— Поэтому вас и занесло на Харур? — догадался Ким. — Впрочем, там, кажется...
Каманера покачала головой:
— Харур? Сначала была Мелетта. У нее, правда, луны есть, но почти невидимые. А вот у Харура лун целых три. Но туда я попала уже потом... После того, как я ужасно прокололась на Мелетте... Надо отдать должное Бэзилу — это он меня оттуда вытащил. Он порой бывает способен на бескорыстные поступки... — Элен усмехнулась своим словам. — Особенно когда такие поступки открывают для него интересные перспективы... Он, знаете... Бэзил не чужд своего рода сентиментальности и даже романтичности. Только все это у него... Да не только у него, и у меня тоже все какое-то... Слишком, наверное, практичное... Разбойный народ всегда и мечтателен и практичен...
С этим Ким был, пожалуй, согласен. Ему еще не встречался в жизни жулик, который не был бы в той или иной мере сентиментален. И даже у хладнокровных киллеров — он это знал не понаслышке — полиция при аресте частенько находила в карманах заготовленные на случай их гибели записки, адресованные какой-нибудь Мэри или Фатиме. Иногда — матери.
— Так значит, — предположил он, — вытаскивал вас Бэзил из ваших э-э... неприятностей на Мелетте все-таки не совсем, гм, бескорыстно?
Элен пожала плечами:
— Да как вам сказать, Агент... Он помог бы мне, если бы ему и ничего, как говорится, не светило в этом деле... Тогда он мне казался этаким элегантным рыцарем без страха и упрека — утонченным музыкантом-виртуозом, немного не от мира сего. Который так, для разнообразия, подрабатывал еще и наводчиком... Или, наоборот — изящным авантюристом, у которого было необыкновенное хобби — так блестяще шпарить по клавишам, что народ отваливал за билеты на его концерты денежки, за которые можно купить кар. Даже не очень подержанный кар, заметьте...
— Да, удивительное сочетание, что уж тут говорить, — заметил Клавдий, потом достал из кармана трубку-носогрейку и взглядом попросил у присутствующих разрешения подымить, немного.
— А чего удивительного? — вошел в разговор терпеливо помалкивавший Бирим. — Я, правда, тоже был в восторге от этого типа, когда встретился с ним впервые — там, на Приюте... Мне казалось, что, как человек высокого искусства, он один из немногих в состоянии понять мои стихи... Оценить их. А потом выяснилось, что все это чистое притворство!
— Он действительно понимает поэзию, — немного запальчиво возразила Каманера. — И твои стихи ему нравились. Сначала...
— Ага! — возмущенно парировал Бирим. — Сначала! Сначала мастер Кац был сама поэзия. Просто какие-то восторг и истечение! А потом стал сочинять на меня мерзкие пародии... И называть меня стал не иначе как «Тирлим-Бом-Бом»!
Орри еще раз вспомнил, как его невинное тирлимканье испортило настроение стихоплета.
— Ну как ты не понимаешь, дурачок, что он начал ревновать тебя... — попыталась успокоить его Элен. — Его, видишь ли, бесили те маленькие знаки внимания, которые я временами...
— Благородные люди никогда не скатываются до такой низкой мести! — окончательно вскипел уязвленный в своих лучших чувствах стихотворец. — Если у мастера были ко мне претензии, он мог, в конце концов, потребовать у меня удовлетворения. Сатисфакции...
— Это в смысле на дуэль вызвать? — иронически осведомился молчаливый Триз.
— Именно так! — гордо признал Бирим.
— А как же Первый Закон? — с еще большей иронией в голосе напомнил ему Алекс.
— Н-ну... — немного смешался андроид. — Можно было бы обойтись без физической драки... Например, просто бросить монетку...
— Этого еще не хватало! — вскинулась Каманера. — Чтобы мою благосклонность разыгрывали в «орла и решку»!
— Я совсем не это имел в виду! — совсем уж смутился Бирим. — Просто тот, кто проиграл... Тот должен бы был...
— Ага! — рассмеялся Клавдий, старательно набивая свою трубочку. — Тот должен был благородно удавиться... Или убыть в изгнание... Гусарство это называется, к твоему сведению...
— В конце концов, Бэзил все равно непорядочный человек! — надулся стихотворец. — Подумаешь — богема!
— Просто ты его не понимаешь, — обиделась за приятеля Элен. — У такого рода людей совсем другой образ мыслей. И другая жизнь! Да, он много зарабатывал своими концертами... Но и тратил много — на таких Мирах, как Мелетта или Океания, люди из той обоймы, в которую входит Бэзил, просто обязаны жить, как говорится, на широкую ногу... Иначе их просто не поймут...
— Угу, — мрачно заметил Бирим. — В гостиницах «суперлюкс». И чтоб номер — на половину этажа, не меньше. И шампанское только прямой доставки из Метрополии... А если надо попасть в ресторан за пару кварталов, то не иначе как на заказном «роллсе»...
Каманера мечтательно вздохнула, охваченная какими-то своими воспоминаниями.
— Ах, если бы вы только знали, какие букеты он дарил мне — композиции из цветов трех разных Миров!
— Угу — цветы с других планет... Сигары с Кубы... И билеты на представления таких же дорогостоящих выпендрежников, как он сам. А чтобы расплатиться за все это — вербовка в харурские шпионы... — не унимался Бирим.
— Это совсем не то! — запротестовала Элен. — На Харуре мы оба попали в безвыходное положение... Мы же там очутились не по доброй воле! Просто с Мелетты надо было убираться любой ценой... А пассажирские рейсы между Мирами — не такая уж частая штука... Сами знаете, они не так уж нужны друг другу — эти наши Миры... Так что даже на Харур нам только чудом вырваться удалось...
В этом Каманера была права. Те из Миров, что выжили в эпоху Изоляции, стали окончательно самостоятельными людскими поселениями, раскиданными по необъятным просторам Обитаемого Космоса. Так что, несмотря на резко снизившуюся стоимость межзвездных перелетов, процветал в основном только космокаботаж — перевозки внутри отдельных планетных систем. А основным товаром, циркулирующим между Мирами, была информация. К ней добавлялись относительно малотоннажные экзотические грузы и продукция высоких технологий. Только громадные крейсера Объединенного Космофлота совершали частые и регулярные перелеты через подпространственные «туннели», присматривая за порядком в Федерации, да караваны переселенцев во исполнение того или иного Проекта Колонизации тянулись от одной «точки перехода» к другой. За последние десятилетия начал, правда, бурно развиваться межзвездный туризм — довольно дорогое, однако, удовольствие, не сильно увеличившее общее количество совершаемых кораблями Федерации рейсов. Так что бегство почти из любого Мира было делом трудным, а то и вовсе невозможным.
— Это, конечно, многое объясняет... — вежливо заметил Ким. — Но, если не секрет: что же там у вас такое приключилось — на Мелетте? Ненароком господин Кац не продулся, в карты? Там, насколько я знаю, таких долгов не прощают...
— Х-хе! — поморщилась Каманера. — Дело-то как раз в том, что Бэзил никогда не продувался. Ни в карты, ни в кости, ни во что другое... Точнее — мог продуть партию-другую, но банк, в конце концов, всегда срывал.
