чтобы показать Поднебесной, что он не собирается использовать оружие; тем самым он сохранил его для себя.
Цзиньский Сянь-гун назвал свою вторую жену Ли своей главной супругой, а их сына Си Ци — наследником; тогда Ли Кэ повел за собой горожан, чтобы убить Си Ци после смерти Сянь-гуна. Сюнь Си тогда поставил младшего брата убитого, Гунцзы Чэ Чжо, но когда Си Ци был погребен, Ли Кэ вновь повел граждан столицы против Чжо, и того тоже умертвили. После этого Цзинь осталось без правителя. Гунцзы И У через обещание циньцам передачи земель Цзинь добился их помощи в том, чтобы взойти на престол, и циньский Му-гун послал свои войска, чтобы отдать ему трон. Тогда цзиньцы сами посадили его своим правителем, и это был Хуэй-гун. Когда Хуэй-гун утвердился на троне в Цзинь, он забыл о своем обещании циньцам и не отдал им земли. Тогда циньский Му-гун повел свои войска на Цзинь, а Хуэй-гун выступил против них, что и привело к битве при Ханьюане. Цзиньское войско было наголову разбито, а циньцы захватили Хуэй-гуна и увезли его к себе, где и заключили его в башню Линтай. Через десять месяцев с цзиньцами был заключен мир, и Хуэй-гун был возвращен на родину, но вынужден был оставить в заложниках наследника Юя. Наследник Юй бежал и вернулся в Цзинь. Когда Хуэй-гун умер, Юй стал правителем — это был Хуай-гун. Циньский Му-гун, разгневанный его бегством, послал во главе войска Гунцзы Чжун Эра напасть на Хуай-гуна. Он убил Хуай-гуна при Гаоляне и посадил на трон Чжун Эра — это и был Вэнь-гун. Вэнь-гун предпринял все, что мог, потратил свое состояние на то, чтобы вывести страну из кризиса, ограничить трудности, испытываемые страной, оказать помощь пострадавшим от бедствий, прекратить разврат и роскошь, снизить налоги и поборы, положить конец преступлениям и злоупотреблениям, упорядочить использование людей на общественных работах со своим инвентарем. Народ он стал привлекать к работам только в подходящее время года и, наконец, нанес поражение чусцам при Чэнпу и помог чжоускому Сян-вану укрепить свою власть в Поднебесной. Он освободил Сун и изгнал гарнизон, который чусцы держали в Гу. Вовне и внутри все ему покорились, и затем смута в Цзинь прекратилась.
Итак, вследствие того что Сянь-гун послушался своей второстепенной жены Ли, приблизил к себе Лян У и Ю Ши, убил наследника Шэнь Шэна и тем самым вызвал в стране те самые пять больших неурядиц-смут — три правителя погибли, один был пленен, убитые среди высоких чинов и военных сановников исчислялись сотнями, а время беспорядков растянулось на двадцать лет. С древних времен и по сей день смута не обязательно всегда приходит одним и тем же путем, но зло, какое наносит людям смута, всегда одно и то же. Дело в том, что действия и размышления не одно и то же для того или другого человека — эта разница в действиях и отношениях к действиям разных индивидуальных сознаний происходит оттого, что сердца у людей устроены по-разному. От этого тот, кто начинает смуту, редко и сам спасается от беды.
КНИГА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Не только / Бу гоу
Образ действия умного таков, что он, хотя бы и пользовался почетом, не станет это использовать в личных целях; хотя бы его и слушали, он не допустит, чтобы его речи вводили в заблуждение. Он всегда действует лишь после того, как определит, что его действия соответствуют человеческому закону-ли. Он всегда предпринимает что-либо, лишь убедившись, что предприятие соответствует внутреннему закону справедливости. Таков образ действий верного подданного. Умный властитель радуется такому его поведению, а неумный властитель, хотя и не рад самому его поведению, не прочь воспользоваться его известностью, которую тот приобретает благодаря своему поведению. Хотя бы властитель и не был мудр — в том, что он радуется известности верных подданных, он тождествен умному правителю; а вот в том, чтобы осуществлять заложенный в этих прославленных деяниях смысл, — тут он отличается от умного властителя. Раз он отличается в этом, значит, и его представления о заслугах-успехе, славе-имени, несчастье и счастье также иные. Иные, и по этой причине Цзысюй получил поддержку Хэ Люя, но его возненавидел Фучай; а Би Гань, пока был жив, был ненавидим в Шан, а когда умер — стал радостью для Чжоу.
У-ван прибыл в предместья иньской столицы, у него развязалась подвязка, и чулок сполз. С ним рядом держало оборону пятеро, но ни один из них не поспешил ему помочь; все говорили: «Я на службе у правителя не затем, чтобы подвязки поправлять!» Тогда У-ван выпустил из левой руки белый бунчук из перьев, а из правой — желтую секиру, нагнулся и сам завязал себе подвязку, положив слева от себя бунчук, справа — топор. Когда об этом узнал Конфуций, он сказал: «Эти пятеро призваны были служить той опорой, благодаря которой делаются ваном, а между тем они могли бы вызвать неудовольствие у неразумного правителя!»
Даже для сына неба должно быть такое, к чему он не должен принуждать последнего мужика; даже у властителя Поднебесной должно быть такое, к чему он не может принудить царство с тысячей колесниц.
Циньский Му-гун принял Ю Юя от жунов. Тот ему понравился, и он хотел оставить его у себя, но Ю Юй не соглашался. Му-гун рассказал об этом Цянь Шу. Цянь Шу сказал: «Господин, сообщите об этом смотрителю дворца нэйши Ляо». Нэйши Ляо сказал в ответ: «Эти жуны ничего не смыслят в пятитоновой музыке, равно как и в пятивкусовой кухне. Вам, правитель, лучше отправить его восвояси». Тогда Му-гун отправил вместе с ним две женские капеллы по восемь певиц и искусного повара. Жунский ван очень обрадовался, впал в очарование и большую смуту, пил вино беспрерывно. Ю Юй хотел увещевать, но его не послушали; он тогда рассердился на вана и вернулся к Му-гуну.
Цянь Шу не то чтобы был неспособен сделать то же самое, что сделал нэйши Ляо — просто его моральное сознание не позволяло ему этого делать. Му-гун умел сделать так, чтобы его подданные всегда делали только то, что они считали правильным. Поэтому он и сумел смыть позор поражения при Сяо и продвинуться на запад до Хэюна.
Циньский Му-гун назначил первым советником Байли Си, и тогда цзиньцы послали Шу Ху, а цисцы послали Дунго Цзяня в Цинь. Гунсунь Чжи попросил их принять. Гун сказал: «Разве
