город, где была расположена контора по прокату автомобилей.
Контора по прокату автомобилей нас не разочаровала все данные на человека, арендовавшего автомобиль были и нам эти данные любезно предоставили. Не сразу во Франции берегут личные данные клиентов только Старший предъявил очень веский аргумент к раскрытию этих данных.Старший поступил в духе Сапера — вытащил автомат и очередью высадил
зеркало в конторе за спиной клерка. Это убедило клерка на стойке что нам очень нужны эти личные данные и мы имеем полное право узнать эти личные данные.
Клерк сделал даже больше он сообщил — человек взявший автомобиль в аренду работает в передвижном зооцирке и сейчас этот зооцирк находиться в пригороде этого городка и показывает там представления. Название этого зооцирка «Африканские леопарды» и приехал этот передвижной зооцирк из Центральной Африканской Республики.
Мы испытали огромное облегчение откуда приехал цирк из Центральной Африканской Республики и что, между нами, лично и руководителем этой африканской республики. Между нами девушки отбитые у работорговцев и не просто девушки. Эти девушки были предназначены в гарем местному президенту и по совместительству каннибалу. Президент ЦАР был каннибалом практически официально, что ему не мешало декларировать — поход к социалистической ориентации. Правда ел он много людей, но видимо эта «милая» привычка не мешала СССР помогать и деньгами, и оружием Диктатору из ЦАР.
Видать мы сильно обидели этого царька что он пошел на такие затраты — на поиски нас и содержание этого передвижного цирка немало денег надо было.
Снайпер остался наблюдать за этим бродячим цирком. Мы же вернулись домой формировать отряд для захвата и уничтожения этого бродячего вертепа.
Навербовали мы два десятка охранников из службы безопасности нашего банка и вооружили автоматическим оружием и ранцевыми огнеметами. У нас две штуки завалялось случайно. На охране домов остался Лобанов с другими охранниками уже только с охотничьими ружьями.
Уже темнело, когда мы двинулись разорять зооцирк «африканские леопарды». Ехали и собирались с мыслями. Нам навстречу три автомобиля прошли колонной тоже не спеша ехали. Только меня что-то насторожило. Через минуту — вот я лопух. Автомобильный номер — это номер того прокатного автомобиля что был на заправке с убийцами.
Кричу — поворачивай. не сразу, но развернулась, и наша колонна и пошли мы в погоню. Пока я думал и пока разворачивались. Колонна с леопардами ушла далеко и нам пришлось сильно прибавить в скорости что бы догнать эти три автомобиля.
Догнали и обошли на повороте. При обгоне ясно увидели в машинах сидят четверо в шкурах. Тогда добавили еще скорости ушли немного вперед и на скорости развернулись и веером перекрыли движение дальше по дороге. Стрелять мы стали сразу, как только колонна подошла ближе и втянулась во внутрь строя наших машин. Отвели душу. Никого из этих упырей не оставили в живых. Осмотрели расстрелянные автомобили. Нет мы не ошиблись в шкурах леопардов негры и негры за рулем автомобилей. Стянули на буксире автомобили этого бродячего цирка каннибалов в лесополосу и сожгли из огнеметов.
Затем отправились на место, где и стоял цирк. В цирке никого не нашли. Только несколько клеток в которых явно кто-то жил кого сейчас там не было. В клетках нашлись кости и человеческие останки. Эти леопарды явно не сидели на диете. Жертвами стали не только наши охранники и рабочие с заправки. Костей было значительно больше. Забрали документацию и сожгли и шатер цирка, и передвижные дома трейлеры. И что странно пожарная команда городка не приехала тушить пожар. Видимо они знали что за леопарды живут в этом цирке. Это лучше всего характеризует французов.
Соседний городок да за ради Бога хоть всех съешьте. В будущем мигранты из Африки устроят ещё более масштабные представления в своем африканском стиле. Будут убивать и грабить. Грабить и насиловать женщин. И что же французы, а французы ничего не скажут поперек. Они толерантные. Ведь когда-то были там во Франции и мушкетеры и дуэлянты и настоящие мужики. Но видать все выродились. Сейчас это не так заметно, но в будущем всё это расцветет ядовитым цветом.
Из тех бухгалтерских документов мы узнали когда этот цирк приехал во Францию. Нашли и газетные вырезки, из которых нас и установили. Нашлись ушлые журналисты и узнали про нас хоть и немного, но этого хватило чтобы установить город откуда мы.
Глава 49
Часть текста будет удалена, в разумный срок.
* * *
После объявления меня в розыск трибуналом Святой Инквизиции шансов на нормальную жизнь у меня не осталось. Я мог собрать любое количество сабель и штыков под свое начало, но в любой момент все эти дезертиры и разбойники могли сделать финт ушами и сдать меня Святой Церкви и получить полное прощение и не было никаких оснований думать, что такая перспектива для меня самая вероятная. Найти иное решение моей проблемы было невозможно. Решение имелось одно — Трибунал должен снять обвинение. Вот только такого варианта по процедуре следствия не было предусмотрено вовсе.
Почему меня еще не сдали — тут бла тонкость мои ненадежные соратники желали сначала заработать на грабеже замков и уже потом каяться в грехах и сохранить награбленное. Меня же ждала судьба весьма печальная, но пока до появления добычи я был в относительной безопасности. Имелась у меня надежда, что в стане протестантов я смогу найти спасений и убежище. Но эта надежда была совсем призрачной. Всё опять упиралось в деньги. Меня обвиняли в колдовстве и попустительстве ведьмам. И отягчающее обстоятельство — у меня были деньги. И у протестантов было аналогичное правило. Колдуны должны быть сожжены и наличные поделены между доносителями.
Желание обогатиться за чужой счет было интернациональным и не зависело от религиозных убеждений. Прибыль застилала глаза.
От таких мыслей хотелось завыть по волчьи. Но вокруг были глаза и уши и не стоило давать почву для новых слухов и сплетен.
Я с большим трудом я выкинул из головы мысли о своей беспросветной судьбе. До замка Орлик оставался один дневной переход и отказываться от захвата этого замка я не собирался ни при каких обстоятельствах. Имелось несколько причин для такого подхода к действительности. Именно в этом замке меня пытали, и именно кастелян замка Орлик больше всех ратовал за мою смерть. Я, конечно, человек добрый и, наверное, в глубине души даже толерантный / наследие моей души из такого далёкого двадцать первого века/ но сейчас век семнадцатый и это наложило свой отпечаток на все мои мысли
