«маленького» напарника, всё же не унимался:
— Послушай, дядя, ты человек или кто? Мы же согласны на всё, не протестуем! Только дай работу… нормальную!
Пахан улыбнулся. Парня он «расколол» и «сломать» его теперь было — раз плюнуть.
— Нет, родной, у меня для тебя другой работы нету! И не дядя я тебе! Дядя твой твою мамашу, видать, слишком часто трахал, раз получился у неё такой выродок!
И этой фразой Касьянов добился, чего хотел: разум у «здоровяка» помутился. Он рванулся к Пахану, громко сопя и сжимая кулаки. Зазвенела падающая со стола посуда, дёрнулись охранники у входа, но Касьянов и ухом не повёл: он знал, что через секунду верный Кинг накажет парня и за его гордыню, и за его несдержанность. И долго потом придётся охранникам разжимать челюсти собаки, чтобы освободить ногу этого «орла». А парень будет орать от боли. Дико орать…
2
Но «здоровяка» остановил не Кинг, а… его же «маленький» напарник. Правда, с большим трудом остановил, но тут очень кстати подбежали охранники из фойе. «Очень кстати» — это для Пахана, потому что Кинг, его верный Кинг, его лучшее оружие…. не прыгнул и не вцепился «здоровяку» в ногу или в руку. Когда «здоровяк» рванулся на Пахана, собака не нашла ничего лучшего, чем положить морду на колени хозяина и протяжно жалобно проскулить, смотря при этом на Касьянова какими-то «просящими» глазами.
Пахан аж отшатнулся от пса — такое поведение собаки было… нет, не неожиданностью — настоящим ударом!
— Ты что, Кинг? — заорал он, начисто забыв про «здоровяка». — Ты что, сучья морда, службу забыл, а? Совсем охренел?
Но собака вслед за головой положила ему на ноги ещё и передние лапы, а носом уткнулась в живот. Глаза Кинга по-прежнему смотрели на него просительно, нет, даже — умоляюще!
Оторопевший Пахан оглядел присутствующих: охранники, пыхтя от натуги, с трудом держали «здоровяка», рядом с ними стоял испуганный «малыш», на соседнем стуле — съёжившийся «адвокат», ожидавший, по-видимому, большой драки. Тут, в общем-то, все ожидали большой драки — и уборщицы, и официантки, и охранники. Но того, что произошло в следующий момент, не ожидал никто …
Уборщицы и официантки, бармен и охранники, — все, кто видел и слышал это, потом не верили своим глазам и ушам. Они переспрашивали друг у друга, они убеждались в том, что это действительно было, и снова переспрашивали, потому что поверить в такое было невозможно.
С Паханом вдруг что-то произошло, он как будто «просветлел» (в полумраке клубного зала это было особенно заметно). Словно тончайшая чёрная шелуха слетела с Касьянова. Он вдруг выпрямился, как-то «облегчённо» вздохнул и совсем-совсем другим голосом сказал (нет — попросил!):
— Отпустите…., пожалуйста!
Охранники нехотя разжали руки, и уже охолонувшийся «здоровяк» повёл плечами, поправляя сбившийся пиджак. Пахан ещё раз посмотрел на верного пса и, не отрывая от Кинга печального взгляда, тихо спросил у «хлопцев»:
— Есть хотите, ребята?
Тут даже «хлопцы» оторопели и, озираясь, как-то очень неуверенно сказали, что «неплохо бы…» и «если не затрудним…»
— Присаживайтесь! — также тихо указал им на места за своим столом Пахан. — Подвинься, Юрьсаныч!
Ошалелый «адвокат» не то, что подвинулся — вообще выскочил из-за стола, словно пробка из бутылки, и исчез. «Здоровяк» и «малыш» сели. «Здоровяк» — на самый краешек стула.
— Зинаида! Ещё две порции! — попросил подбежавшую официантку Пахан, а охранникам сказал: — Свободны!
И снова посмотрел на собаку. Кинг уже убрал свою морду с его колен и теперь сидел, улыбаясь во весь рот — как умеют улыбаться собаки. Принесли еду и мужички набросились на неё с видимым аппетитом.
— В Чечне воевал? — спросил Пахан «здоровяка».
— Угу! — ответил тот с набитым ртом. — Дуа уода!
«Два года! — повторил про себя Касьянов. — Два года человек воевал за Родину! И теперь он приходит ко мне и просит сделать его бандитом?»
— Так ты действительно и дальше хочешь отбирать лишнее бабло у «пахарей»?
«Здоровяк» прожевал и, не особо понимая, зачем его об этом спрашивают, честно ответил:
— Ну, так другой работы для нашего брата нет! Мог бы «шалберить» по ночам — права есть, так машины нема! А в ментовку — деньги нужны…
Пахан на секунду задумался о чем-то.
— А если бы тебя специальности хорошей обучили бы, — снова спросил он, — и работу дали денежную — стал бы сам «пахарем»?
— А то! — удивился «здоровяк». — Конечно! Кто ж откажется?
Касьянов задумчиво потрепал Кинга по загривку, и вдруг крикнул:
— Варелик!
Вареликом оказался здоровенный спортивного вида парень, являвшийся «правой рукой» Пахана, тоже бывший «чеченец», спецназовец — обе войны прошёл. Только Пахан мог называть его «Вареликом», другим он за такое обращение зубы в пыль крошил. Но и Варелик был в числе немногих, кому разрешалось звать Михаила Николаевича Касьянова «Паханом» и заявляться к нему на хату в любое время дня и ночи — как раньше.
Варелик подошёл к столу.
— Что, Пахан? — спросил он, быстро, но профессионально оглядев гостей.
— Я вот что думаю, Валерь Семеныч! — Варелик напрягся: Пахан звал его по имени-отчеству чрезвычайно редко — Сколько у нас бывших чеченцев, да афганцев?
— Да… прилично наберётся! — что-то прикинув в уме, ответил Варелик.
— Ты вот что сделай, Валерь Семеныч, — сказал ему Пахан (Варелик напрягся ещё больше) — у нас ведь, кажись, есть цех… по стройматериалам?
— У Арика, что ли?
— Да, у Арика.
— Есть. Арик «в чёрную» работает. Подпольно. Но там, Пахан…, всё схвачено — никакая сволочь не подкопается!
— Ты вот что, Валерь Семеныч! (Варелик уже устал напрягаться и строить догадки — по какому поводу соблюдается такой протокол). Ты его, этот цех, сделай «белым»! (тут у Варелика глаза на лоб полезли). Если Арик против будет — я с ним поговорю. Пусть он наберёт хороших мастеров вместо своих гастарбайтеров, даст им хорошую зарплату и… пусть они обучат всех наших «чеченцев» и «афганцев», ну-у, тех, кто захочет, конечно, пусть обучат их каким-нибудь «башлевым» профессиям. И потом пусть они работают у него за такую же зарплату, как и… до того, ну-у…, как сейчас! А потом — других «чеченцев» и «афганцев» притащи ему. И, чтоб «по-белому» всё: с этими, как их… с трудовыми книжками, со стажем, там, соцпакетом и тэ-дэ! Понял? (Варелик кивнул, лихорадочно вспоминая, что же это такое — «соцпакет».) И вот этого хлопца (Пахан указал на «здоровяка») — туда определи. Сроку вам даю — три дня. Понятно?
Огромный Варелик, хлопающий глазами от удивления, выглядел комично.
— П-понятно, Пахан! Только, т-тебе-то это з-зачем? Это ж такие бабки на ветер бросать!
Касьянов вздохнул.
