может провозгласить себя империей, и большинство других стран в регионе ему подыграют. Так можно подыграть ребенку, который во время игры в кольца объявляет себя капитаном команды. Однако, как только его требования становятся непомерными, он рискует остаться в одиночестве посреди переулка.
Писцы действовали весьма подготовленно. Прошло не так уж много времени, прежде чем они вывели Лифт в коридор, нагрузили кипой отчетов и разбежались выполнять различные обязанности. Ее оставили с одной из младших письмоводительниц, не намного старше самой Лифт, которая должна была проводить ее до убежища.
Лифт смылась от девочки на первой же развилке, юркнув в боковой коридор, пока юная письмоводительница рассказывала о чрезвычайном положении старому осоловевшему ученому в коричневой шикве. Лифт сбросила прекрасную азирскую накидку, запихнула ее в угол, оставшись в штанах, сорочке и рубашке нараспашку, и направилась в менее людную часть здания. В просторных коридорах кричали друг на друга писцы. Она не ожидала столько шума от кучки сморщенных стариков и старух с чернилами вместо крови.
Здесь было темно, и Лифт пожалела, что обменяла свою счастливую сферу. Коридоры различались между собой азирскими узорами на ковровых дорожках, но и только. По стенам тянулись ряды сферных ламп, но заряженная сфера светилась только в каждой пятой. И каждая давно изголодалась по буресвету. Лифт потратила целую минуту на одну из ламп, расшатывая задвижку, но та была заперта на совесть.
Лифт пошла дальше по коридору, заглядывая в забитые бумагами комнаты. Книжных полок оказалось меньше, чем она ожидала. В отличие от библиотеки здесь у стен стояли выдвижные ящики, в которых и хранились стопки документов.
Чем глубже в здание она забиралась, тем тише становилось, пока не начало казаться, будто идешь по мавзолею, только для деревьев. Отчеты она скомкала и запихнула в карман. Их было так много, что засунуть в карман еще и руку уже не получалось.
— Госпожа, — позвал Виндль с пола. — У нас мало времени.
— Я думаю, — ответила она.
Это было ложью. Она старалась избегать размышлений.
— Жаль, что план не сработал, — добавил Виндль.
Лифт пожала плечами.
— Все равно тебе здесь не нравится. Тебе нравится садоводство.
— Да, у меня в планах была милейшая выставка обуви, но… полагаю, мы не вправе разводить сады, когда мир на пороге конца света. И если бы меня приставили к тому доброму сапожнику, меня бы здесь не оказалось. И Сияющий, которого вы пытаетесь спасти, был бы, считай, покойником.
— Скорее всего, он и так, считай, покойник.
— И все же… все же стоит попытаться, правда?
Дурацкий пустоносец со своими подбадриваниями. Она взглянула на него и вытряхнула из кармана комки бумаги.
— От них никакого толку. Нам нужен новый план.
— И времени в запасе гораздо меньше. Закат приближается вместе с бурей. Что будем делать?
Лифт выбросила бумажки.
— Кто-то должен знать, куда идти. Женщина, которая разговаривала с Мраком, его ученица, сказала, что ее расследование не стоит на месте. Говорила она уверенно.
— Ха, вы же не думаете, что к ее расследованию привлечена кучка писцов, разгребающих отчеты?
Лифт склонила голову набок.
— Это было бы умно, — произнес Виндль. — В смысле, даже мы до такого додумались.
Ухмыльнувшись, Лифт побежала обратно, туда, откуда пришла.
15
— Да, — подтвердила толстуха-письмоводительница, растерявшись после просмотра учетной книги. — Это отдел Бидлела, комната двести тридцать два. Описанная вами женщина наняла их две недели назад для неизвестного проекта. Мы очень серьезно относимся к неразглашению информации о наших клиентах. — Вздохнув, она закрыла книгу. — Императорские полномочия — исключение.
— Спасибо. — Лифт крепко обняла женщину. — Cпасибо-спасибо-спасибо-спасибо.
— Хотела бы я знать, что все это значит. Бури… думаешь, что именно тебе рассказывают все подряд, но меня не покидает чувство, что даже короли пасуют, если против них ополчился мир. — Она покачала головой и посмотрела на Лифт, которая до сих пор ее обнимала. — Я направляюсь в закрепленный за мной пункт сбора. Вам стоит поискать укрытие.
— Конечно-всенепременно-пока. — Лифт отпустила ее и понеслась в комнату с отчетами в противоположном от буреубежища направлении.
Генна выглянула в коридор.
— Бидлел уже эвакуировался! Дверь будет заперта! — Помедлив, добавила: — Поаккуратнее там!
— Пустоносец, можешь найти номер, который она сказала? — бросила Лифт на бегу.
— Могу.
— Отлично. Ведь столько пальцев у меня нет.
Они неслись по похожей на пещеру, уже опустевшей Дирекции. Спустя всего полчаса после издания диктата — Виндль отслеживал время — все были на пути к выходу. Перед бурей горожане запирали двери или направлялись в безопасные места. У кого нормальные дома, пересидят в них, беднякам оставалось идти в убежища.
Несчастные паршуны. Здесь их не так много, как в Азимире, но по приказу князя всех собрали и выгнали на поживу буре. По мнению Лифт, это было ужасно несправедливо.
Впрочем, никто не слушал ее жалобы по этому поводу. И Виндль полагал, что паршуны могут превратиться в пустоносцев. А ему виднее.
И все равно несправедливо. Она бы не оставила Виндля снаружи. Пусть он и заявляет, будто это не причинит им вреда.
Виндль провел Лифт на два этажа вверх, затем начал отсчитывать комнаты. Крашеный пол на этом этаже был деревянным, и Лифт чувствовала себя немного странно. Деревянный пол. А вдруг он проломится и они провалятся вниз? Деревянные постройки всегда казались ей непрочными, поэтому на всякий случай она ступала осторожно. Пол…
Лифт нахмурилась и, присев, посмотрела по сторонам. Что за звуки?
— Двести двадцать один… — бормотал Виндль. — Двести двадцать два…
— Пустоносец, заткнись! — прошипела она.
Изогнувшись, он вполз на стену. Лифт прижалась к ней спиной, нырнула за угол в боковой коридор и снова прижалась к стене.
По ковру затопали сапоги.
— Поверить не могу, что ты называешь это зацепкой, — раздался женский голос. Лифт узнала по нему ученицу Мрака. — Ты точно служил стражником?
— В Йезире все по-другому, — огрызнулся мужчина. Это был второй ученик. — Здесь люди слишком уклончивые. Никогда не говорят прямо.
— Ты ждешь кристальной ясности от ташиккского осведомителя?
— Конечно. Это же его работа.
К счастью, оба прошли мимо и не посмотрели в боковой коридор, где притаилась Лифт. Бури, эта форма производила впечатление: высокие сапоги, строгие мундиры на восточный манер, длинные перчатки с отворотами. Словно генералы на поле боя.
Лифт так и хотелось проследить за ними, но она заставила себя выждать.
И не зря, спустя пару мгновений по коридору бесшумно прошел человек — убийца в рваном одеянии, с опущенной головой и огромным мечом на плече, должно быть, осколочным клинком.
— Не знаю, меч-ними, — тихо говорил он. — Я больше не доверяю собственному разуму.
