Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 143
Любители животных! Подумайте и признайтесь честно хотя бы самим себе: не для того ли вы завели кошку или собаку, чтобы хоть над кем-то почувствовать абсолютную власть? И не потому ли вы отказываетесь от общения с людьми в пользу этой кошки или собаки, что на равных общаться не умеете, да может быть, и не хотите, а все время подчиняться не нравится? Не является ли общение с животными чем-то вроде компенсации за неудачи в личной жизни и карьере? Ведь хоть где-то нужно чувствовать себя единственным и незаменимым! Но не отвлекает ли это вас от удовлетворения истинных потребностей в дружбе и любви?
А может быть, вы поддерживаете точку зрения Шопенгауэра, согласно которой «истинная дружба принадлежит к числу вещей, о которых, как о морских змеях, мы не знаем, вымышлены они или существуют на самом деле. Однако встречаются иногда отношения, которые хотя и покоятся главным образом на различного рода скрытых эгоистических мотивах, но все-таки содержат в себе крупицу истинной неподдельной дружбы, облагораживающей их настолько, что в мире несовершенств они могут с некоторым правом называться дружбой. Они резко выделяются над обыденными отношениями, которые обыкновенно таковы, что с большинством наших добрых знакомых мы перестали бы разговаривать, если бы услышали, как они отзываются о нас за глаза»?
«Как наивен тот, кто мнит, будто выказать ум и рассудок – это хорошее средство к тому, чтобы нравиться в обществе. Напротив, в подавляющем большинстве людей эти свойства возбуждают ненависть и злобу, тем более горькую, что они не дерзают указать на ее причину, которую они стараются скрыть даже от самих себя(описание вытеснения и его механизмов. – М. Л.).Если кто-либо замечает и чувствует значительное превосходство в том, с кем он разговаривает, то он делает про себя и не вполне сознательно вывод, что его собеседник заметил и ощутил ограниченность его ума. Это предположение вызывает в нем горькую злобу и ненависть. Грациан справедливо заметил: «Единственное средство достичь полного спокойствия – это облечься в шкуру скромнейшего животного».
«Никакими достоинствами человек не гордится так, как духовными… Выказать свое решительное превосходство над ним в этом отношении, вдобавок при свидетелях – это, конечно, величайшая дерзость, требующая отмщения; он, вероятно, и станет искать случая отомстить посредством оскорбления… <…>… В то время как сословие и богатство всегда могут рассчитывать на уважение общества, духовные достоинства не могут и надеяться на это; в лучшем случае их игнорируют, иначе же на них смотрят как на своего рода нахальство… за это каждый желал бы как-нибудь унизить его и ждет только удобного случая. Едва ли даже самым скромным, тихим поведением удастся вымолить прощение за свое духовное превосходство. Саади говорит: „Знайте, что неразумный питает в сто раз больше ненависти к разумному, чем этот – к нему“. Напротив, духовная ограниченность – отличная рекомендация».
После знакомства с Шопенгауэром мне стало понятно, почему творческие люди – писатели, артисты и ученые – часто ненавидят друг друга, в каких случаях учитель терпеть не может ученика, а начальник – подчиненного. Один из моих блестящих учеников рассказывал, какие неприятности у него были после того, как он овладел современными психотерапевтическими методиками и стал применять их в клинической практике. Он-то надеялся на шумный успех…
Послушай его рассказ.
«Я стал использовать все то, чему научился у вас, Михаил Ефимович, и у меня неплохо получалось. Сократился койко-день, уменьшился почти втрое расход лекарств, больные были довольны, и я решил доложить свои результаты на конференции. Я продемонстрировал больного, у которого в течение 15 лет были навязчивости, исчезнувшие через два дня после лечения. Больной был весел и жизнерадостен. Я думал, что меня будут шумно поздравлять. Но вместо этого коллеги усомнились в правильности диагностики, высказали предположение, что результат будет нестойкий и порекомендовали все-таки назначить больному поддерживающее медикаментозное лечение. Настроение у меня упало.
Я пытался доказать, что диагноз правильный, результат стойкий (он действительно оказался стойким, я за больным наблюдаю более 10 лет), но меня не слушали. Так повторялось и впоследствии. Но иногда у меня не получалось. Тогда не обходилось без наказаний. «Вот если бы вы назначили такой препарат, то все было бы хорошо, а теперь время прошло впустую». И хотя результаты лечения объективно стали лучше, выговоров и нагоняев я стал получать гораздо больше, потому что ни одна ошибка, ни один промах мне не прощались.
Но я не сдался. Конечно, перестал выступать на конференциях и говорить о своих успехах, но продолжал пользоваться новыми методами. Получать выговоры мне не хотелось, и я, если не был уверен в успехе лечения психотерапевтическими методами, ограничивался обычной медикаментозной терапией, а диагнозы без споров ставил такие, какие требовал от меня начальник.
Столкнулся я еще с одним моментом. Больные, лечившиеся у других врачей медикаментозными методами, настраивали моих пациентов против меня, иногда удачно. Были, правда редко, случаи, когда больные отказывались у меня лечиться. Большинство больных меня защищало, и мы с ними отрабатывали технику общения. Мои подопечные, если выдерживали провокации, поправлялись очень быстро, и повторных поступлений у меня практически не было.
Знал бы я, что меня ждет, может быть, и не стал бы применять эти методы (шучу, конечно)».
Мой ученик оказался изолированным. И неудивительно. «Всякое духовное преимущество является изолирующим свойством; его ненавидят, его избегают и в свое оправдание наделяют его обладателя всяческими недостатками. Лучшим средством проложить себе дорогу в жизни является дружба и товарищи, но большие способности делают нас гордыми и потому малопригодными, чтобы льстить. Обратным образом влияет сознание небольших способностей; они отлично уживаются с приниженностью, общительностью, любезностью, уважением к дурному и доставляют, следовательно, друзей и покровителей.
Сказанное относится не только к государственной службе, но и к почетным должностям, даже к ученой славе; в академиях, например, все верхи заняты милой посредственностью, заслуженные люди туда попадают очень поздно или никогда; впрочем, это всюду так».
Хорошо, что сейчас XX век, и у нас все по справедливости. В академиях самые видные ученые. Так что Шопенгауэра можно и не слушаться.
Интересны мысли Шопенгауэра о вежливости. «Вежливость – это молчаливое соглашение игнорировать и не подчеркивать друг в друге моральную и умственную нищету… Вежливость – подобно жетонам в игре – заведомо фальшивая монета; скупиться на нее – значит выказывать свою глупость, щедро раздавать – вполне разумно. Правда, быть вежливым – задача трудная в том отношении, что приходится высказывать величайшее почтение ко всем людям, из коих большинство этого не заслуживает».
А вот еще несколько советов, которые можно принять к сведению.
«Не следует оспаривать чужих мнений… Следует воздерживаться в беседе от всяких критических замечаний: обидеть человека легко, исправить же его трудно, если не невозможно». Здесь можно высказаться более категорично: исправить человека невозможно. Изменить, перевоспитать человек может только самого себя. Современные видные психотерапевты часто подчеркивают это. Они рекомендуют критиковать только за деньги, а вот хвалить можно и бесплатно. Подумайте сами, и вы согласитесь с этим. Когда человек приходит к врачу за лечением, он сам готов исправлять свои недостатки. Тогда он и воспримет критику. А если он об этом не просит, то нечего лезть к нему.
Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 143
