дефектов, решено было все это заполировать и оставить как есть. Больше всего пострадал «Браунинг», в который угодил осколок. Пришлось орудовать клещами и кувалдой, чтобы вытащить его и разобрать деформированные детали.
У Багира была идея просто отрихтовать все и заварить дыру, но Амяз, не признававший таких полумер, велел найти подходящую заготовку и принялся срубать клепки, благо ствольная коробка состояла из плоских листов с отверстиями и прорезями, так что, в нормальной мастерской изготовить такое можно было довольно легко. Сняв пробитую деталь, он передал её Каре, дабы та сняла все необходимые размеры, а сам взялся за остальное.
Проверку восстановленного вооружения Капитан хотел провести подальше от лишних глаз, но клиенты были против. Они достали, где-то старую растрескавшуюся долбленку, привязали её к паре бочек, дабы та не утонула раньше времени и, посадив в неё толпу чучел с кокосами вместо голов, вытащили на середину бухты. Жители Сараманки, на которых, после прибытия конвоя, не переставали сыпаться зрелища одно забавнее другого, немедленно собрались понаблюдать за этим. И их ожидания не были обмануты — сосредоточенным огнем нескольких пулеметов и лодку, и чучела, и бочки разобрало просто в щепки, красноречиво давая понять, чем закончится попытка абордажа. Механики, после столь впечатляющей демонстрации, с ходу продали остальные восстановленные пулеметы, пополнив судовую кассу и свой карман, после чего отпросились на берег и привезли еще одну кучу железа.
Потом, на берег отбыли Марио, Федор, Калибр и Амяз с Карой, решившие навестить своих. Оставшуюся на борту команду Боцман немедленно припахал к изготовлению тентов. Брезента у него теперь было в достатке, поэтому решено было затянуть ими весь корабль, дабы хоть как-то спастись от удушающей жары и сомнительного удовольствия работать на раскаленной палубе. И если на корме и по бортам этот вопрос решался относительно просто, то на носу стояло орудие, и требовалось придумать как сделать так, чтобы подпорки не попадали в радиус ометания ствола и позволяли быстро снять тент перед открытием огня.
— Не корапь, а шапито… — Капитан вышел на пирс, чтобы оценить, как это все выглядит со стороны, — Бардья! Не режь!
— Чего? — не понял Боцман, примерявший по месту очередной кусок брезента, — Так оставить? Оно же висеть будет?
— Да и пусть висит… Заодно с боков тоже прикроет. И припекает меньше, и маскировка.
— Маскировка?
— Да. Подь сюда… Смотри… — подозвав Боцмана, Капитан указал на висевшее складками полотнище, — Оно еще и выцветет неравномерно, выбелится и, издалека, на скалу похоже будет. Вон — встань где я стою и посмотри на фоне той горы.
— Только, теперь, мостик торчит.
— Его тоже надо прикрыть. Только чтобы не в ущерб обзору.
— Это как?
— Масксетями надо попробовать. Как раз похоже на скалу с зеленью получится. Поди разбери с расстояния, что там идет?
— Точно!
— Работайте…
Вернувшись на борт, Капитан прошел в кают-кампанию, покрутился там, после чего заглянул на камбуз.
— Черри, ешки-матрешки, ты бы хоть при ребенке-то прикрылась!
— Жа-арко!
На камбузе и правда стояла дикая жара, поэтому Барабашка щеголяла в одном фартуке на голое тело. Ксения, одетая в майку, которая была ей как платье, помогала готовить обед, но при появлении Капитана немедленно застыла испуганно косясь.
— Не ссы — не обижу… Ты вообще, как тут? А то тебя не видать — не слыхать.
— Хорошо…
— Это хорошо, что хорошо. Ниче — мы уже к твоему дому двигаемся, так что скоро батю увидишь, друзей. Скучаешь по ним? — Ксения мотнула головой, — А чего так?
— Не знаю… Я папку редко вижу. А друзей он не разрешает заводить.
— Почему?
— Говорит, что при нашей жизни друзей не бывает. Только подельники.
— Ну тут он не прав. Без друзей в жизни нельзя. А мамка есть?
— Нет. Расстреляли…
— Ух ты… Это за что?
— Жить хорошо хотела.
— За это не стреляют.
— Я не знаю — мне папка так сказал. Он уйти успел, а ей не получилось.
— Да я по говору понял, чего его с родины понесло… На Малатане, гляжу, тем же самым промышляет?
— Он не говорит.
— Ну это понятно — я бы тоже этим не гордился. Ладно — сделайте мне кофейку, да покрепче. Я на палубе буду. На баке. Это где пушка…
Задумчиво хмыкнув, Капитан, пыхая трубкой, пошел смотреть как идут работы.
* * *
— Смотри, что мы нашли на рынке! — Марио продемонстрировал Принцессе фотокарточку, на которой та была изображена в полупрозрачном пеньюаре, — Это откуда?
— На бельишко скидку зарабатывали… Дорого продали?
— Тысячу исладоров.
— Серьезно? И как — берут?
— Да. Я потому и подошел глянуть, что очередь стояла.
— Лестно…
— Мама-миа — ты так легко к этому относишься…
— А чего мне стесняться? Маловероятно, что я, когда-нибудь, войду в высшее общество, где на меня будут косо смотреть за эти картинки. Ты только одну купил? — Марио потупился и слегка покраснел — Ну и дурак. В следующий раз, лучше, мне отдай. Я тебе покажу все тоже самое, но ближе и в лучшем качестве.
— Бардью никто не видел? Мы с ним хотели сходить до складов — поинтересоваться, когда, мать их в дышло, провиант привезут, — поинтересовался, сунувшийся в двери Капитан.
Марио попытался спрятать фото, но Капитан перехватил его руку и с интересом обозрел изображенное на нем.
— А! Ну это был вопрос времени… Грабежи, убийство, мошенничество и самогоноварение с подделкой документов мы уже прошли, так что как раз время изготовлением порнографии заняться. Кто додумался?
— Это каталог нижнего белья! — пояснила Принцесса, — Нам за это, скидку в магазине сделали. А фотографу, за работу, мы разрешили негативы оставить. Вот он видимо и печатает…
— Тьфу-ты, Жанка… Я уж обрадовался, что ты, глядя на Михая с Багиром, решила судовую кассу пополнить и премию себе заработать… А у тебя одни наряды на уме… Да где же Бардья-то?
Покрутив головой, Капитан потопал в сторону кормы, оставив Принцессу и Марио недоуменно переглядываться. Боцман обнаружился в холодильнике, где вносил в опись погруженные туда свиные туши. Рядом крутился Ур, надеявшийся выпросить потрохов на какую-то свою национальную еду, но Бардья, помятуя как воняла приготовленная по китскому рецепту рыба, был непреклонен.
— Вот в море выйдем — тогда хоть что делай. А сейчас мы тут весь порт потравим.
— Да ладно тебе — пахло-то чуть-чуть…
— Пахло чуть-чуть, глаза резало чуть-чуть и тошнило чуть-чуть… От одного воспоминания.
— Нежные вы какие… — Ур, заметив начальство, вытянулся по стойке смирно, — Товарищ капитан! За время моего дежурства происшествий не случилось! Беспорядков и бардака не больше обычного…
— Вольно… Ты, кстати, на берег сходить не будешь? Калибр, вчера, говорят,
