Энджи приехала домой в пустой дом, что было весьма странно, принимая во внимание час дня. Бен к этому времени всегда приходил, особенно в последнее время.
Пытаясь договориться с мужем о дальнейшей жизни, Энджи выработала с ним своего рода расписание приходов и уходов членов семьи. Если, например, Энджи говорила Бену, что приедет домой во столько-то, то и он должен был приложить усилия, чтобы оказаться дома к ее приходу. Примерно то же самое происходило, когда им было немного за двадцать, причем, совершенно спонтанно. Но теперь им было ближе к сорока, и спонтанность происходила все реже, и это, разумеется, не значило, что и радостей стало у них меньше.
Бен ничего не сообщил ей о своих планах, которые могли бы его задержать. Она уже стала по-настоящему беспокоиться, когда услышала шум мотора его автомобиля, и подошла к дверям как раз вовремя, чтобы приветствовать не только Бена, но и Дуги.
– Какой сюрприз! – Она обняла обоих своих мужчин, затем внимательно присмотрелась к Дуги и заметила, что тот словно в воду опущенный.
– Что-нибудь случилось?
– Он узнал про Питера, – объяснил Бен. – Я решил забрать его ненадолго домой, чтобы мы могли обсудить вместе случившееся.
Энджи с благодарностью сжала руку Бена. Она и сама бы сделала то же самое раньше, если бы Бен не обвинял ее, что она портит мальчишку своими постоянными наставлениями.
Она прошла вместе с Дуги на кухню и усадила его за стол.
– Слухи расходятся с быстротой молнии. Ну и что там поговаривают о нашем бедном Питере?
– Говорят, что он изнасиловал Джули. Но я не верю в это, мам. Я знаю Питера – он человек совсем другого сорта.
Энджи опустилась на стул рядом с сыном.
– Ну и что, как ребята восприняли эти слухи?
– С большим возбуждением. Некоторые вначале рассвирепели, и мальчики, и девочки. Они поговаривают, что Питер – извращенец, он любит маленьких девочек. И еще говорят, что никто из них не желает, чтобы он приближался к ним даже на пушечный выстрел. Я пытался им сказать, что все они психи, но они и слушать не желают. Похоже, что им вообще нравится вся эта сумятица, они, по-моему, забавляются.
Энджи бросила взгляд на мужа, который сидел на стуле на противоположной стороне стола.
– У нас очень восприимчивый ребенок.
– И, как кажется, уже лишенный всех иллюзий? – добавил Бен с вопросительными нотками в голосе.
Энджи вполне разделяла его опасения. Дуги же она сказала:
– Не злись особенно на товарищей. Они ведь не знают так Питера, как его знаешь ты. Их возбуждение – обычная реакция на новость, которая и в самом деле взбудоражила всех. Но это хорошо, что ты выступаешь на стороне Питера. Он говорит, что невиновен, и я ему верю.
– Но если теперь никто из ребят не станет обращаться к нему за врачебной помощью, это почти автоматически значит, что работу в Маунт-Корте он потерял, а это несправедливо.
– Да, несправедливо. Но ситуация может измениться. Все, что нам нужно, – это чтобы истинный виновник сознался в своем поступке.
– Мама говорит о том парне, с которым Джули крутила любовь, отчего она и забеременела, – внес дополнительную ясность Бен. – Нам необходимо выяснить, кто этот человек.
Дуги подозрительно посмотрел на родителей.
– Что это вы на меня глазеете? Я не знаю, кто он. Я и Джули Энджел не знаю вовсе. Просто передаю вам то, о чем сплетничают другие ребята.
– Что же, они болтают только о Питере? – спросила Энджи. – А хоть что-нибудь они говорят о самой Джули?
– Мои друзья тоже ее не знают, мам. Она же из выпускного класса.
– Твоя мать прекрасно об этом осведомлена, – сказал Бен. – Она просто думает, что если в школе функционируют сплетни о Питере, то с равным успехом они могут затрагивать и особу Джули Энджел.
– Нет. Они болтают только о Питере. Я ненавижу, когда они называют его извращенцем. Он друг нашей семьи и мамин партнер по работе. Хорошего же о тебе будет мнения, когда узнают, что твой коллега – извращенец!
– Питер – не извращенец! – возмущенно выкрикнула Энджи. Она вспомнила о письмах, которые обнаружила Пейдж и отрывки из которых зачитывала, и решила, что Мара не станет возражать, если она слегка приоткроет завесу секретности над одним из них. – Он и Мара любили друг друга. Ты об этом не подозревал?
У Дуги глаза вылезли на лоб.
– Не может быть!
Энджи кивнула в подтверждение своих слов.
– Отчего же они тогда не поженились?
– Они, что называется, еще не были готовы к этому шагу. Возможно, это и случилось бы, если бы Мара осталась в живых.
– Тогда бы она просто с ума сошла, если бы ей пришлось услышать всю эту чепуху, которую болтают о нем ребята в школе.
– Ты совершенно прав! – подтвердила Энджи.
– И она сразу бы пришла ему на помощь и сделала все, чтобы его защитить, – вставил Бен. – Поэтому очень хорошо, что ты учишься в этой школе. Ты сможешь сделать это вместо нее.
– Но я могу сделать совсем немногое, – пробормотал Дуги. – Я, конечно, пытался защитить его, но все вокруг просто с ума посходили, не одобряют они моей защиты, вот что!
– Значит, сейчас ты чувствуешь себя там не слишком-то уютно?
– Постоянно? Нет, ничего подобного. Только когда они начинают мусолить эту тему.
Неожиданно Энджи поразил тембр голоса ее сына. Он стал значительно ниже. На его щеках пока что не было видно следов растительности, но и это скоро придет. Ее сын взрослел.
– Слушай, тебе и в самом деле нравится жить на полном пансионе в Маунт-Корте?
– Вполне меня устраивает.
– А что, если, – начала она, бросив взгляд в сторону Бена, – что, если мы с папой не будем жить так близко от тебя, как сейчас. Тебя по-прежнему будет все там устраивать?
Дуг насторожился.
– Не знаю, я об этом не думал. А почему вы спрашиваете?
Но Энджи уже пожалела, что упомянула о возможном переезде. Прежде следовало все досконально обсудить с Беном, предоставить Бену возможность сказать первое слово. Она начала первой по привычке. Ей показалось, что это событие, которое столь угнетает ее, должно и в неменьшей степени угнетать и ее мужа. Она опять попыталась заняться режиссурой событий.
Энджи мысленно извинилась перед Беном, но он вовсе не казался задетым ее словами. Более того, он словно принял эстафету из ее рук.
– Мама спрашивает тебя об этом, поскольку мы с ней недавно пришли к выводу, что твоему папочке надо больше и разнообразнее работать. Видишь ли, я заканчиваю свою основную работу рано, а потом шляюсь по дому в одиночестве, не зная, чем себя занять. Ты – в Маунт-Корте, мама – на работе, а мне без вас двоих просто скучно. И вот, – вздохнул он, – есть возможность перебраться поближе к большому городу.
