для сентиментальных мыслей, нужно выяснить, для чего она все это затеяла. Впрочем, он и так знал ответ, но не спросить не мог.
Зачем?
Вопрос будто дамоклов меч повис между ними, снова грозя свести на нет все попытки братьев и отца помирить их. Когда они оставили их одних, казалось, не заметил никто. Вроде, Толик шепнул что-то на ухо. Не рубить с плеча? Или что-то подобное этому? Но главное было сейчас узнать…
— Зачем? — чуть более резко, чем сам хотел, спросил мужчина. По тому, как вздрогнула Саша, понял, что Толик был прав, не стоило сразу набрасываться на девушку, но сказанного не воротишь, а Саша тут же, подобно маленькому ёжику, которого случайно задели, выпустила наружу иголки. И как теперь ее заставить их убрать? Вон, даже сделала шаг к двери, надеясь сбежать, да только…
— Зачем, — глухо повторила она, впиваясь в него взглядом. Знал, что сейчас он выглядит не очень, и точно не хотел бы, чтобы она видела его таким… слабым, больным. Беспомощным. Инвалидом. — Действительно, зачем все это? — недобро усмехнулась девушка, сверля его растерянное лицо недобрым взглядом. — Ты мне что предлагаешь? Все бросить на половине пути, как это делаешь ты? Выйти замуж за того… за Бахтияра и потом всю жизнь отворачиваться от него, вздрагивая от омерзения? А может, днями и ночами лезть на стенку от того, что был шанс стать счастливой, но я сама от него отказалась?! Знать, что ты… что тебя больше нет, но при этом… я…я жива?! — на последних словах ее голос сорвался, зазвенев, как надтреснутый хрусталь. Она задрала голову вверх, разглядывая потолок.
"Боится заплакать, — мелькнула в его голове мысль, и Север попытался приблизиться к ней, что обнять и успокоить. В конце концов, она его… сестра, разве он не имеет права обнять ее? Но она резко выставила вперед руку, словно запретила к себе приближаться, и он так и замер, ожидая, когда утихнет буря.
— Ненавижу тебя! Слышишь?! Ненавижу, — просипела она, и предательские соленые капли поползли по миловидному личику, разделяя его четкими линиями. — Эгоист хренов! Ты хотя бы думаешь о ком-то, кроме себя?! Ты о матери своей подумал? Как она будет жить дальше? А обо мне? Почему я должна узнавать о… о нас, подслушивая твой разговор с братом? — выкрикнула Саша, а брови Севера резво поползли куда-то под густую челку. — Почему ты мне-то не сказал, хотя знал…
— Саш, я…
— И отца твоего… моего тоже ненавижу! — всхлипнула она, отворачиваясь от его виноватого взгляда. — Знать все с самого начала, но молчать. Все время молчать. Знал даже, когда мы еще не были толком знакомы, и, когда я ползала перед ним на коленях, моля тебя спасти. Ненавижу вас, обоих ненавижу!!!
— Саша, — потрясенный таким напором ее эмоций, Север все же смог притянуть к себе строптивицу и осторожно провести ладонью по ее напряженной спине. Внутри он испытывал боль за то, что сделали с ней, а еще злость — на себя, на Сокольского, на жениха ее… мать его!
— А знаешь, — Саша как-то встрепенулась, заглядывая ему в глаза и с мрачным удовлетворением отмечая, что Север уже не смотрит на нее с прежним холодом и равнодушием. — А я выйду за него, слышишь?! Выйду! Хоть на свадьбе погуляю и салатиков поем, — она как-то странно рассмеялась, и Север понял — истерика. Но сделать что-либо он просто не успел. Саша нажала на ручку двери, едва не вываливаясь в коридор под удивленными взглядами братьев и отчима Северина, что остались в нем. — Выйду! — кричала она, распугивая своим безумным видом всех посетителей, попадающихся на ее пути, — и пусть вечером он станет богатеньким, счастливым вдовцом! Замечательный конец нашей «сказки»!
— Стоять! — взревел Северин, когда смысл ее слов дошел до него, — Алекса, стой! — но девчонка уже неслась по коридору, только медовые кудри разметались по спине.
— Север, останови эту сумасшедшую, ребенок…, — крикнул вдогонку кто-то из братьев, когда он пронесся мимо них. В голове только билась мысль — лишь бы успеть, пока она не натворила еще чего-нибудь. Он точно привяжет эту бедовую к себе, а лучше к кровати.
И не сразу он понял, что имел в виду Влад, не сразу придал значения его словам. В паре метров мелькнул медовый хвост, мелькнул и скрылся за поворотом. Какой ребенок? О чем он? — билась в мозгу мысль, а еще он начал задыхаться. Еще до своей болезни такие пробежки для организма были нормой, но сейчас больное сердце не справлялось с нагрузкой, грозя обернуться новым приступом. Оно бешено билось о грудную клетку, но мужчина предпочел не обращать на это внимания. Догнать, быстрее, а потом…
Да пусть все катится в пропасть! Он не станет больше испытывать на прочность ни себя, ни Сашу. Он не отдаст ее больше никому, и пусть Сокольский сгрызет собственный брендовый ботинок, а Кильдеев удавится на своем модном галстуке — Саша его и только его! И пусть не облизывается, мечтая о ней — наверное, он в прошлый раз недостаточно хорошо объяснил ему, что нельзя заглядываться на чужую женщину. Любимую женщину. Вот только, догонит ее сейчас…
— Саша, — очередная попытка остановить девушку не увенчалась успехом. Она неслась по коридору, едва не сбивая со своего пути немногочисленных посетителей клиники. Несмотря на хрупкий вид и высоченные шпильки, он с трудом мог ее догнать.
Впереди показалась крутая лестница, и мужчина с ужасом представил, как она сейчас кубарем покатится вниз. И ведь не остановится, сколько не кричи.
— Аля! Остановись!
— Ах, ты ж, божечки! — всхлипнул кто-то за спиной, — ноги переломает…
— Алекса! — сердце едва не остановилось, когда девушка, всплеснув руками в воздухе, по инерции полетела вперед. Север задохнулся от ужаса, с удвоенной силой рванув к ней. Он видел, как Саша неловко подвернула на ступеньке ногу, и только взметнулся в воздухе хвост.
— Оп-па, поймал, — раздался откуда-то снизу довольный мужской голос. Север остановился в паре ступенек от них, переводя дыхание.
На лестнице стоял высокий широкоплечий мужчина с бритым затылком и огромными руками-лопатами, которые нагло опустились явно ниже поясницы девушки. В его объятиях Саша, не отличавшаяся хрупкостью, казалась, вообще крошечной, а макушкой девушка едва доставала ему до плеча.
Впервые Севера захлестнуло волной ревности пополам с яростью. Видеть, как любимая женщина прижимается к незнакомому мужику, а еще знать, что он не имеет права ее упрекать в этом, потому что сам недавно отказался от нее. Захотелось с кулаками накинуться на этого… спасителя, со всей силой впечатать ему в нос кулаком, но…
Его остановило
