Ознакомительная версия. Доступно 32 страниц из 157
консолидации новой администрация Трампа, была не первым ударом по дипломатам в нашей истории, но во многих отношениях самым мощным. Пренебрегать дипломатией всегда преступно, но сейчас для этого самый неподходящий момент.* * *
Алексис де Токвиль писал: «Величие Америки не в том, чтобы это страна более просвещенная, чем какая-либо другая, а в ее способности исправлять свои ошибки»[155]. Эпоха Трампа становится испытанием для нашей способности исправлять такие ошибки, которые Токвиль даже не мог вообразить. Было бы глупо недооценивать ущерб, нанесенный нашему положению и влиянию, а также перспективам формирования устойчивого мирового порядка, отвечающего вызовам нового века. Тем не менее наша способность к восстановлению и внутренние ресурсы все еще достаточно велики.
Не являясь более главным игроком, каким мы были после окончания холодной войны, и утратив возможность диктовать свою волю и влиять на события (как нам, по нашему мнению, удавалось делать это раньше), мы тем не менее по-прежнему остаемся ведущей мировой державой, способной обновить мировой порядок с учетом новых реалий, защитив при этом наши интересы и ценности. В течение следующих нескольких десятилетий, если мы сами не выроем себе яму, никакая другая страна не будет находиться в лучшем положении для того, чтобы играть эту ведущую роль и управлять сложными геополитическими сдвигами XXI в.
Наши возможности огромны. США до сих пор ежегодно тратят на вооружения больше, чем семь следующих за ними стран – лидеров в этой области, вместе взятых. Наша экономика, несмотря на риски перегрева и хронические диспропорции, остается самой мощной, гибкой и инновационной в мире. Энергетические ресурсы, нехватка которых когда-то была нашим слабым местом, теперь (благодаря быстрому развитию новых технологий, позволяющих использовать значительные запасы природного газа, а также экологически чистые и возобновляемые источники энергии) обеспечивают нам значительные преимущества. Демографическая ситуация тоже является нашей сильной стороной. По сравнению с крупнейшими конкурентами население США моложе и более мобильно, и если мы прекратим наносить себе материальный и моральный ущерб, решая вопросы иммиграции так, как мы их решаем сейчас, то сможем закрепить за собой это стратегическое преимущество на несколько поколений вперед. Географическое положение также выгодно отличает нас от других держав – у нас есть два величайших «ликвидных жидких актива»[156] – Тихий и Атлантический океаны. Они до некоторой степени изолируют нас, защищая от многих угроз нашей безопасности, чем не могут похвастаться другие ведущие державы. Дипломатия тоже должна стать нашим преимуществом. У нас больше союзников и потенциальных партнеров, чем у любой другой крупной дружественной или конкурирующей с нами державы, что в значительной степени расширяет наши возможности в области строительства коалиций и решения международных проблем.
Наши преимущества не образуются сами по себе и не сохраняются автоматически. Чтобы не утратить их, мы должны прилагать больше усилий, разумно поддерживая наши активы и используя их с умом и осторожностью. Утверждение, что эффективная внешняя политика начинается дома и требует постоянного внимания к национальным институтам внешнего влияния, – это трюизм. Несмотря на все травмы, которые мы нанесли себе сами в последние годы, – на все невынужденные ошибки и удары и по дипломатии как инструменту реализации внешней политики, и по американской идее как источнику глобального влияния, – у нас все еще есть окно возможностей, позволяющее начать участвовать в строительстве нового, более прочного и долговечного мирового порядка, прежде чем это будет сделано без нас.
Разработка американской стратегии в мире, где США утратили свое неоспоримое превосходство, – задача не из легких. Самая известная американская стратегия послевоенной эпохи – концепция ядерного сдерживания Кеннана – в течение нескольких десятилетий, прошедших с момента ее принятия до окончания холодной войны, претерпела множество серьезных изменений[157]. В ее основе лежало обязательство поддерживать устойчивость сообщества демократических государств с рыночной экономикой, возглавляемого Соединенными Штатами, и трезвое понимание того, что слабые места Советского Союза и неповоротливого коммунистического блока рано или поздно приведут к их распаду. Баланс военной силы, экономического могущества и осторожной дипломатии помог избежать прямого столкновения, предотвратить ядерную войну и контролировать конкуренцию в постколониальном мире.
В период после окончания холодной войны нам не хватило творческого воображения, чтобы предложить простой лозунг, идею, равноценную концепции Кеннана. Как мы указывали в меморандуме для госсекретаря Кристофера в январе 1993 г., реализация стратегии, основанной на «экспансии» коалиции и идей, обеспечивших победу в холодной войне, сколь бы соблазнительна она ни была, в силу внутренних ограничений стала невозможной в мире, где назревали угрозы региональному порядку, глобализация создавала свои собственные противоречия и коллизии, а превосходство Америки носило временный характер и неизбежно должно было быть оспорено набирающими силу конкурентами. Возможности «экспансии» еще более сузились в результате войны в Ираке в 2003 г. и финансового кризиса, разразившегося несколько лет спустя, и мы были вынуждены искать альтернативную стратегию, отвечающую вызовам нового мира после утраты превосходства.
После ухода Трампа успешная американская стратегия, видимо, будет возвращением к важнейшим подходам Обамы, то есть к изменению внешнеполитического равновесия путем пересмотра нашего портфеля глобальных инвестиций и инструментов, усилению внимания к управлению конкуренцией с соперниками – великими державами и использованию рычагов влияния и нашей возможности мобилизовать других игроков для решения проблем XXI в. Эта стратегия должна будет опираться на смелое и непредвзятое видение будущего для свободных людей и свободных и справедливых рынков, где Соединенные Штаты станут более привлекательным игроком, чем сегодня.
Азия, судя по всему, останется нашим главным приоритетом, учитывая усиление Китая как самую устойчивую современную геополитическую тенденцию. Непредсказуемость и оторванность от реальности президента Трампа создали игровую площадку для Китая, неожиданно быстро открыв ему путь к установлению господства в Азии. Тот факт, что Китай связан со своими соседями и Соединенными Штатами экономически, а будущее процветание каждой из этих стран зависит от успеха других, уменьшает возможность конфликта, но не гарантирует отсутствие его. Обеспокоенность других игроков Азиатского региона китайской гегемонией дает Вашингтону естественную возможность укрепить отношения как с таким традиционным союзником, как Япония, так и с таким новым партнером, как Индия. Идея сделать долгоиграющую ставку на Индию зародилась еще в администрации Джорджа Буша – младшего, причем ради получения серьезной стратегической выгоды пришлось изменить международное законодательство в области нераспространения ядерного оружия.
Более пристальное внимание США к Азии нисколько не умаляет роли Трансатлантического партнерства, которое, напротив, становится все более значимым для нас. Это партнерство предполагает новый стратегический подход к «разделению труда»: наши европейские союзники должны будут взять на себя больше ответственности за поддержание порядка на своем континенте и в долгосрочной перспективе вносить более весомый вклад в обеспечение стабильности на Ближнем Востоке, а Соединенные Штаты, соответственно, – направлять больше ресурсов в Азию и уделять больше внимания этому региону. Помимо этого, оно
Ознакомительная версия. Доступно 32 страниц из 157
