— Приветствуем всех, пришедших в этот радостный день на коронацию великого Сьедина! — поднеся рупор к губам, рявкнул он на всю площадь. — Сегодня произойдет возрождение Варсотского королевства! Ибо к нам явился представитель древнейшей династии королей Варсотии — Сьедин, потомок великого короля Сонародина!
Толпа неоднозначно зашумела: я расслышала крики «ура» и «долой» примерно в равной пропорции. Но дворцовый увеселитель, конечно, не смутился, а кивнул оркестру. Варсоты схватили инструменты и издали громовой звук, от которого у меня чуть не лопнули барабанные перепонки, и я, вздрогнув, прижалась к королю. Лид, тоже содрогнувшись, сказал:
— Отвратительно.
— В твое время играли так же паршиво? — крикнула Натка.
— По-моему, все же немного лучше, — отозвался король, морщась от очередного оглушительного пассажа. Варсотский оркестр, кажется, не знал, что такое две вещи: тональность и ритм, зато прекрасно представлял, что такое громкость.
Звук умолк на самой тошнотворной ноте — хлопнула дверь здания парламента. Мы все, притихнув, исподлобья наблюдали, как к нам величаво выплывает Сьедин.
Как и в первый раз, король Мира Долгой Ночи не произвел на меня особенно грозного впечатления. Он все так же походил на подростка. На нем снова был синий камзол, штаны в обтяжку и длиннющая красная мантия, которая делала его небольшой росточек еще приземистей и волочилась за ним по земле. Единственное, сейчас он был без короны, и его бледную физиономию с черно-синими глазами обрамляли лишь черные волосы, которые трепал ветер. С недоумением я глядела на него, пытаясь понять, чего же я так боялась и чего ради мы столько готовились к свержению этого паренька. В прошлый раз Лиду достаточно было ему разок вделать, и все…
Сьедин остановился на краю эстрады и устремил взгляд поверх наших голов — явно он не собирался разглядывать каких-то простолюдинов, а упивался собою. Выпрямившись так, словно наглотался копий из собственной коллекции оружия, он воздел унизанную перстнями руку и сообщил без всякого рупора, посылая гулкий голос во все концы площади, по примеру Лида:
— Я пришел забрать власть в своем королевстве. Те, кто поддерживают меня, будут жить гораздо лучше, чем при республике. А те, кто не поддерживают, долго не проживут. Потому что вас, слабые простолюдины, я обращу в пыль щелчком пальца.
Площадь притихла — Сьедин таки умел производить впечатление речами. Я ждала, как он еще нас припугнет, но он отвернулся, прошествовал к трону, без церемоний плюхнулся на него, и, вытащив из воздуха огромную корону-трезубец с красными камнями, рывком напялил ее себе на голову со словами:
— Объявляю себя законным королем Варсотии. Увеселитель, показывай, что вы приготовили в честь моей коронации.
Я встрепенулась, но Лид качнул головой: увеселитель объявил танец фрейлин. В этом танце, к нашей тревоге, участвовала и Мада: подмигнув нам, она полезла на эстраду вместе с десятью другими девушками в шикарных платьях и с высокими прическами. Оркестр попытался заиграть что-то похожее на танец, но то ли я не понимала варсотской музыки, то ли он опять фальшивил и не держал ритм. Фрейлин, впрочем, это не смущало — как следует танцевать из-за развесистых нарядов они и не могли, а просто топтались перед носом Сьедина, взмахивая руками. Самокоронованный король Варсотии смотрел и слушал, перекашиваясь лицом при особенно фальшивых аккордах. Стоящий рядом со мной Лид в точности повторял его мимику. Адар пытался затолкать снятую кепку себе в ухо. Площадь шумела…
…Когда музыка достигла своего фальшивого апогея, Сьедин приподнялся с трона и гаркнул:
— Достаточно!
— Не могу с ним не согласиться, — прошипела Натка.
— Танец хорош, девицы, — благосклонно кивнул королек на фрейлин, которые кокетливо захихикали. — А вот оркестр отвратителен. Особенно мерзко играла вон та дудка, — Сьедин ткнул пальцем в соответствующего варсота и чуть тряхнул рукой. Варсот вместе с дудкой рассыпался в пыль. Площадь в ужасе затихла, а Сьедин взгромоздился обратно на трон и кивнул увеселителю:
— Давай дальше.
— П-п-песня в честь коронации Сьедина, — без следов веселья в голосе сказал Лат и подвинулся. На эстраду, загораживая от нас Сьедина, вдруг полез целый женский хор с тощей солисткой во главе. Сьедин недовольно рявкнул, хор послушно передвинулся, выстроился справа от него и раскрыл рты.
Оркестр заиграл вступление, видимо, с перепугу, почти не фальшивя. Зато хор с избытком восполнил это упущение, гнусаво затянув:
— О, король ты наш Сьедин, Ты нам так необходим, Ты принес порядок и закон! Ты хороший, ты красивый, строгий, смелый, справедливый, так цари во веки ты веков!
Натка тихо застонала, но для Сьедина, видимо, льстивые слова и женский пол хора перевешивали качество исполнения: слушая, он жмурился и улыбался, как кот перед сметаной. Лид, сжимая мою руку, глядел на него из-под сени кепки с легкой сожалеющей королевской улыбкой…
Наконец мучение кончилось: хор прогнусил еще несколько банальных славословиц и умолк. Сьедин одобрил его словами «умницы, девочки», подойдя, ущипнул за щеку тощую солистку, которую больше щипать было не за что, и, слегка потирая ухо, направился обратно к трону. Оркестр выдохнул и заиграл вступление к следующему номеру — акробатическим трюкам в исполнении двух гимнасток-жонглерш. Я знала, что фейерверк должен идти за ним, но меня насторожило изменившееся гудение толпы. Некоторое время я убеждала себя, что это просто стучит усилившийся дождик, но, взглянув на Лида и учеников, поняла, что они тоже встревожены. Все громче в общем шуме толпы звучали чьи-то крики и вопли. Я поднялась на цыпочки и зашептала:
— Что такое, Лид, что случилось?!
— Похоже, люди дерутся с полицией, — бросил он коротко, тоже оглядываясь.
— Наши люди? — удивилась я.
— Нет. Обычные варсоты, Соня. Этого я и боялся…
Толпа пошла судорожными волнами. Теперь я ясно видела, что множество варсотов яростно пытаются прорваться поближе к Сьедину, а полиция напропалую лупит их своими палками. Люди падали целыми рядами и напирали снова, опять попадая под те же палки. Сьедин поглядывал на это все, ничего не предпринимая, ему-то народ было не жалко, наш король тоже застыл в каком-то оцепенении… Может быть, из тех же соображений?
Но оцепенение было недолгим. В следующий миг Лид вскинул руку с раскрытой ладонью, и в сером небе раскрылся огромный багрово-красный цветок. И тут же по краям площади началось сильное движение — наша нетайная организация, молодчина, тут же наплодила громадную кучу фантомов, размахивающих флагами с надписями «Долой Сьедина» и угрожающими на вид железяками. Полиция хлынула от настоящих людей к фантомам и почти мгновенно тоже распределилась по краям площади. Геф и остальные ученики повытаскивали из-за шиворотов заранее приготовленные складные палки и принялись ловко тыкать ими в полицию позади нас и в ту, что побежала к нам от сцены.
— Очередь Сьедина! — взвизгнула Натка, к счастью, по-русски, вцепляясь в меня, чтобы удержаться на ногах. Я откинула с головы платок, чтобы лучше видеть, и вытаращилась вперед. Лид, конечно же, не зевал, и тут же попытался что-то сделать со своим высокородным дальним родственником. К сожалению, Сьедин не зевал тоже. На миг в его лице мелькнуло изумление при виде замызганного простолюдина, который, сбросив кепку, оказался Лидом, но тут же пропало. Вскочив с трона, он вытянул вперед руки, и в результате между королями в пустом воздухе раздался оглушительный хлопок с громовыми раскатами: наверное, столкнулись заклинаниями.
