– А ты случайно не маменькин сынок? Не ночевал дома, и по приезду тебя будет ждать армейский ремень? – спросила она с серьезным видом, а затем рассмеялась.
Глядя на нее я засмеялся в ответ и, просунул руки под халат, погладить ее бедра.
– Отпусти меня, а то все же пойду в душ и тебя с собой возьму. Ты с мокрыми волосами будишь во мне непристойные желания, – прошептал я и провел ладонью по внутренней стороне бедра.
– А чего это они непристойные? Хватит меня за ребенка или хрустальную куклу держать. Я взрослый человек и нечего со мной сюсюкаться, – сказав это, она наклонилась, поцеловала в нос, соскочила и ушла сушить волосы. А я ей в след, смеясь, крикнул:
– Вот после церемонии и посмотрим, какая ты взрослая.
Когда мы собрались, я подкатил к двери чемодан и пару сумок, которые она собрала вечером. В дверь постучалась Минна и открыла своим ключом.
– Доброго утра. Вы уже уезжаете? – спросила она, растерянно посмотрев на чемодан.
– Доброго, Минна, приедешь ко мне в обед? Надо платье выбрать, – сказала Кира, надевая балетки. Та лишь кивнула в ответ.
– Когда Арда выписывают? – спросил я.
– Завтра утром. Мы сразу к нему домой поедем, а во сколько церемония? – смущенно спросила она.
Кира замерла и посмотрела на меня.
– В двенадцать в главном храме.
– Ого! Ой, простите. Не смею задерживать вас, – сказала она и, пропуская нас, открыла дверь.
Кира мельком глянула на коробочку, оставленную Леннсом, но не стала ее брать, чем порадовала меня, а затем быстро вышла в коридор.
– Можно я к Норвалу забегу на минутку? – спросила она и побежала к его двери, постучав, дернула ручку и зашла внутрь. А я последовал за ней следом и, шагнув за порог, увидел ее в объятиях доктора. Он гладил ее по спине, а она что-то ему шептала. Увидев меня, он улыбнулся и махнул рукой в знак приветствия.
– Позаботься о ней. Завтра увидимся, – сказал он и, оторвав ее от себя, держа за плечи, всучил мне. Кира начала его благодарить и за что-то извиняться.
– Ира! – громко прервал он ее тираду. Хватит извиняться, иди уже. Не навсегда ведь прощаемся.
Она громко всхлипнула и вышла в коридор. Там ждала нас охрана с ее вещами. Минны уже не было.
Всю дорогу пока мы ехали в авто, она молчала и смотрела в окно. Когда мы остановились возле моего дома, она смотрела на него и не спешила выходить. Я стоял с вытянутой рукой и ждал когда она возьмет мою ладонь.
– Не очень приятные воспоминания нахлынули, – вдруг сказала она.
– Прости меня за тот вечер и утро, – серьезно ответил я.
– Все в порядке. Мы с тобой договаривались это больше не обсуждать, – прошептала она и взялась за предложенную руку.
На пороге стояла Ингрид и улыбалась.
– Ну, наконец-то приехали. Я так рада, – сказала она, шагая навстречу. Кира улыбнулась в ответ, но было видно, что она выдавила из себя эту улыбку.
Лех вытащил вещи и понес их в дом. Ингрид увела Киру, а я ждал, когда подъедут Гайос и Фрост. Они теперь будут здесь всегда рядом с Кирой. Лех вернулся, закрыл багажник и обратился ко мне:
– Какие дальнейшие распоряжения?
– Ждем парней, знакомлю вас с Кирой и через час поедем в Совет.
Я редко пользовался услугами водителя. Михал был не просто мой подчиненный, положенный мне по статусу. Он являлся дальним родственником Ингрид, поэтому он у меня числится водителем, как на самом деле был просто друг. Я его никогда не обременял, но с появлением Киры в моей жизни все меняется.
Через минут пять подъехал черный авто Фроста. Парни извинились за задержку, и в свое оправдание сказали, что заезжали за вещами, но я не стал им ничего отвечать, направился к дому и жестом показал, что бы следовали за мной.
В доме Кира уже сидела на кухне и что-то ела, увидев нас, вскочила со стула и с опаской посмотрела на парней.
– Знакомься, Арон Гайос и Клеман Фрост, твоя охрана. Фроста ты уже знаешь, а это твой водитель Михал Лех. Про него тебе расскажет Ингрид, – сказав это, я посмотрел на нее. Ингрид кивнула в знак согласия. Далее я объяснил их задачу, где они будут жить, и напоследок сказал, что они полностью в ее распоряжении. Потом, посмотрев на часы, поцеловал ее мимолетно в губы и пошел в душ, о чем сказал вслух.
Поднимаясь по лестнице, обернулся и увидел, как она продолжала стоять на том же месте и смотреть на меня.
– Я немного тороплюсь, но можешь ко мне присоединиться, – громко сказал я. У нее щеки стали моментально красными и видимо она сама это почувствовала, потому что приложила к щеке ладонь и отрицательно покачала головой, затем быстрым шагом вернулась на кухню.
«Какая же она милая, и вся моя», – подумал я и поспешил в комнату.
Через тридцать минут я был уже готов. Спустился на первый этаж и, не обнаружив никого, прошел на кухню, взял бутерброд, откусил и медленно жуя, выглянул в окно. Кира стояла босиком на траве и смотрела себе под ноги. Я отправился во внутренний двор. Около открытой двери стояла Ингрид и молча смотрела на Киру.
– Что она делает? – тихо спросил я.
– Не знаю. Она давно так стоит. Думает о чем-то.
– Ей нельзя много думать. Она может такого надумать, что через пару минут будем искать ее далеко отсюда.
Ингрид приподняла бровь и посмотрела на меня.
– Кира! – окликнул я ее. Она резко обернулась и грустно посмотрела на меня своими блеклыми глазами. – Мне пора, – сказал и шагнул к ней, что бы обнять. Она быстро подошла, обняла в ответ, пожелала хорошего дня и наклонилась обуться. Потом проводила до авто и когда мы отъезжали она вернулась в дом с Ингрид.
В Совете сегодня было шумно. Обсуждали гибель Эгиля и то, что он был зачинщиком похищения моей невесты. Все хотели со мной поговорить. Тиза вместе с Тиллом почти всех выпроваживали под разными предлогами. Но когда пришел Вильос, Тизы не было на месте, а Тилл по понятной мне причине его молча пропустил.
– Кого ты мне подсунул вчера вместо Киры? – гневно спросил он у меня вместо того чтобы поздороваться.
Я удивленно на него посмотрел.
– Я знаю свою дочь, и это была не она. И не надо мне втирать о яде Лаоха.
– Это Кира. Я сам раньше удивлялся, насколько она изменилась. Доктор Тоулс показывал мне ее файл, и как она менялась в первую неделю. Это мутация. У нее глаза меняют цвет за секунду. Вчера вечером она мне рассказала, что вспомнила, и знать такое чужой человек не может. О тебе, кстати рассказала. Ты знаешь, что она тебя считает тем, кто ее бил и изнасиловал?
– Что? – воскликнул он.
– Она боится тебя. Рассказала, что помнит как ты бил ее мать, а она в шкафу сидела.
Вильос сжал ладонь в кулак и ударил по подлокотнику.
