Я бы сказал, что из всех битв, случившихся на британской земле, лишь две — на Флодден-Филд и под Куллоденом — вызывают искреннюю скорбь у наших современников. На счету у Англии много великих сражений, но все они смахивают на верховую охоту на лис — в них нет подлинного трагизма. Даже войны Алой и Белой Розы больше напоминали развлечения высокопоставленных аристократов, не находившие отклика в душе простого народа. В лучшем случае английский фермер придержит своих быков и, утирая пот со лба, посмотрит вслед промчавшимся господам. Сегодня вместе охотятся, завтра воюют — ну, чисто малые дети!
В отличие от английских, шотландские битвы проникнуты подлинным отчаянием. Они стали национальным бедствием и затронули весь шотландский народ. Поражение у Флоддена привело страну на край гибели.
Не так давно появилась интереснейшая книга, посвященная Флоддену. Это «Загадка Флоддена» У. Маккея Маккензи. Полагаю, никто не станет подвергать сомнению патриотизм автора. Однако Маккензи хватило смелости продемонстрировать совершенно новый, непредвзятый подход к рассматриваемой проблеме. Он считает, что у шотландцев были все основания выиграть в этой битве. Они имели преимущество и в численности войска, и в артиллерии.
Большинство военных историков называют битву у Флодденских холмов последней победой лучников. Мистер Маккензи с ними не согласен. Он доказывает, что в условиях дождя и слякоти английские лучники оказались малоэффективными, и сражение быстро переросло в рукопашную. Основную причину поражения Шотландии Маккензи видит в неудачном вооружении шотландских воинов: они использовали немецкие пики — громоздкое 18-футовое оружие, которое в ближнем бою явно уступало более легким и удобным алебардам англичан.
Жаль, что у шотландского короля Якова IV, одного из самых доблестных Стюартов, не нашлось достойного помощника.
Подобно всем Стюартам, он не терпел советов со стороны. История знает немало таких людей, и не раз случалось, что подобные независимые военачальники выигрывали сражения. Мы все помним, как Нельсон поднес подзорную трубу к незрячему глазу. Уверен, если бы Якову IV посчастливилось в тот день выиграть Флодденскую битву, он прославился бы в веках как величайший шотландский воин. Так всегда бывает: если человек рискнет и выиграет, его объявляют гением. Но если его постигнет неудача, то на его голову посыплются обвинения в «поспешности» и «непродуманности решений».
Здесь, на вершине зеленого Флодденского холма, легко себе представить, как все происходило в тот далекий сентябрьский день 1513 года. Две армии стояли под проливным дождем друг против друга: шотландцы заняли позиции наверху, а англичане дожидались, когда Яков спустится на равнину и вступит в бой. Взгляните на Туизел-Бридж — один из красивейших шотландских мостов — и вообразите, как английские войска пересекают реку по этому мосту, чтобы атаковать неприятеля с тыла. Прошло уж много лет, а имя «Туизел-Бридж» до сих пор болью отзывается в сердце каждого шотландца.
К вечеру все было кончено. Король Яков сложил свою буйную голову среди зеленых шотландских холмов. Вместе с ним остались лежать десять графов, одиннадцать баронов и семьдесят шесть рыцарей. В той же битве погибли государственный казначей, архиепископ Сент-Эндрюсский, три епископа и другие высокопоставленные церковные сановники.
Лорд Дакр разыскал на поле боя тело шотландского короля. Его перенесли в Берик, где была произведена процедура опознания. Вслед за тем тело забальзамировали и перевезли — сначала в Ньюкасл, а затем в Лондон, где его поместили в картезианский монастырь. Хотя Яков IV был отлучен от церкви, папа дал разрешение похоронить его в стенах собора Святого Павла. Увы, у нас нет никаких документальных доказательств, что Генрих VIII исполнил папскую волю.
По свидетельству Стоу, во время разграбления монастырей тело шотландского короля было обнаружено на чердаке собора: упакованное в свинцовую оболочку, оно валялось посреди ненужных досок и прочего хлама. Стоу описывает, как рабочие «ради своего глупого удовольствия» отрезали голову Якова, и стекольщик королевы Елизаветы — человек по имени Янг — забрал ее домой на хранение. Некоторое время спустя он, очевидно, устрашился и захоронил жуткую реликвию в чипсайдской церкви Святого Михаила.
Под дождем я пустился в обратный путь…
Долгое время шотландцы верили, что королю Якову удалось избежать гибели в этом сражении. Подобные слухи нередко возникают в связи со смертью великих героев. Рассказывали, будто на Флодденских холмах было десять человек, обряженных в королевские доспехи — специально, чтобы ввести англичан в заблуждение. Некий слуга клятвенно заверял, что на следующий день после битвы он видел, как Яков IV пересекал реку Твид. По всей Шотландии шептались, будто король отправился с паломничеством в Палестину.
Я оглянулся на зеленый холм, оставшийся позади.
Ветер, который гулял над его вершиной той страшной сентябрьской ночью, и поныне дует в сердце Шотландии. И называется он «Цветы леса».
Я не знаю другой такой песни — в ее скорбных звуках излилась печаль целой нации. И слушая «Цветы леса» в исполнении волынки, мы ощущаем извечную боль человеческого сердца.
11
Я умудрился подхватить простуду и два дня провалялся в постели с томиком стихов Хогга. На третий день мне все надоело. И впрямь, какой смысл страдать, если рядом нет никого, кто бы тебя пожалел? Итак, я поднялся и с энергией десяти тысяч человек отправился осматривать окрестности. Дождь наконец закончился, выглянуло солнце. Весело журчал Ярроу, впитавший в себя воды с холмов. Мне подумалось, что редко я видел Шотландию такой веселой и очаровательной.
Благодаря Хоггу я знал, что Селкеркшир буквально наводнен историями о призраках, феях, гоблинах, колдунах и колдуньях. Здесь и по сей день верят в силу заговоров и магических заклинаний. Доказательством тому служит Дубовая башня, которая возвышается над Эттрик-Уотер, неподалеку от Селкерка. Некогда здесь жил Майкл Скотт, знаменитый колдун, который расколол Эйлдон-Хиллс на три части и ездил верхом на дьяволе во время ежегодных Всеобщих скачек в Селкерке.
Особое очарование местности придают два ручья — Ярроу и Эттрик, которые соединяются на равнине Филипхох, как раз там, где ковенантеры разбили армию маркиза Монтроза. Дорога, ведущая к Сент-Мэриз-Лох, здесь расстается с Эттрик-Уотер и следует вдоль Ярроу. Постепенно повышаясь, она углубляется в зачарованную страну, где нет ничего, кроме наползающих друг на друга холмов и протекающего между ними ручья. Безлюдную картину оживляют лишь изредка пролетающая птица да овцы, медленно переходящие с места на место в поисках корма. Этот край — неоценимая находка для любителя диких пейзажей. Здесь все радует глаз: и узкие лесистые долины, внезапно открывающиеся за поворотом тропы, и широкие каменистые отмели на реке, и фантастической формы облака, окутывающие вершины холмов. Полное безмолвие, лишь изредка откуда-то издалека доносится крик невидимого кроншнепа, да овцы, пасущиеся на коричневых вересковых склонах, время от времени подают голос. В Ярроу присутствует простой, непритязательный уют — возможно, благодаря тому, что линия горизонта смягчается еще более удаленными и дикими пустошами, которые вносят в рельеф красоту «Доуи Дэнс»[31].
