Долго наблюдать я не мог. Аллен не бросал слов на ветер: за мной постоянно ходил «хвост». Но я решил, что наблюдение за той, кого он пророчит в мои жёны, не вызовет подозрений. Наоборот, укрепило в мысли, что я готов на всё ради неё. Я действительно готов, но не так, как он думает.
Я с нетерпением ждал вечера. Меня уже ничего не задерживало. Наоборот, не терпелось, наконец, уйти, а то скоро начнёт развиваться мания, что Аллен стоит за каждым углом и в любой момент сцапает меня. Хватало мне стражи под дверью и наблюдателей за окнами. Они ведь даже не скрывались.
Когда, наконец, появилась воронка, я вздохнул с облегчением.
Но, несмотря на переживания и беспокойства с этим миром, я попрощался с благодарностью и даже капелькой сожаления. У меня здесь были друзья, по которым я всё же буду скучать. Очень надеюсь, что Гор будет счастлив, и остальные мои ребята тоже.
Меня перенесло в зал Истории, и я тут же начал осматриваться в поисках Лены.
Её не было.
Меня прошиб холодный пот. Разве мы не должны были уйти одновременно?
— Где она? — спросил я, подойдя к наставнику и миссис Маргарет Гармингтон.
Однако тут же послышался вздох, и, оглянувшись, я наконец её увидел. Камень упал с моих плеч. Я не мог держать себя в руках и тут же подошёл к ней, заглядывая в глаза.
Прощаясь…
Мне придётся ждать её. Полтора года.
Она всё так же беспокоилась, я всё так же пытался её утешить. Внутри всё ныло от предстоящей разлуки. Да, я буду её видеть, но это будет ещё не совсем она. Я пытался запомнить её образ. Но в то же время старался выглядеть сильным. Потому как, если я дам слабину, она тоже. Мне нужно было держаться ради нас обоих.
Я ушёл и вновь оказался в парке с псом на поводке.
Меня накрыло тоской, и я даже присел прямо на месте, опустив голову на руки.
Она ведь вернётся, правда? Знаю, что вернётся. Но страх внутри не уменьшался.
Мы с ней два сапога пара в наших дурацких страхах.
Рокер, почувствовал моё смятение, начал ласкаться и лизать мои руки и щёки. Потрепав пса за ухом и грустно улыбнувшись, я пошёл домой.
Довольно забавный факт. Вернулся я не таким, каким уходил. Состояние моего тела не стало прежним. Мои родители же только похвалили, что я принялся за своё здоровье, и на этом всё… То есть их никак не удивило, что за одну прогулку с собакой их сын стал весить в полтора раза больше. Они у меня, конечно, уже в возрасте, но вроде склероза и маразма не наблюдалось… Хотя, может, это остатки магии… Кто знает. Если честно, мне не было особо интересно.
Я провёл у них все выходные и починил всё, что нужно было починить. Играл с отцом в шахматы, наелся маминых голубцов и борща, а в воскресенье вернулся домой. Завтра предстояло идти на работу.
И как только я пришёл, то тут же написал заявление на увольнение.
Я со страхом и нетерпением ждал, когда придётся идти в бухгалтерию за расчётом. Я мысленно представлял, как мы встретимся. Лена говорила, что реагировала на меня остро, я не знал, стоит ли что-то менять? Как себя вести? Может, не обращать на неё внимание?
Однако наша встреча оказалась для меня неожиданной. Я наткнулся на неё, когда выходил из отдела кадров. Лена стояла недалеко и хмуро что-то тыкала в телефоне. Такая красивая… но как раньше с ноткой гламура и высокомерия. Я просто не удержался и, подойдя к ней, поздоровался.
— Привет, принцесса, — сказал и тут же понял свою ошибку, когда она подняла на меня своё возмущённое лицо. Однако стоило ей меня увидеть, как в глазах отразилось недоумение.
Я знал, о чём она думает. О том, что я занял её место. И поэтому на её лице появилась обида и ярость. Да, передо мной стояла разгневанная девушка, но всё, о чём я мог думать, это о том, что она будет моей. Не сейчас… потом… но моей. Это переполняло меня счастьем, и поэтому все её упрёки и слова совершенно меня не трогали.
Моё увольнение прошло довольно быстро. Я даже сам удивился, хотя, конечно, коллеги всё спрашивали, что со мной случилось, почему так внезапно. И хотя замечали физические изменения во мне, никто ни разу не спросил, как это произошло. Все словно принимали это как нормальный факт. Это даже удивительно.
После увольнения я всерьёз принялся за обустройство своей новой жизни. Я уже довольно долго откладывал деньги на своё дело. Я всегда мечтал открыть свою мастерскую и работать с деревом уже профессионально и постоянно. До этого я только по вечерам и выходным мог брать в руки стамески и ножи для резьбы. И то не всегда. Этого было мало. На один декоративный стол уходило до месяца. Но, несмотря на то что мои изделия быстро раскупались, я боялся всё бросить ради того, чтобы заниматься только этим. Я цеплялся за свою зарплату, как за островок стабильности, откладывая мечту.
Но теперь всё изменилось. И я больше не хотел откладывать ничего.
Для того чтобы раскрутить своё дело, нужно было сделать очень многое, и я с головой ушёл в работу, как когда-то в тренировки Варонса. Всё, чтобы не думать о Лене и том, что она так близко и так далеко. После моего ухода мы очень долго даже не встречались, и я уже и думать забыл о её предупреждениях пока однажды не зазвенел колокольчик на моих дверях.
Я к тому времени довольно неплохо занимался мебелью на заказ. У меня были и странички в соцсетях, и магазинчик, куда можно было прийти и всё посмотреть. Были клиенты, и работы хватало. Я был почти счастлив, заниматься любимым делом. Тем более, это начало приносить свои первые доходы. В тот день я как раз работал над кухонным гарнитуром из стола и стульев для дома одного заказчика. Услышав о том, что кто-то пришёл, я отвлёкся и подумал, что пора нанять помощника, который будет следить за залом и общаться с клиентами и посетителями. Многие ведь заходили просто поглазеть, но это делало мне рекламу, поэтому я не возражал.
А потом я вышел в зал, и всё вылетело у меня из головы.
Лена
Она стояла и аккуратно потрогала декоративную резьбу на столе. У меня всё вылетело из головы, и я заговорил с ней.
Она изменилась.
В ней уже не было высокомерия и гламура. Она, сломленная и несчастная, стояла и смотрела на меня странным взглядом. Мне было физически больно стоять и даже не дотронуться до неё. Более того, хотелось обнять её прижать к сердцу и пообещать, что всё наладится. Уже скоро. Всё будет хорошо.
Но я понимал, что нельзя это делать. У неё как раз проходит тот самый этап подготовки, о котором мне говорили. И ей нужно было измениться. Она кричала на меня, злилась и ругалась, а я, понимая, что так и нужно, просто стоял и принимал весь её гнев, который он на меня выливала. Она разбила вазу, что стояла тут для украшения, и я вдруг вспомнил, как она плакала о ней. Я едва сдержал улыбку.
Такая мелочь заставит её так сильно плакать. Я сказал ей не переживать за эту вазу, но она разозлилась ещё сильнее.
