Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 146
пребывание в той же Добровольческой армии, разумеется, не изменило бы, но до генерала Тухачевский наверняка бы дослужился. Напомню, что колчаковский наштаверх, то есть фактически командующий всей армией, Лебедев был не старше Михаила Николаевича. Дальше, очевидно, было бы прозябание в эмиграции в качестве одного из сотен свежеиспеченных белых генералов. Тогда Тухачевского помнили бы только историки Гражданской войны, путь во всемирную историю ему был бы заказан. А так – один из виднейших руководителей самой многочисленной и вооруженной армии мира, которого с готовностью принимали высшие военные руководители и в Париже, и в Лондоне, и в Берлине. И даже процесс и казнь сыграли на то, чтобы обессмертить имя Тухачевского. Сразу после процесса и в период реабилитации во всем мире на разных языках появлялись статьи и книги о Тухачевском. Сначала в нем видели несостоявшегося советского Бонапарта, проигравшего решающую схватку со Сталиным. Потом, когда стало ясно, что никакого заговора не было, – безвинную жертву сталинского террора и несостоявшуюся альтернативу руководству Красной армии в Великой Отечественной войне, но в любом случае – фигуру неординарную, действительно мирового значения.
Был и еще один вариант судьбы. Тухачевский мог остаться в Германии, или сразу после освобождения из плена, или вновь оказавшись здесь после отступления из России белых армий. Мог жениться на немке, поступить на службу в рейхсвер, сделать там карьеру, достичь генеральского чина. Скажете, фантастика? А между тем с одним из наших соотечественников, как кажется, именно так и случилось.
В боевом расписании на 21 июня 1941 года изготовившейся к вторжению в Россию немецкой группы армий «Центр» я нашел командира 31‑й пехотной дивизии 12‑го армейского корпуса – генерал-майора с «исконно немецкой» фамилией Калмыков. Дивизия эта наступала севернее Бреста, и ее артиллерия обстреливала легендарную Брестскую крепость. Больше я ничего не знаю о генерале Калмыкове. Не знаю даже его имени или инициалов. Не знаю его дальнейшей судьбы. 31‑я пехотная дивизия была уничтожена в Белоруссии в июле 1944 года, когда Красная армия проводила знаменитую операцию против группы армий «Центр» под кодовым названием «Багратион». Но фамилия Калмыкова не встречалась мне в списках убитых или попавших в советский плен германских генералов. Вероятно, тогда, в 44‑м, он уже не командовал 31‑й дивизией. Возможно, Калмыков стал командиром или начальником штаба корпуса (армией-то он точно не командовал) или перешел на службу в штаб так называемых «Восточных войск», которому подчинялись власовцы и другие формирования из бывших советских граждан. А может, просто умер уже после начала советско-германской войны от какой-нибудь болезни…
Полагаю, что у Калмыкова или мать или жена были немки. Иначе необъяснимо, как эмигранту из России удалось поступить в рейхсвер, где было всего 4 тысячи офицеров, тогда как после окончания Первой мировой войны без работы оказались сотни тысяч офицеров кайзеровской армии. А Калмыков непременно должен был служить в рейхсвере. Ведь не мог же человек, пришедший в гитлеровский вермахт со стороны, да к тому же иностранец, к 1941 году дорасти уже до генерал-майора!
Я нашел в Интернете послужной список генерал-лейтенанта Курта Калмыкоффа, командира 31‑й пехотной дивизии. В Интернете, кстати сказать, выложены послужные списки всех германских генералов, адмиралов и фельдмаршалов периода Второй мировой войны (http: //www.geod-ties.com/~orion47). Так вот, Калмыкофф никаким эмигрантом конечно же не был. Родился он в 1892 году в немецком городе Грауденц (ныне – польский город Грудзенз), участвовал в Первой мировой войне. 1 августа 1941 года его успели произвести в генерал-лейтенанты, но уже 13 августа он был убит в бою недалеко от местечка Свонч.
Очевидно, и для Тухачевского, служи он в германской или любой другой иноземной армии, например во французской (тогда, скорее всего, был шанс вторично очутиться в немецком плену), пределом карьеры было бы командование дивизией или корпусом. Но это был явно не тот уровень, к которому стремился честолюбивый гвардейский подпоручик. И такой исход Михаил Николаевич, думаю, почел бы для себя величайшим несчастьем. Не говоря уж о том, что Тухачевский был русским патриотом и к Германии, где ему пришлось страдать в плену, теплых чувств не питал. Поэтому при любой линии судьбы невозможно представить Михаила Николаевича идущим во главе германской дивизии к берегу Буга, чтобы через несколько часов как завоеватель вступить на землю родины. Правда, если бы какой-нибудь из перечисленных вариантов все же осуществился, Тухачевский хоть и не стал бы маршалом, но прожил бы значительно дольше…
Так почему же погиб Тухачевский? Почему вступил в игру с коммунистической властью? На что рассчитывал или надеялся? Истинные в последней инстанции ответы на эти вопросы маршал унес с собой в могилу. Но мне кажется, что для Тухачевского главным был даже не патриотизм и тем более не мечта о мировой пролетарской революции (которую он по необходимости принял, а потом стал сознавать уже и как свою собственную). Главным было – создать величайшую в мире армию, встать во главе ее и когда-нибудь испытать ее в деле. Для такого дела лозунг мировой пролетарской революции очень хорошо годился, и большевики представлялись Михаилу Николаевичу вполне приемлемыми союзниками. Ради достижения своей цели он был готов если не на все, то на многое: травить газом тамбовских крестьян, расстреливать взбунтовавшихся кронштадтских матросов, заставить весь народ потуже затянуть пояса и делать пушки вместо масла… И не думал о том, что уцелеть шансов нет. С его умом, талантом, независимостью характера в обстановке тотальных репрессий выжить Тухачевскому было никак нельзя. Он, несомненно, лучше всех советских военачальников подходил для той войны, к которой стремился подготовить Красную армию. Но в итоге Вторая мировая война прошла без него.
Приложение
ЯПОНСКАЯ РАЗВЕДКА О «ДЕЛЕ ТУХАЧЕВСКОГО»
Через полгода после казни Тухачевского и его товарищей на стол Сталину лег доклад бывшего сотрудника японской военной миссии в Москве, из которого стало ясно, что в Японии не верят в реальность «военно-фашистского заговора», а рассматривают очередную чистку как стремление Сталина устранить любой возможный вызов его абсолютной власти со стороны военных.
«10. XII.1937.
Направляю полученный нами агентурным путем японский документальный материал – доклад бывшего японского военного атташе в Москве капитана КООТАНИ – «Внутреннее положение СССР (Анализ дела Тухачевского)», сделанный им на заседании японской дипломатической ассоциации в июле 1937 года.
Докладу КООТАНИ предшествует вступительное слово начальника советской секции 2‑го отдела японского генштаба полковника КАСАХАРА.
Членами японской дипломатической ассоциации являются виднейшие политические и военные деятели Японии. Заседания ассоциации секретны.
Народный комиссар Внутренних дел Ежов.
Сов. Секретно
Доклад помощника японского военного атташе в Москве капитана Коотани «Внутреннее
Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 146
