Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 151
с удвоенной силой, словно каждый отбитый от стены кусок камня спасет жизнь одному пехотинцу. Дым от двенадцати батарей морским туманом висел над спокойным озером, такой густой, что за ним едва угадывался город, а громадные пушки без устали изрыгали новый и новый дым. Пушки казались исполинскими разъяренными чудовищами; между выстрелами они шипели; из жерл валил пар; а черные как черти канониры банили и заряжали, банили и заряжали и вновь наводили чудища на цель. Они не видели бреши, но деревянные платформы, по которым после выстрела откатывались пушки, были размечены глубокими зарубками; офицеры и сержанты направляли хобот лафета в эти зарубки, выверяли угол возвышения ствола. Касание зажженным фитилем – и пушка вновь разражалась грохотом и откатывалась назад, и тяжелое ядро исчезало в тумане. Все заволакивалось дымом, затем слышался скрежещущий удар.
Может, усиление обстрела убедило солдат, что сегодня, в воскресенье, пятого, будет штурм, а может, это сделал вид заготовленных саперами осадных лестниц. Намечалось две эскалады: одна – цитадели, другая – форта Сан-Висенте возле реки, в надежде застать противника врасплох, для чего и приготовили лестницы. Все понимали, что из этого ничего не выйдет: слишком высоки стены. Судьба штурма решится в бреши.
– Рота! – рявкнул Хейксвилл. – Встать!
Солдаты повскакивали с мест, одернули мундиры – появились майор Коллет и капитан Раймер.
Майор махнул рукой:
– Можете садиться.
Харпер, глядя, как майор вытаскивает и разворачивает лист бумаги, подумал, что сейчас объявят о штурме. Рота взволнованно загудела, Хейксвилл крикнул: «Молчать!», и Коллет подождал, пока шум уляжется.
Майор враждебно оглядел солдат. Штурм, объявил он, начнется скоро, но это знали и без него и ждали подробностей. Майор помолчал, заглянул в бумагу.
– Пришел приказ, я вам его прочту. Слушайте. «Привлекаю внимание армии к событиям, имевшим место после взятия Сьюдад-Родриго, – читал Коллет ровным, суровым голосом. Он не мог выговорить мягкое «с» и поэтому произнес «Цюдад». – Жители города, граждане союзной нам Испании, подверглись всякого рода оскорблениям и надругательствам. В Бадахосе это не повторится. Любые посягательства на собственность гражданских лиц будут караться скорой и неизбежной смертью, уличенных нарушителей повесят на месте преступления». – Майор сложил бумагу. – Поняли? Держите свои вороватые руки за спиной и штаны застегнутыми. Все.
Он строго зыркнул на солдат, четко повернулся и пошел к следующей роте. Пехотинцы переглянулись, пожали плечами и рассмеялись. Кто будет вешать? Войсковая полиция всегда держится подальше от передовой, на улицах будет кромешная тьма, а солдат, который пробился в крепость, заслужил право немного пограбить. Они сражались, они гибли – что ж теперь, и горла не промочить? Никто не собирается зазря обижать гражданских. Испанцы, которые в Бадахосе в основном на стороне врага, сами решат, как встретить победителей. Можно оставить двери открытыми и выпивку на столе, а можно не проявить радушия, и в таком случае… Солдаты поулыбались и вновь принялись точить семнадцатидюймовые штыки.
Через несколько секунд пополз слух, такой же уверенный, как и первый, тот, что обещал штурм, и этот новый слух, облетевший лагерь в мгновение ока, принес облегчение и растерянность. Все откладывается. Им подарили еще сутки жизни.
– Куда мы? – выкрикнул кто-то.
Все рассмеялись, позабыв про зловещее присутствие Хейксвилла.
– В Бадахос!
Завтра.
Глава 23
Внезапно оказалось, что все не так и плохо. Лицо майора Хогана, так долго нахмуренное от тревоги, разгладилось, у глаз появились веселые морщинки; он говорил торопливо, с надеждой в голосе. Двое верных законному правительству испанцев сумели выбраться из крепости, перелезли через стену над рекой и благополучно добрались до британского лагеря. Хоган тыкал пальцем в знакомую карту:
– Здесь, Ричард! Здесь завтра мы ее разрушим!
Палец указывал на куртину между двумя бастионами, в которых были пробиты бреши. Испанцы утверждали, что после предыдущих осад ее залатали кое-как и она рухнет от первых же выстрелов. Это означало новую брешь, проход, который французы не успеют как следует защитить.
Хоган стукнул кулаком по карте:
– Мы возьмем город!
– Значит, завтра.
– Завтра!
Шестого апреля рассвет выдался таким ясным, что, пока осадные батареи не открыли огонь, в крепости можно было разглядеть каждую крышу, церковь, башню и бастион, словно выгравированные на стекле. Вешнее утро, исполненное свежей, как первые зеленые ростки, надежды – надежды пробить третью брешь. Канониры лишь чуть-чуть изменили угол возвышения стволов, на несколько дюймов сдвинули лафеты, и прозвучали команды. Дым валил клубами, над озером громыхало, ядра ударяли в чиненую стену, артиллеристы как проклятые двигали пушки, заряжали, банили и вновь заряжали; вера в победу удесятеряла их силы. С южной стороны озера, где не было дыма, собрались инженеры: они смотрели на стену, но та по-прежнему стояла. Ядра выбивали сухую известку, превращали ее в облачка пыли, однако стена держалась все утро. Ядра били и били, и наконец усилия артиллеристов увенчались победой.
Кладка начала оседать – не по камешку, как у бастионов, а одним впечатляющим куском. Хоган запрыгал от радости: «Пошла!»
Тут видимость пропала вовсе. Пыль клубилась, как дым от взрыва; над водой прокатился грохот; орудийная прислуга до хрипоты орала «ура!». Пыль медленно осела, и все увидели на месте сплошной стены третью огромную брешь: шириной с предыдущие, но свежую, незащищенную, и приказ был отдан. Сегодня, джентльмены, сегодня, как стемнеет. В брешь – и ворота Испании достанутся Англии.
К вечеру натянуло облаков. Пушки продолжали палить, чтобы французы не могли работать в проломах. Канониры трудились в охотку. Их задача выполнена, сегодня последний день, двадцать второй день осады. Завтра уже не придется ворочать орудия и потеть под вражеским обстрелом. Бадахос падет. Саперы пересчитывали лестницы и мешки с сеном, складывали в кучу большие топоры, с которыми пойдут на приступ передовые войска, и мечтали об удобных городских постелях. Бадахос – их.
Пришел наконец приказ, всего из двадцати семи пунктов, и солдаты молча выслушали офицеров. Снова подточили штыки, проверили ружья и стали вслушиваться в глухой бой соборного колокола. Только стемнеет, и Бадахос – их.
Капитан Роберт Ноулз, теперь офицер 3-й дивизии, смотрел на высокую цитадель с ее ястребиными гнездами. Третьей дивизии предстояло взять самые длинные лестницы, пересечь ручей и взобраться на цитадель. Никто не верил в успех эскалады, она должна была лишь отвлечь на себя расположенный в цитадели гарнизон, но солдаты Ноулза ухмылялись и клялись, что влезут на стену. Мы покажем им, сэр! И Ноулз знал, что они попытаются, и он сам тоже. Вот было бы замечательно первым добежать до дома с двумя апельсиновыми деревьями перед входом, найти Терезу и благополучно вручить ее вместе с
Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 151
