домой, зная, что обязаны свободой Альдо Ракану. Енниоль должен сделать для них хотя бы это, ведь многие попали в неволю по его вине. Впрочем, бириссцы похищали людей и грабили талигойские и гайифские караваны и раньше, просто этим занимались молодые мужчины, которые разбоем доказывали свою доблесть старикам и собирали деньги на женитьбу и дом. Сумасшедшая жила в селе семь лет. Когда ее привезли и посадили на цепь, Енниоль и не думал об Альдо, а сам Иноходец лишь собирался примкнуть к восстанию Эгмонта. В том, что случилось с этой женщиной, они не виноваты, но легче от этого не было.
Как всегда, когда ему становилось особенно тоскливо, Робер пошел к лошадям, пасшимся на обширном лугу на берегу Биры. С ними было несколько юношей, которым только еще предстояло поседеть. На противоположном берегу горели костры, там был лагерь Адгемара. Утром Роберу предстояло идти к казару, но сейчас ему о Лисе думать не хотелось. Талигоец медленно шел вдоль берега, в горах прошли дожди, и расшалившаяся Бира весело скакала по камням, то и дело осыпая Робера холодными брызгами, но по здешней жаре это было приятно.
Ночь вообще была дивной — сияли звезды, ветерок шевелил ветви высоких карагачей, донося запах полыни и меда, а над дальними холмами висела почти полная луна. Скоро очередная священная ночь, и Мэллит выберется из дома, чтоб увидеть своего принца. Эпинэ надеялся, что у Альдо хватит благородства не злоупотреблять чувствами девушки, но гоганни была красива, слишком красива… Только бы принц ее не обидел!
От мыслей о Мэллит Робера оторвало встревоженное ржание, смешавшееся с собачьим воем. Кони, не обращая внимание на молодых бириссцев, сгрудились посреди луга. Они были явно встревожены. Рокэ? Вряд ли.
Эпинэ с детства имел дело с лошадьми, ему казалось, что он их понимает, но тут Иноходец растерялся. Боевых скакунов что-то испугало, и это что-то не было ни чужаками, ни хищниками. В юности Роберу довелось спасаться самому и спасать отцовский табун от степного пожара, перед его началом лошади вели себя похоже. И собака воет.
— Гост панимает, чего они хочут? — Молодой бириссец казался встревоженным.
— Нет, — покачал головой Робер, — но что-то не так.
Что-то и впрямь было не так. Клемент встревожен, лошади и собаки тоже.
— Снимайте путы и гоните всех в деревню!
Пусть кони будут под рукой у всадников. Робер ухватился за гриву подаренного Луллаком солового жеребца и вскочил тому на спину. Шад Второй затанцевал, порываясь пуститься вскачь, и Роберу стоило больших трудов его успокоить. Шад укоризненно обернулся на хозяина и плавным галопом помчался в село, откуда раздавался непрерывный собачий вой. Воем и цокотом копыт была заполнена вся ночь. Закатные твари, вот оно! Все дело в Бире, вернее в том, что она замолчала. Эпинэ прислушался — так и есть, река иссякла. На всякий случай талигоец подъехал к самому берегу. Лунный свет играл на мокрых камнях, кое-где поблескивали лужи и лужицы — и все!
Хорошо хоть лошадей напоили, а то колодцев тут не роют, но что случилось с рекой? Конечно, Бира не Данар и не Рассанна, но вот так взять и пересохнуть? Робер еще немного посмотрел на каменистое русло, вслушиваясь во все нарастающий вой. Псы воют к покойнику. Дурная примета, одна из самых дурных…
От грядущих невзгод талигойца отвлек разыскавший хозяина Клемент. Его Крысейшество был весьма недоволен, он скалился и громко пищал. Робер склонился со спины Шада, подобрал приятеля и послал коня к дому Мильжи. Клемент замолчал, Эпинэ с некоторым облегчением вздохнул, оказалось, преждевременно. Стоило талигойцу спрыгнуть на землю, как Его Крысейшество цапнул хозяина за ухо. Иноходец помянул Леворукого и сбросил нахала. Крыс просеменил к двери, встал на задние лапы, уперся передними в плохо обструганное дерево и заверещал.
— Шил-шил-шила, киска крыску задушила, — совершенно отчетливо произнесла сумасшедшая, о которой Эпинэ как-то забыл.
Женщина засмеялась, Робер с силой толкнул дверь. Мильжа и Луллак все еще спорили, на столе горела свеча и лежали лепешки.
— Нужно уходить. — Робер сам не знал, почему он так в этом уверен.
— Ворон? — подался вперед Луллак.
— Вряд ли, но кони и собаки волнуются… Бира иссякла. Что-то будет.
— Бира? Не может быть!
— Может, — Эпинэ подхватил вцепившегося в сапог Клемента, — звери чуют беду лучше нас, тут оставаться нельзя. Я приказал табунщикам вернуться.
— Куда мы пойдем? — пожал плечами Мильжа. — Ты боишься, что нам не хватит воды? Или ты боишься Зла? Но земля, на которой стоит Текка, защищена. Может, Зло хочет, что б мы вышли за границу села, тогда мы будем в его власти. Нужно ждать рассвета.
— Нет! — Закатные твари, почему он так уверен?! — Если мы останемся здесь, рассвета для нас не будет. Клемент это знает, кони это знают, да и женщина во дворе…
— Что сказала хранящая? — подался вперед Мильжа.
Она сказала про киску и крыску, но какое это имеет значение.
— Она сказала — те, кто не уйдут сейчас, не уйдут никогда. Поднимайте людей и уводите, а я поскачу предупредить Адгемара.
— Хорошо, мы пойдем в Лакку.
— Нет. Нужно уйти от реки, — он это знает, но откуда?! — Я видел слева холмы, нам туда.
Луллак что-то ответил, но Робер не расслышал. Подхватив Клемента, он выскочил к рывшему землю Шаду. Крыс верещал, пока Эпинэ седлал коня, его вопли сливались с непрекращающимся песьим воем, а рядом смеялась и звенела своей цепью сумасшедшая.
— Киска крыску задушила, шила-шила, шила-шила… — Робер вскочил в седло, жеребец, не дожидаясь приказа, рванулся к реке, проскочил иссякшее русло и помчался дальше к рыжим растрепанным кострам. Слава Создателю, Адгемар был трусом. Слава Создателю, вырвавшиеся из Дарамского лагеря почти не имели вещей. Слава Создателю, ему поверили. Белый Лис наотрез отказался посылать людей в Текку, но сам собрался споро. Багровые седлали перепуганных коней, сворачивали немногочисленные шатры, затаптывали костры.
Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 146
