Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 152
отвратительно. Посему в данный момент она недоступна, хоть он и менял на днях батарейку. Эрвин еще раз бросает взгляд на багор с гравировкой «УОТСОН» на рукояти и холодеет – пуще прежнего, – догадываясь, что это может сулить лично ему.
Эбби Уотсон пепелит его гневным взглядом.
Эрвин Каммербанд вздыхает и послушно следует за дамами.
– Ваша фатальная ошибка, – начинает Полли, когда они приезжают в дом у парка Хэмпстед-Хит, – заключается в неправильной оценке своего положения относительно врагов, к числу которых, ввиду вашего недавнего нападения на Джошуа Джозефа Спорка, я теперь принадлежу. Вы, как и полагается участникам тайного заговора, одержимым жаждой наживы, убеждены, будто вы и ваш очаровательный друг Родни Титвистл – люди безнравственные.
Мерсер Крейдл сидит за письменным столом в другом конце комнаты, потягивает чай и наблюдает за сестрой в деле. Поблизости устроились зловещим полукругом трикотезы. Сесилия Фолбери заняла самое большое посадочное место, деревянное кресло-качалку, приглянувшееся ей своей нарочитой неуместностью на допросе. Она пьет чай, громко втягивая его сквозь металлические зубы. К книжному шкафу в дальнем конце комнаты прислонился высокий широкоплечий мужчина в длинном черном пальто. Он в тени, однако в абрисе лица без труда угадывается Самый Разыскиваемый Преступник Великобритании. При этом в нем чувствуется какая-то… собранность. Парень повзрослел.
Кресло, в котором сидит сам Эрвин, – дорогое, с цветочной обивкой. Очень удобное. Ему позволили не снимать полотенце и для тепла даже выдали плед.
Полли Крейдл продолжает:
– Вы полагаете, что вашей низости нет предела. Эта убежденность дает вам ощущение безнаказанности. Вам нравится верить, что в этой ситуации вы – если позволите выразиться столь примитивно – плохие парни. Кроме того, вы тешите себя мыслью, будто ваши дурные деяния – которые приятны вам едва ли не до мурашек – вызваны суровой необходимостью и потому оправданы. Без них, пожалуй, действительно было бы не обойтись, но это не отменяет того факта, что они – зло, а значит, в каком-то смысле, и вы тоже. Вы взвалили на себя это бремя ради благополучия страны и мира, вы жертвуете чистотой собственной души ради спасения человечества. Это достойно восхищения.
– Такой ход мысли делает нас… – Полли обводит рукой комнату. – …хорошими ребятами. Мы слегка сбились с пути, но вообще-то добры и благородны. Как следствие, вам не страшно находиться с нами в одной – очень тихой, очень уединенной – комнате. Вам кажется, что вы в безопасности.
Она улыбается, затем шикает на собаку, которую Эрвин Каммербанд уже заметил ранее: та вцепилась в некий предмет, торчащий из саквояжа на полу. Гарриет Спорк подбирает саквояж с пола и начинает рассеяно выкладывать вещи на стол. Резиновый фартук. Медицинские трубки. Эрвин Каммербанд чувствует, как внутри у него что-то резко ухает вниз. Полли Крейдл кивает – мол, спасибо, – и продолжает речь:
– Штука в том, Эрвин – вы ведь не против, что я называю вас Эрвином? – штука в том, что на самом деле вы с Родни – люди неплохие. Вы не нарушаете закон просто так, из прихоти, не злоупотребляете властью. Вы не держите зла на других людей. Вероятно, вы ждете, что сейчас я скажу, будто тоже ни на кого не держу зла. Увы, увы. Вы сознательно отправили моего возлюбленного на пытки. Подобные вещи я принимаю на свой счет, Эрвин. Могу ли я добавить – inter alia [51] – что пытать кого-либо чужими руками даже постыднее, чем делать это самому?
Далее из саквояжа извлекаются: полпачки медицинских перчаток. Марля. Корпия. Лейкопластырь. Дистиллированная вода. Спирт. Диковинные ножницы с загнутыми концами, напоминают садовые, какими срезают виноградные кисти, но в действительности имеют иное, сугубо медицинское предназначение. Сесилия Фолбери нагибается, достает кусок мягкой пластиковой трубки, замеряет ее рукой, откусывает лишнее и замеряет вновь. Так-то лучше.
Гарриет Спорк вздыхает. В груде принадлежностей чего-то не хватает. Как же так? Собака, что ли, стянула? Такая элементарная вещь, не могли же они забыть… Да где он?
Положение спасает Эбби Уотсон.
– Бастион! Фу!
Несносная псина. Вот же он! Жгут. Эбби Уотсон кладет его на стол и смотрит на Эрвина без намека на сострадание.
– Моему мужу, – отрешенно произносит она, – сейчас должны делать операцию.
Тут воцаряется действительно полная тишина – такой тишины Эрвин не слышал много лет. Даже Сесилия Фолбери перестает пить чай.
– Да, – вкрадчиво продолжает Полли Крейдл. – И все же должна с прискорбием сообщить, что вы и ваш друг Родни – вовсе не плохие парни, то есть, плохие, но не в том смысле. На дурные поступки вас толкает необходимость. Вы – хорошие. Из чего следует, что мы – нечто совсем иное. Противоположное, я бы сказала. Вы попали в лапы злодеев. Советую вам хорошенько задуматься о том, чем это чревато. – Она не показывает и даже не смотрит на разложенные на столе предметы, однако Эрвин невольно на них косится. – Мистер Каммербанд, – ласково продолжает Полли, – вы ошибочно полагаете, что ваша безопасность гарантирована нашей порядочностью, но это не так. Мы безнравственны и взбешены. В этой комнате нет места порядочности. Вы приложили руку к убийству Эди Банистер. Вы похитили сына Гарриет и подвергли его допросу с пристрастием. Вы покалечили супруга этой женщины. И забрали у меня друга.
– В данный момент я не могу сказать, станет ли Джошуа Джозеф Спорк моим возлюбленным, – продолжала Полли. – Я много об этом думаю. Вопрос еще открыт. А вы пытаетесь лишить меня возможности на него ответить. Джо Спорк не ваш, вы не имеете права его забирать и каким-либо образом препятствовать нашему общению, мистер Каммербанд. Он мой, пока я не решила иначе. Вы причинили ему душевные и физические страдания, опорочили его имя. Если кто-то и вправе доводить его до слез, причинять ему боль и творить с ним всякое, то лишь я.
Вы не представляете, как мы взбешены. И вы здесь, с нами, в стране Твори-что-хочешь – ну, вроде Страны Чудес, мистер Каммербанд, только гораздо страшнее.
Она зубасто улыбается.
– Одна моя подруга сказала бы, что мы aglæc-wif. Старые ведьмы. Или «женщины, наделенные Силой». То, что произойдет с вами сейчас, может подтвердить правильность как первого, и так и второго толкования.
Некоторое время они просто молча сидят, прислушиваясь к шуму машин за окном и шелесту ветра в ветвях деревьев; Сесилия Фолбери пытается извлечь застрявший в ее антикварной челюсти кусочек крекера. Пес Бастион, цокая когтями по полу, приближается к Джо Спорку и скорбно булькает, пока его не поднимают на ручки.
Эбби Уотсон роется среди пыточных принадлежностей на столе, словно раздумывая, с чего начать. Эрвин Каммербанд смутно припоминает, что она – дипломированная медсестра. Кто сейчас с ее детьми? Не думала ли она взять их с
Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 152
