— Карен, думаю, сегодня Люси покажет всем, как надо действовать, — восторженно предположила Шарлотта, когда мы ехали в такси. — Она закадрит самого симпатичного, самого богатого парня и уедет с ним!
— Никого я не закадрю. — Я не хотела разочаровывать Шарлотту, но моя трансформация не могла быть мгновенной и волшебной, как ей того хотелось бы. — Приличных мужчин нынче совсем мало — не думаю, что у меня большие шансы немедленно встретить шикарного молодого человека, который будет боготворить землю, по которой я хожу, только потому, что я недавно узнала об алкоголизме своего отца.
— Все равно, — стояла на своем упорная Шарлотта.
— Слушайте, — вмешалась в наш спор Карен. — Если там будет хоть один богатый красавчик, он будет моим.
Мне на ум тут же пришел Дэниел. А Карен продолжила:
— Помнишь, как я думала, что между тобой и Дэниелом что-то было? — спросила она и зловеще засмеялась. — Я до сих пор не уверена, что ты не имеешь на него видов. Хотя это не важно. Признайся, Люси, — она скользнула насмешливым взглядом по моей невысокой плоскогрудой фигуре. Я отреагировала именно так, как она этого хотела: почувствовала смущение и собственную никчемность. — Ты не из тех девушек, которые ему нравятся!
И это было чистой правдой. Он и сам мне это говорил. В моей памяти с начала до конца разыгралась та сцена, когда он отверг меня.
Глава восемьдесят первая
Я сразу заметила его среди приглашенных: того, кого выбрала бы в своей прошлой жизни. Это был молодой парень с выгоревшими на солнце волосами, достаточно длинными, чтобы указать на его непричастность к касте биржевых брокеров, с яркими подвижными глазами, придававшими ему очарование и вид человека, которому не стоит доверить. Искристость его глаз была, скорее всего, вызвана применением неких химических препаратов. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять: ни разу в жизни он никуда не явился вовремя.
Его свитер я раньше бы назвала уникальным и носящим на себе отпечаток индивидуальности, хотя хватило бы и одного слова: ужасный. Этот парень громко и оживленно рассказывал какую-то историю, его окружала группа безудержно хохочущих людей (которые, судя по всему, тоже были под воздействием наркотиков). С кислой миной я подумала, что этот тип рассказывает об одном из своих многочисленных арестов.
Как всегда, мне стало стыдно за себя. Откуда такая язвительность? Разве справедливо было причислять всех плохо одетых длинноволосых людей к той категории, к которой принадлежал Гас? Этот конкретный блондин мог оказаться добрым, щедрым человеком с широкой душой и кучей денег.
Я присмотрелась к нему и решила, что он весьма мил. Он заметил, что я наблюдаю за ним, и приветливо ухмыльнулся мне. Я отвернулась.
Несколько минут спустя кто-то положил мне руку на плечо. Оглянувшись, я увидела его — забавного, громкоголосого, светловолосого хулигана.
— Привет, — проорал он. Его глаза были удивительного серебристого цвета. Рисунок на его свитере мог вызвать приступ эпилепсии.
— Привет, — улыбнулась я. Я ничего не могла с собой поделать, улыбка появилась на моем лице совершенно автоматически.
— Я обратил на тебя внимание, когда ты вошла, — сказал он весело. — И заметил, что и ты обратила на меня внимание. Я подумал, не захочешь ли ты выйти со мной на веранду и выкурить косячок-другой-третий…
Он неуверенно замолчал, потому что я стояла и молча смотрела на него. Я не хотела показаться грубой, просто я была занята проверкой самой себя: влечет меня к этому человеку или нет. Оказалось, что нет. Я была холодна как камень.
— Э-э… я вижу, ты не горишь желанием… я просто предложил… — Он отодвигался от меня с довольно испуганным видом, сменившим ухмылку. — Глупо с моей стороны, потому что у меня даже нет с собой травки. Я вообще к наркотикам не прикасаюсь. Мой девиз: «Просто скажи нет, и все»…
Он быстро ретировался к своим друзьям, и до меня донеслись его слова, что я наверняка переодетая полицейская. Вся группа покрылась пепельной бледностью и в едином порыве покинула помещение.
Та женщина, которую он предполагал увидеть во мне, — очевидно, та же, что видели во мне все подобные ему мужчины, — пропала. Лишь время от времени появлялось ее привидение, оно-то и ввело этого парня в заблуждение.
Жаль, потому что парень был действительно симпатягой.
Позднее я услышала, как кто-то из гостей жаловался, что здесь не у кого купить наркотиков. Мне стало стыдно.
Вечеринка в целом не удалась. Соседям даже не пришлось вызывать полицейских. Музыка была ужасной, пить было почти нечего, и не пришло ни единого приличного мужчины. Приличного на мой взгляд.
Карен же чуть не выпрыгивала из трусиков из-за одного здоровенного парня, потому что, как поговаривали, у того был о-о-чень богатый папаша. Целеустремленная, как всегда, она отыскала кого-то, кто знал кого-то, кто знал кого-то, кто знал кого-то, кто знал этого здоровенного парня, и в конце концов смогла познакомиться с ним.
Мы с Шарлоттой сидели на диване, а мимо нас текли массы людей, не обращая на нас ни малейшего внимания. Мне было скучно до зевоты. Шарлотта же развлекалась тем, что анализировала всех проходящих:
— Смотри-ка, видишь того, он прижал руки к бокам? Классический симптом задержки на аналитической стадии. А вот эта, Люси, все время хочет быть в центре внимания — ее не кормили в детстве грудью.
Я поправляла ее: «На анальной стадии… Это ее муж, поэтому она и держит его за руку…» и проклинала тот день, когда Шарлотта дорвалась до моих книг из разряда «Психология для несчастных женщин».
Пытка скукой продолжалась. Меня поддерживала лишь перспектива похода к стоянке такси и ужина в арабской закусочной.
К нам приблизилась Карен в сопровождении человека-бифштекса.
— Девочки, — обратилась она к нам ненатуральным, гламурным голоском, — это Том. Он попросил, чтобы я познакомила его с вами, — ума не приложу почему, ха-ха!
Мы с Шарлоттой вежливо засмеялись. Иначе, как мы отлично знали, дома нас ждали бы большие неприятности.
— Том, это Шарлотта, а это — Люси.
Вблизи парень оказался не очень противным. Карие глаза, каштановые волосы, довольно приятное лицо. Хотя я все еще не могла отделаться от уверенности, что под его одеждой скрывается перечный соус.
Человек, сидевший рядом с нами, подскочил и умчался в ванную, где его знакомой стало дурно. И Том спросил Карен, не хочет ли она присесть.
— Нет, — ответила она. Потому что она хотела стоять рядом с ним, естественно.
— Точно? — переспросил Том.
— Совершенно точно, — весело засмеялась Карен. — Я обожаю стоять.
— Да? — Том озадаченно посмотрел на нее, а потом… сел рядом со мной.
У Карен отвисла нижняя челюсть. Но, быстрая, как молния, она придумала, как выбраться из неловкой ситуации: взгромоздилась на ручку дивана со стороны Шарлотты. Если быть точной, то она практически села на Шарлотту. Затем она перегнулась через нас обеих, чтобы видеть Тома. Однако она напрасно старалась.
