Нга-Йи знала, что на свете есть немало людей, репутация которых была запятнана в Интернете, но когда она услышала об этом конкретном примере, у нее сжалось сердце. После того что случилось с Сиу-Ман, она могла только посочувствовать семье этого студента.
– Интернет для нас – потрясающее место для обмена знаниями и улучшения коммуникации, – со вздохом проговорил N. – Однако людям, естественно, больше нравится выражать собственное мнение, чем стремиться понять других людей. Мы всегда слишком много говорим и слишком мало слушаем – вот почему в мире так шумно. Только тогда, когда мы поймем это, мы наконец увидим в мире прогресс. Вот когда человечество будет готово пользоваться Интернетом как орудием.
Нга-Йи обычно приписывала все, что говорил N, его извращенной логике, но с этим она была целиком и полностью согласна.
– Еще вопросы есть? Если нет, отправляйтесь домой, и хватит мне мешать.
N начал злиться.
– Только один вопрос. Последний.
Об этом Нга-Йи размышляла с того момента, когда N в машине рассказала ей правду о Чже Чунг-Наме.
– Почему вы просматривали записи с камер наружного наблюдения с того дня, когда с Сиу-Ман случилось несчастье в метро? Вы словно бы с самого начала знали, что есть настоящий преступник, не Так-Пинг.
– Верно, я знал об этом.
– Но как?
– Вам известны типы извращенцев, нападающих на несовершеннолетних?
Нга-Йи покачала головой.
– Таких типов по большому счету два: это педофилы, которых тянет только к детям, и всеядные, которым все равно, какого возраста жертва. И тех и других можно подразделить на интровертов и садистов. Интроверты пассивны. Их преступления носят скрытный характер, обычно это соблазнение или растление. Садисты более активны. Их цель в том, чтобы причинять своим жертвам боль и вызывать у них страх. Это приносит им удовлетворение. Существуют также и такие, кто заманивает детей в свои сети деньгами и прочими подачками, но в данном случае ничего подобного не было, поэтому о них я говорить не буду.
– Ну хорошо. Вот такие есть категории. И что?
– Прижать девочку в поезде может и интроверт, и садист. Первый делает это для собственного удовлетворения, а второй – чтобы запугать жертву. В такой ситуации ни тот ни другой не выберут такую девочку, которая могла бы возмутиться и противостоять им. Интроверты – просто по своей природе, а садисты, хотя и любят, чтобы жертвы сопротивлялись, понимают, что в общественном транспорте это привлечет слишком много внимания. Цель садиста – завладеть жертвой и наслаждаться ее мучениями на досуге – для чего, собственно, Чже Чунг-Нам водил девушек в номера отелей. Так что, как видите, изначально было бы странным, что Шиу Так-Пинг пошел на такое преступление.
– Почему? Си-Ман не осмеливалась подать голос все время, пока извращенец ее трогал. Она не сопротивлялась. – Но Шиу Так-Пингу такое сложно было представить, поскольку он уже имел стычку с вашей сестрой до посадки в поезд. Когда его арестовали, он первым делом заявил, что девочка возвела на него поклеп из-за того, что они поцапались на станции «Яу Ма Тей». Продавщица ларька это подтвердила. Ни одному извращенцу не пришло бы в голову сделать такую глупость – начать приставать к девочке, с которой у него только что вышла стычка, тем более к такой девочке, которая показала, что не боится его. Все это позволило мне предположить, что Шиу Так-Пинг тут ни при чем. Возможно, именно поэтому так много людей решило, что ваша сестра обвинила его напрасно. Конечно, эти люди вряд ли анализировали инцидент так же подробно, как я, но они нутром почуяли, что никто бы не поступил так глупо.
– Значит, вы с самого начала считали, что Сиу-Ман соврала? – в легком шоке спросила Нга-Йи.
– Нет, потому что, если посмотреть на все с другой стороны, шансы вашей сестры ложно обвинить Шиу Так-Пинга были равны нулю, – сказал N и едва заметно покачал головой. – Если бы Шиу Так-Пинг был прав в том, что она решила его подставить за то, что обозлилась на него, то тогда она сама должна была поднять тревогу, а не женщина-свидетельница. Сиу-Ман было бы куда проще схватить обидчика за руку и закричать на весь вагон. Рассмотрев все сведения, я пришел к такому выводу: к вашей сестре действительно приставал извращенец, но Шиу Так-Пинг при всем том виновен не был. Оставалась только одна возможность…
– Что реальный преступник скрылся, – закончила за него Нга-Йи.
– Добавлю, что пользователи Интернета, решившие, что ваша сестра лжет, понятия не имели о том, как ловко ими манипулируют. За кулисами, засучив рукава, трудился kidkit727 – но вовсе не для того, чтобы смыть грязь с чистого имени Шиу Так-Пинга, а совсем по другим причинам. Когда Шиу Так-Пинг заключил сделку со следствием и признал себя виновным, это дало возможность kidkit727 развернуться во всю мощь. Тем временем Чже Чунг-Нам, истинный преступник, вышел сухим из воды. – N ухмыльнулся. – Помните, о чем я вам говорил в самом начале? За ваше дело я взялся по единственной причине: оно оказалось гораздо более интересным, чем я ожидал.
Глава десятая
000
Кристофер Сонг только что сварил кофе и вдруг почувствовал, что у него за спиной стоит сонная Вайолет и прижимает к груди подушку.
– Прости, я тебя разбудил? – спросил он.
Вайолет покачала головой и села за обеденный стол. Вечером Кристофер сказал, что ей нужно отоспаться, а она уже три дня подряд просыпалась и вставала до того, как он уходил на работу. Она молча сидела рядом, пока он пил кофе, а потом уходила. Кристофер понимал, почему она так делает: она боялась, что откроет глаза и снова окажется в шикарной квартире на Бродкаст-драйв, одна-одинешенька, а не тут, в обшарпанной квартирке площадью всего двести квадратных футов[64] в Чьюнг Ша Ван.
Прошло меньше недели с той ночи, когда Кристофер вбежал в апартаменты То, но их с сестрой жизнь переменилась намного быстрее, чем он мог себе представить. Пока судить было еще рано, но он надеялся, что все будет хорошо.
В ту ночь охранник вызвал полицию, а Кристофер взял себя в руки и принял решение исполнить обещание, данное сестре. Он обещал забрать ее из этого ужасного дома. Офицеру полиции он сказал, что их мать исчезла много лет назад – ушла и оставила Вайолет с отчимом, совершенно чужим ей человеком. Нет, господин То не обращался с Вайолет плохо, но очень часто оставлял ее одну из-за того, что уезжал в командировки. Это вполне можно было считать ненадлежащим исполнением обязанностей опекуна.
Как только дело дошло до суда, сразу стало ясно, что Кристофер говорит правду. Департамент иммиграции подтвердил, что их мать покинула Гонконг много лет назад и не вернулась, а Розали рассказала о том, что годом раньше Вайолет резала себе вены, но мистер То не обратился за медицинской помощью для приемной дочери. Этого оказалось достаточно, чтобы мистера То лишили опекунства. В соответствии с желанием Вайолет опекуном для нее был назначен старший брат. Судья принял решение быстро – но не только из-за показаний Кристофера и Розали, а больше потому, что шрамы на запястьях девочки были хорошо видны, да и состояние ее здоровья было плачевным. Разве это не доказательство, что жизнь с отчимом сказывается на ней плохо?
