— Они очень рассержены? — напрямую спросил Темар.
— Не столько рассержены, сколько сбиты с толку, — рассудительно пояснил мессир.
— А вы?
Сьер улыбнулся.
— Нет смысла роптать из-за того, чего никогда не было. Для мудрого разум — опора, для дурака — дубина.
Темар посмотрел на него неуверенно.
— Значит, мы все идем вперед?
— Совершенно верно. — Мессир кивнул ждущему поблизости лакею. — Ты присоединишься к нам?
— Чтобы показать всем любопытным, что мы по-прежнему в хороших отношениях?
— Праздник закончился, но завтра доска будет поставлена для новой игры, — заметил мессир. — Не помешает обозначить наши позиции.
— Опережая тех, кто так жаждал поставить нам подножку в эти последние дни, — добавил Камарл.
Темар ухмыльнулся.
— Тогда мы с удовольствием присоединимся к вам.
— Мы поедем в новом дорогом экипаже Юстиана, — сообщил сьер, когда мы вышли на мощеный двор. — Он вернется домой с Фрезилом и Лейшалом.
Темар не слушал. Он заметил у крыльца Аллин. Приятно порозовевшая, она стояла, сжимая свой бальный билет как талисман.
— Ты кого-то ждешь? — спросил он толстушку.
— Барышню Авилу, если она сможет вырваться от своих поклонников. — Что-то забавляло юную магиню. — Велиндра была здесь минуту назад, но ее пригласили ужинать с госпожой Ден Джанаквел.
Сзади раздались голоса, и я оглянулся. Казуел шел рядом с дирижером оркестра. Амален Девуар уже сбросил сюртук и с закатанными рукавами и развязанным воротом рубахи являл резкий контраст с застегнутым на все пуговицы Казуелом.
— Нет, Каз, я настаиваю. Мне хорошо заплатили, и, с праздничным даром от самого императора, я могу купить тебе самую лучшую еду в городе!
Лично мне показалось, что предложение Амалена исходит не столько от доброжелательности, сколько от желания покомандовать братом.
— А, мастер Девуар, мои поздравления, — окликнул его сьер. Казуел открыл рот, но вовремя понял, что мессир говорит с его братом. — Твоя музыка была превосходным сочетанием нового и традиционного.
Музыкант небрежно поклонился.
— Это вообще был день новизны.
Казуел вскипел от такого нахальства, но мессир только рассмеялся.
— Спасибо, Амален, но я лучше провожу свою ученицу. — Маг по-хозяйски кивнул на Аллин, однако было ясно, что он просто ухватился за этот предлог.
— Она может пойти с нами, — тотчас предложил мастер Девуар.
— Пойти куда? — Возбуждение этого дня, казалось, сняло годы с плеч барышни Тор Арриал.
Мессир поклонился.
— Мы собираемся проехаться по городу и найти тихое место для ужина.
— Могу порекомендовать «Золотой зуек», — вмешался Амален, к явному раздражению Казуела. — Мы как раз туда едем.
Авила похлопала веером по ладони, ее глаза загорелись воинственным блеском.
— Ты предлагаешь нам всем ехать в этом? — Она указала растрепанными голубыми перьями на открытую коляску Юстиана, которая только что подъехала. Больше четырех пассажиров этот экипаж никак не мог вместить.
Амален Девуар сунул два пальца в рот и расколол благовоспитанный гул двора оглушительным свистом.
— Мою двуколку, да побыстрей, пожалуйста!
Часовой в мундире Ден Джанаквела повернулся, чтобы сделать, по всей видимости, непристойный жест, но рядом с нами стояли дамы. Увидев Д'Олбриота, он послал за ворота мальчишку, и вскоре сверкающая двуколка быстро вкатила во двор. Это была дорогая повозка с большими колесами и высокими козлами. До блеска отполированный корпус изнутри был обит пурпуром. Рядом с этой кричащей роскошью коляска Юстиана с ее простыми очертаниями и темно-зеленой кожаной обивкой была образцом умеренности и хорошего вкуса.
— Если вы поедете со мной на козлах, сударыня, — мастер Девуар одарил Аллин искусительной улыбкой, — то сзади хватит места для двоих. Может, Каз и сьер Д'Алсеннен окажут нам честь?
Темар застыл. Он лихорадочно пытался найти повод отказаться. К счастью, на выручку пришла барышня Авила.
— Я поеду с тобой, мастер маг. — Ее тон намекал на то, что она вполне готова пресечь всякие претензии музыканта.
— Давайте освободим дорогу для других карет. — Мягко улыбаясь, мессир поднялся в коляску. — Вечер обещает быть интересным, — заметил он вполголоса.
Я сел напротив него, спиной к кучеру, Темар устроился возле меня, и Камарл закрыл дверцу. Когда экипаж тронулся, я увидел Файрона Ден Таснета, с неприкрытой ненавистью глядящего нам вслед.
Темар перехватил мой взгляд.
— Я знаю, Тадриол действовал из лучших побуждений, но все равно обидно думать, что Ден Таснету и Тор Безимару столько всего сошло с рук.
— Я согласен. — Мессир вздохнул. — Но мы знаем, что они сделали, и император знает. Думаю, мы можем положиться на Тадриола, он распустит надлежащий слух. Главное, что они проиграли.
— Но что это за наказание? И как насчет вдовы? — Темар не собирался успокаиваться, и не было места в коляске, чтобы заткнуть его осторожным пинком. — Она была такой радушной, так нам улыбалась, дабы войти к нам в доверие, а сама все это время плела сети, как какая-то жирная старая паучиха в центре паутины. Где справедливость? Она причинила нам столько вреда, а мы не можем отомстить!
— Месть слишком переоценивается. У нас с тобой есть по половине яйца, а все, с чем осталась Тор Безимар, это пустая скорлупа. — Голос мессира стал проникновенным. — Обрати свои помыслы к будущему. У тебя впереди очень много работы, молодой человек, у тебя и у барышни Тор Арриал.
— Я это хорошо осознаю, — серьезно сказал Темар.
— Но не сегодня вечером. — Камарл помахал в ответ на веселое приветствие группы бражников. — С кем ты танцевал, Темар?
Разговор был переведен на безобидные темы. А коляска тем временем медленно продвигалась через праздничное столпотворение нижнего города. Как всегда, народ гулял напропалую, в полное свое удовольствие. В конце концов, завтра наступит первый день постлета, который спозаранок призовет их обратно в мастерские и на службу. Я посмотрел за спину мессира. Аллин хихикала, слушая музыканта, искусно правившего своей норовистой серой лошадью. Прохожие приветствовали нас радостными криками, одни — из верности, другие — за компанию, поскольку так напились, что уже не соображали, кто сидит в коляске.
Когда мы выехали через Южные ворота старого города на Главную улицу, толпы заметно поредели. Все требования праздника были удовлетворены, и над аристократическим районом повисла атмосфера расслабленности. Мягкий свет раннего вечера золотил город, теплый ветерок одинаково ласкал и знатных, и простолюдинов. Слуги вставляли факелы в скобы по обеим сторонам дверных проемов, чтобы осветить улицу, когда Халкарион закутает солнце в мягкую пелену сумерек. Несмотря на жару, некоторые торговцы уже выставляли жаровни, чтобы потчевать деликатесами проходящих мимо гуляк, готовых потратить оставшиеся праздничные пенни.
