— Вот как? — протянул он.
— Да! Я ведь предала тебя. Поступила как последняя дура…
— Да ты просто крадешь мои реплики! — вновь встрял тот.
— … как эгоистка, — продолжала я, всё повышая голос и уже не слыша его. Меня понесло. Всё, что копилось последние два с половиной месяца, прорвалось наружу вместе со слезами. Ну вот, опять я реву. — Я совершила ошибку, Рейн. Послушала его и Учителя, вместо того чтоб прийти к тебе и поговорить. Вместо того, чтобы бороться за нас, наши чувства. О, сколько раз я готова была кидаться в тебя всем, что под руку попадется, когда ты пытался решать за меня. А сама? Чем лучше? Нет, я предала не только тебя, но и себя. Нас.
Я всхлипнула и перевела дух. Слова вырвались облегчающим потоком, и неожиданно мне стало так восхитительно всё равно. Что сделано, не вернешь, верно? Я поступила неправильно и потеряла всё. А сейчас я призналась в этом тому единственному, кто должен был услышать эти слова, кому они предназначались. Ну, а дальше, пусть будет, что будет.
— Ты закончила? — спокойно поинтересовались у меня.
— Ты должен меня ненавидеть, — упрямо повторила я.
— Если тебя это успокоит, Ника, я вдоволь насладился этим чувством, — сказал он, медленно ко мне приближаясь. — Как только я очнулся, то возненавидел тебя в туже секунду. Сначала я хотел найти тебя и убить, потом найти, спросить «почему» и убить, а потом… я уже ничего не хотел. Только чтоб больше тебя не видеть и не вспоминать. Какого черта я сюда приехал? Не знаю, может быть, что бы хоть что-то почувствовать. Пусть даже ту же самую боль. Потому что в то утро мне показалось, что я разучился ощущать и воспринимать окружающий мир. Даже когда я шел за тобой на эту поляну, я хотел причинить тебе боль. Например, убить, как я думал, твоего нового возлюбленного. Но сейчас, когда я вижу ЭТО в твоих глазах, — он приблизился вплотную, прожигая меня взглядом и не отрывая его от моих глаз. — Я удовлетворен Ника. Полностью. Именно сейчас прошла и боль, и обида на тебя.
— Почему? — выдохнула я.
— Потому что ты уже всё сделала за меня. Разве ты не видишь? Ты сама обвинила себя, вынесла приговор и привела наказание в исполнение. Ты сама себе отомстила, Дейника. Такова твоя натура и характер. Ты многого требуешь от остальных, но еще больше от себя. Это хорошо.
От его слов я вздрогнула и неожиданно начала говорить. Просто начала и всё. Про разговор с Учителем и Кайроном, про то, как согласилась, про то, как убегала, про то, как не жила, а существовала всё это время в Заозерье. Он слушал молча, не прерывая и не шевелясь.
— Так ты согласилась стать антаром? — напряженно спросил он, когда на поляне вновь повисла тишина.
— Нет. Зов Острова на меня не действует. Я останусь человеком, — откликнулась я и замолчала. На его лице невозможно было ничего прочесть, и, не в силах этого выдержать, я отвернулась. Он положил мне руку на плечо, не давая уйти.
— И я не знаю, как жить дальше, — с отчаянием прошептала я, наконец нарушая гнетущее молчание. Эти слова я раньше боялась произнести даже мысленно. Так меня страшило будущее. Будущее без князя.
Рейн тяжело вздохнул, спустил свою руку по моей и, переплетя пальцы с моими, стал рядом.
— Дальше? — заговорил он, и голос его был твердым и уверенным. — Я тоже не знаю, Дейника. Кроме одного — нет в этом мире более близких, и более чужих друг другу созданий, чем мы с тобой. Ты предала меня, и этого я простить не в силах. Но не важно, кто виновен в том, что мы повстречались: антары, мой брат или судьба. Ты любишь меня, а я тебя, — он позволил себе тихий мягкий смешок. — Проклятие это или благо, я до сих пор не решил. За прошедшее время мне иногда казалось, что я ненавижу тебя больше смерти, а в следующее мгновение — люблю больше жизни. Мы с тобой совершенно разные, наши расы издревле воевали и ненавидели друг друга. Но всё же мы будем вместе. Мы не сможем по отдельности. Просто не выживем, слишком тесны наши узы. Я больше тебе не доверяю, но в тоже время я больше тебя не отпущу. И еще, для справедливости должен сказать, что Кайрон сказал правду. Если будет нужно Дейника, я поступлю так, и буду изгонять чужие души. Потому что без тебя я не смогу.
Нас вновь поглотила тишина. Мы стояли, держась за руки, и смотрели на поляну. И я была уверена, что мужчина рядом со мной незримо видит сейчас то же, что и я. Здесь — ночь, луна, шелест ветра и двое. Двое, прижавшись, дарят друг другу поцелуй, перевернувший в последствие всю их жизнь. Как давно это было, и как недавно.
— Мы ведь не сможем так, да? В смысле «и жили они долго и счастливо»? — зачем-то спросила я.
— Долго и счастливо? Нет, Дейника, это не про нас. По крайней мере, не сейчас. Может, мы пока обойдемся «и жили они… просто жили».
Я повернула голову и посмотрела на него. Он уверено встретил мой взгляд. В его глазах сверкали зеленые искры — частичка меня. Он прав — мы не сможем существовать друг без друга. В разлуке мы погибнем сначала душевно, а потом и физически. Наш удел — быть вместе. А что из этого выйдет — возненавидим ли мы друг друга, или сможем преодолеть все разногласия и стать еще ближе — зависит только от нас. И всё это время мы будим бороться — друг с другом и против себя. Я его предала, а он признал, что не остановиться ни перед чем, даже моим желанием, если так будет нужно. Позиции определены, настало время двигаться по выбранному пути.
Я вздохнула и запрокинула голову, чувствуя, как ветер треплет выбившийся из прически локон. Один раз я уже сделала непоправимую ошибку (и расплачиваться за нее я буду еще долго), но второй подобной я не совершу. Пусть всё моя жизнь пройдет в неравной борьбе с Рейном, пусть я даже проиграю, но я буду рядом с ним. С единственным существом — таким родным и чужим.
— А что будем делать сейчас? — спросила я, сама не понимая, что имею в виду.
— Сейчас? — повторил он, и глаза его засияли яркой зеленью, а на губах, впервые за весь разговор, появился легкий намёк на искреннюю улыбку. Боже, как же я по ней соскучилась!!! — А сейчас ты подаришь мне танец.
Я вопросительно приподняла брови.
— Ты разве забыла? Позавчера меня представили одной очаровательно девушке, — вполне серьезно сказал он, — которая мне очень понравилась. Я намерен отвести её в зал и пригласить на тур вальса. Что скажет госпожа?
Госпожа растерялась и смутилась. А потом, краснея, выдернула из его петельки на камзоле четыре лилии и вставила туда свою — ободранную с одним обвисшим лепестком.
— Она согласна, мой князь, — купаясь в свете его глаз, ответила я.
Он протянул мне руку. И в сознании вспыхнул образ — Рейн стоит возле кровати, сильный и надежный, так же простирает мне руку и шепчет «иди ко мне». Спасибо! О, всевышние, спасибо вам за него!!!
Впереди нас ждет вся жизнь. Времени достаточно, чтобы я смогла вновь постараться завоевать его доверие и искоренить обиду. Чтоб постараться понять себя и его, и одержать, наконец, самую главную в своей жизни Победу.
