— Будет проявлять терпение и ждать. Дескать, если ты, паренек, тихо и спокойно отмотаешь свой срок, я тебя дождусь. Ну а он, видать, согласился. Что я могу тебе сказать? Иногда мужчина готов на все ради красивой женщины. Особенно если это не мужчина, а совсем еще зеленый пацан, у которого постоянно стоит и он из-за этого думает, будто влюблен. Такие парни частенько оказываются по уши в дерьме. — Авель еще раз откашлялся. — В какой-то момент неизбежно наступает прозрение, когда ослепленный любовью человек вдруг понимает, что вся его жизнь изломана и счастья ему уже никогда не видать... но это другая история. В общем, увидев газету, Малкольм словно взбесился. Он изменился в лице, стал требовать адвоката, орал, что его сделали козлом отпущения, начал выбалтывать кое-какие занятные вещи...
— Какие вещи?
— Ну, во-первых, про брата Жанин, Дэвида, и про то, как она воткнула ему в вену иглу. Потом — о расстреле в ресторане, и его версия очень сильно отличалась от официальной. Я сказал ему: «Мэл, приятель, похоже, тебя просто поимели. Обвели вокруг пальца, как последнего осла. Не удивляйся, если вскоре у тебя вырастут ослиные уши и хвост».
У Декера екнуло сердце.
— И зачем ты ему это сказал?
— Потому что это правда.
Авель вновь замолчал. Декер, сдерживая свое нетерпение, не подгонял его.
— Малкольм просто позеленел от злости, — заговорил наконец Авель. — Я посоветовал ему успокоиться. А потом я подумал о тебе и упомянул твое имя. Господи, как он взвился. Стал орать, что это ты устроил облаву и именно благодаря тебе он угодил в камеру.
— Черт побери...
— Погоди минутку, не торопись. Я объяснил ему, что ты тут ни при чем, что во всех его бедах виновата Жанин. А у тебя из-за него даже произошла стычка с окружным прокурором. Он довольно легко в это поверил, ведь его засадили за решетку, наплевав на все договоренности. Потом я предложил ему с тобой побеседовать — о Дэвиде Гаррисоне и о том, что произошло в ресторане.
Наступила пауза. Декер с трудом перевел дыхание и спросил:
— Ну и как, он согласился?
— Да, согласился. Парень утверждает, что может назвать кое-какие интересные имена. Мало того, он готов сообщить кое-какие интересные даты и показать весьма любопытные вещички — например, записки Жанин Гаррисон, адресованные Харлану Манцу. Очевидно, сразу после расстрела в ресторане Малкольм побывал на квартире Харлана и убрал оттуда все, что указывало бы на связь между Манцем и Жанин — записки, магнитофонные записи, — и все это припрятал — просто так, на всякий случай. У него есть пленки, где Жанин говорит нечто такое, что очень тебя заинтересует.
Декер вдруг ощутил необычайную легкость во всем теле.
— Когда он хотел бы со мной поговорить?
— Прямо сейчас.
— Сейчас?
— Парень на взводе, Пит. Думаю, тянуть время просто неразумно — вдруг он остынет.
— Пойду надену пиджак, — сказал Декер, голова у него буквально шла кругом. — У меня сейчас в гостях два детектива, которые работали по этому делу.
— По-моему, не стоит вваливаться к нему целой толпой, Пит. Лучше, если нас будет только двое — ты и я. А по дороге мы можем повспоминать старые добрые времена.
— Ладно. Надо только предупредить Ри... — Декер осекся на полуслове, увидев, что жена стоит в нескольких футах от него, опустив голову. Щеки Рины заливал румянец. — И сколько времени ты здесь стоишь? — поинтересовался лейтенант.
— Довольно долго. В общем, я все слышала.
Декер тяжело вздохнул.
— Ты помнишь Авеля? — спросил он.
— Конечно. — Рина протянула гостю руку. — Значит, вы отправляетесь в окружную тюрьму?
Декер кивнул.
— И как долго вы там пробудете?
— Не знаю, Рина. Сколько потребуется. Я не могу упускать такую возможность.
— Конечно.
Лейтенант пригладил волосы:
— Оливеру и Мардж говорить об этом пока не стоит. Извинись за меня и передай, что... О, черт, и ведь не скажешь, что я уехал из-за срочных дел на работе.
— Можешь использовать в качестве предлога меня, док, — предложил Авель. — Всем известно, сколько со мной хлопот. Скажи, что мне срочно потребовалась твоя помощь.
— Хорошая мысль, — заметила Рина.
Декер хлопнул гостя по плечу.
— Ты настоящий друг, Авель.
— Так же, как и ты, Пит.
— Я позабочусь о том, чтобы индюк был теплым, когда вы вернетесь, — пообещала Рина.
— Ты и так каждый вечер все разогреваешь, — улыбнулся Декер, но улыбка получилась грустной. — Когда я тебе нужен, меня, как правило, не бывает рядом.
— Все это чепуха. И потом, в данный момент я вполне могу обойтись без тебя, так что поезжай.
— Я же вижу, что ты плачешь. Мне так жаль, Рина...
— Нет, нет, нет! — Рина вытерла глаза. — Я не плачу. Просто я только что чистила лук. — Рина посмотрела на гостя. — И, пожалуйста, Авель, возвращайтесь вместе с Питом, я очень хочу, чтобы вы пообедали с нами, — даже если приедете в два часа ночи. И не смейте отказываться. Я умею быть очень настойчивой
— Это я уже понял. И с удовольствием принимаю ваше приглашение, миссис Декер.
— Меня зовут Рина.
Лейтенант надел пиджак и проверил, на месте ли его удостоверение и оружие.
— Ладно, поехали, — сказал он.
Авель открыл дверь, но прежде, чем шагнуть за порог, обернулся и подмигнул Рине.
Она улыбнулась ему в ответ, пытаясь сдержать подступающие к глазам слезы. Когда-нибудь Питер узнает о ее участии в этом деле, подумала она, но к тому времени все уже будет позади.
Рина видела, как старые друзья сели в «порше» лейтенанта. Взвизгнула резина, и автомобиль пулей полетел прочь от дома. Закрыв дверь, она пошла на кухню — нужно было еще раз полить бульоном праздничного индюка.
41
Время приближалось к полуночи. Декер почему-то подумал о еврейской Пасхе, хотя до нее оставалось еще много месяцев. Возможно, причиной тому послужили неожиданно всплывшие воспоминания о последних полночных минутах накануне этого праздника и о первых минутах зарождающегося дня, которые всегда будили у него в душе какие-то смутные, но светлые надежды.
Вечер для лейтенанта, равно как и для Мардж и Оливера, выдался тяжелым, полным работы, суеты и всевозможной писанины. Впрочем, Декер от души надеялся, что все это себя оправдает.
Подкатив к очередному светофору, лейтенант затормозил на красный свет, но убедившись, что вокруг никого, нажал на акселератор и снова бросил свой «волар» вперед, не дожидаясь зеленого. С заднего сиденья раздался смех Оливера.
— Плевать, — пробурчал Декер. — Я устал. Пусть только какой-нибудь болван в форме попробует меня остановить.
