спроектировал это диво в центре девятого этажа, архитектор этот умел ценить изящество и владел искусством превращения низменного в зримую музыку. Этот город прекрасен и реален настолько, что не может не быть копией чего-то существовавшего в мире, и мой ум не постигает его значения. В первый раз я не могу определить, где кончается реальность и начинается тяжкий сон; мне уже трудно дышать.
Принято считать, что его построили дварфы-семеру[220], но они не владеют городом. Уже не владеют. Они ещё есть здесь, преимущественно в пабах. Они – смотрители нестроевой службы при перевёрнутом замке, который вырос в центре города на дне колодца.
Диаметр Ларракоса невелик, размерами он уступает некоторым городам Охотничьих Хозяйств. Но в самом городе имеются разные слои, они располагаются один под другим, как в конусе, поставленном на вершину. В моей культуре существует легенда о людях, которые построили башню, чтобы добраться до богов раньше, чем боги разрушат их постройку и рассеют их самих по миру. Я верю, что лежащий передо мной город вышел из этого мифа. Семеру хотели сравняться с небесными, а те жили не выше, а ниже их самих. Затея семеру каким-то образом разбудила Сколопендру, лежавшую у основания вулкана.
Этот город процветает. На каждом уровне я встречаю что-то новое и захватывающее. Здесь есть кварталы. Квартал театров. Музеи. Колледжи, где у студентов горят глаза. Храмы. Магазины. Сегодня ближе к ночи, пока нас не изгнали, я буду смотреть спектакль. Спектакль в этом вот месте. Вы можете вообразить?
Я нарисую для вас карту. Та, что нарисовал Милк, хороша и сейчас, но на ней недостаёт подробностей.
Инопланетные звери собираются в кварталах увеселений. Я не решаюсь заглядывать туда, чтобы не изгадились впечатления от этого места. Именно там можно найти клуб «Десперадо» и всевозможные братства. Именно там приобретаются наёмники, хотя я слышал, что эти рынки уже обескровлены. Именно там тратятся доходы, там убийцы продают оружие и продираются сквозь нас, как сквозь мякину из кошмаров шестого этажа.
Мы изгоняем пришельцев. Меньше тридцати часов осталось до начала сражения.
Они вернутся. Когда останутся только три армии, они смогут снова войти в город, и тогда город будет разрушен. Говорят, что к окончанию битвы никого из неигровых тут уже не будет. Не устоит ни одно здание. Все они будут уничтожены в погоне за воображаемыми наградами.
От этой перспективы моё сердце ноет. Мир этого вулкана, несомненно, не прочнее, чем волшебная сказка. А разве реален этот город? У него реальный облик. Реальные запахи. У него есть история. А если так, то какой смысл отдавать его в наше распоряжение? Чтобы показать нам чудо, существовавшее когда-то, чтобы напомнить нам, что никому нет дела до города, который рухнет? Чтобы подчинить нас?
Неигровые персонажи – да что они? Что с того, что они будут страдать?
Я страшусь того, во что превратится мой рассудок, когда я увижу крах» (прим. обходчика Пристли, изд. 14-е).
Спустя час стало ясно, что первая фаза привела к ошеломляющему успеху. Меня поразило то, что никто не пожелал узнать, какой именно бог явился на вызов, хотя мы сумели собрать информацию из нескольких пузырей. Предпоследний располагался прямо на границе мира Элли и Имани, и Элли осмелилась заглянуть туда.
Чем бы ни была явившаяся туда сущность, её размеры намного превышали вместимость пузыря. Материализовавшись там, она попросту лопнула, залив пузырь кровавой слизью. Ещё через минуту пузырь автоматически раскрылся сам собой (по-видимому, взрыв пришельца убил остававшихся в живых защитников пузыря), и вся жижа устремилась в Лакуну. Жутчайшая вонь наполнила этаж. Элли сказала, что смрад вокруг них непереносим.
Ещё один обходчик сообщил, что внутри ближнего к нему пузыря находится индюк-великан – примерно таких же размеров, что Ортр. Этот пузырь тоже развалился сам по себе, и теперь одичавший индюк шатался вокруг и что-то клевал то тут, то там. При этом он ни на кого не нападал. В последнем сообщении говорилось, что он присел возле другого лопнувшего одичавшего бога и пожирает его слизь.
Не обрадовавшиеся соседству с индюком, оставшиеся члены команды «Медоу Ларк» поторопились приступить к спуску, только Имани и Элли прикрывали их отход внутри пузыря.
Ли Цзюнь, чья команда успела расправиться со своим замком, извещал, что ближайший к ним пузырь заполнен монстром, покрытым щупальцами. Вся партия уже спустилась, только сам Ли Цзюнь и его сестра Ли На остались, чтобы следить за пузырём, о чём мы их заранее попросили.
Что касается обычных богов, то их явилось только трое. Но, как и предсказывал Мордекай, все они через несколько часов убрались восвояси по собственной воле. Они славно потрудились, открывая миры, но у нас не было известий о трагических случаях.
Больше мировые квесты не объявлялись. И ни один бог даже не приблизился к пятьсот сорок третьему пузырю.
Мы были готовы начинать вторую фазу. Она была аналогична первой, только теперь нам предстояло иметь дело с мирами, в которых обходчики не знали в точности, пусты ли другие сектора, не те, в которых они находились. Ещё два мира стали пригодными для первой фазы, и с этими мирами мы управились в первую очередь. Во второй фазе нас ожидало пятнадцать миров, в которые попали примерно восемьсот обходчиков.
Я глянул на табло над кухонным столом: на нём светилось число выживших обходчиков. Оно продолжало уменьшаться, несмотря на то, что половина обходчиков уже спустилась на шестой этаж.
99 754
Рубеж в сто тысяч пройден. Этот этаж уже уничтожил почти половину тех, кто выжил на предыдущем. Ум цепенел этих показателей. Сколько мы тянем на себе, и ради чего? Только оттягиваем неизбежное. Нелегко избежать этой ловушки, не позволить слепому ужасу одолеть нашу волю.
Я задумался о Пристли. В самом конце система сломала его. У него не нашлось сил на то, чтобы принять реальность. Пройти с армией уродов по разрушенному городу, топча трупы неигровых персонажей, в том числе участников поставленного для тебя спектакля. От этого сохранившееся у него умственное здоровье дало трещину. После этого он сделал ещё одну запись – бессвязную мешанину слов:
«Как много. Как мало. Нож, нож, нож. А если упасть, а если устоять. Плевать, чем кончится песня».
Рука легла на моё плечо, и я вздрогнул от неожиданности. Рядом стояла Коробка Сока.
– Ты как, большой мальчик? Ты уже бог знает сколько сидишь тут, смурной такой и стрёмный. Дети тебя пугаются.
– Я в порядке. Не по себе просто молча ждать конца игры.
Коробка кивнула.
– Но
