186
Erikson, Identity and the Life Cycle, op. cit.; Identity, Youth, and Crisis, op. cit.
187
Good life — понятие Карла Роджерса. Подразумевает среди прочего полноценное существование и самореализацию индивида. Прим. пер.
188
Из числа сказок о Золушке, где опознать героиню удается с помощью кольца, а не башмачка, назовем «Марию Деревянную» [Приблизительно так можно перевести названия Maria Intaulata и Maria Intauradda. См.: Archivio per lo Studio delle Tradizioni Populari, vol. 2 (Palermo, 1882)], а также «Башмаки» [“Les Souliers” in Auguste Dozon, Contes Albanais (Paris, 1881).].
189
Здесь и далее в главе сказки цитируются в пер. Г. Петникова. Цит. по изд.: Гримм Я., Гримм В. Сказки. М., 1949. Номера страниц указаны в скобках. Прим. пер.
190
Имеется в виду механизм психологической защиты — устранение чего-либо из сознания. Прим. пер.
191
Сюжет, согласно которому преданность мужчины невесте-животному помогает освободить ее от злых чар, получил почти такое же распространение, как сюжет о спасении жениха-животного силой любви женщины. Тем самым мы получаем очередное свидетельство того, что один и тот же сказочный мотив равным образом применим к женщинам и мужчинам. В языках, где грамматика дает такую возможность, имена главных персонажей допускают двоякое толкование, так что слушатель может по своему усмотрению приписать им принадлежность как к мужскому, так и к женскому полу.
В сказках Перро имена главных героев таковы, что их можно считать как женскими, так и мужскими. К примеру, сказка о Синей Бороде именуется La Barbe Bleue: имя персонажа — очевидно, мужчины — имеет артикль женского рода! Французское имя Золушки — Cendrillion — имеет мужское окончание: форма женского рода должна была бы выглядеть наподобие La Cendrouse. Красная Шапочка зовется Le Petit Chaperon Rouge: очевидно, не только потому, что во Франции шаперон — это мужской головной убор, но и потому, что из-за этого имя девочки получает артикль мужского рода. В названии сказки о Спящей красавице — La Belle au bois dormant — имя героини предваряется артиклем, указывающим на женский род. Однако dormant — это форма, применимая к лицам как мужского, так и женского пола. (См. цитированную выше работу Сориано.)
В немецких сказках немало главных персонажей обозначается словами среднего рода, так же как и сам ребенок (Das Kind). Артикль среднего рода появляется в таких именах, как Das Schneewittchen (Белоснежка), Das Dornröschen (Спящая красавица), Das Rotkäppchen (Красная Шапочка), Das Aschenputtel (Золушка).
192
«Красавица и Чудовище» лучше всего известна в наши дни в варианте Жанны-Мари Лепренс де Бомон. На английский язык его перевели в 1761 г., опубликовав в Young Missies Magazine. Он воспроизводится в Opie & Opie, op. cit.
193
Широкое распространение мотива жениха-животного рассматривается в следующей работе: Lutz Röhrich, Märchen und Wirklichkeit (Wiesbaden: Steiner, 1974).
194
Об этой сказке кафров см. упоминавшийся выше «Словарь фольклора», а также G. M. Teal, Kaffir (London: Folk Society, 1886).
195
Сказки, относящиеся к типу «жених-животное», широко распространены в дописьменных культурах. Таким образом, жизнь на лоне природы не отменяет убеждения, будто секс — это нечто животное и только любовь может превратить его в отношения между людьми. Близость к природе не отменяет и того факта, что из двоих партнеров именно мужчина чаще воспринимается на бессознательном уровне как животное, поскольку в сексе он играет более «агрессивную» роль. Не отменяет она и понимания (на предсознательном уровне) того, что, хотя в сексе женщина более пассивна, нежели мужчина, и в основном откликается на его действия, ей также необходимо проявлять активность и делать нечто трудное и даже кажущееся нелепым: вспомним девушку, лизнувшую крокодила в морду. Только в этом случае любовь одухотворит сексуальную связь.
В дописьменных культурах истории о животных, выступавших в качестве мужа или жены, не только носили сказочный характер, но и связывались c тотемными культами. К примеру, лаланги, жители Явы, верили, что принцесса взяла в мужья пса, и сын, родившийся от этого союза, стал предком племени [Die Märchen der Weltliteratur, Malaiische Märchen, Paul Hambruch, editor (Jena: Diederichs, 1922).]. В сказке йоруба черепаха женится на девушке, благодаря чему в мире появилось совокупление; сказка свидетельствует о тесной связи между представлениями о соитии и женихе-животном [Leo Frobenius, Atlantis: Volksmärchen und Volksdichtungen aus Afrika (Jena: Diederichs, 1921–8), vol. 10.].
196
См.: Гримм Я. Беляночка и Розочка. Пер. с нем. и обработка Л. Кон. М. — Л., 1949. Существует несколько вариантов перевода имен героинь и названий этой сказки: «Белоснежка и Алоцветик», «Белоснежка и Розочка». Прим. пер.
197
См., например: По дорогам сказки. М., 1962. С. 213–218. Прим. пер.
198
Полностью название сказки выглядит так: «Королевич-лягушка, или Железный Генрих». Однако Железный Генрих в большинстве ее вариантов не фигурирует. Упоминание его образцовой преданности вводится в финал сказки, будто вызванное запоздалым желанием рассказчика противопоставить что-то вероломству королевны, о котором шла речь сначала. Эта черта Генриха не привносит ничего существенного в смысл повествования, и потому мы оставим ее за пределами нашего анализа. (Айона и Питер Опи с полным основанием изъяли в своем варианте сказки упоминание о Железном Генрихе и из названия, и из текста: Opie and Opie, op. cit.)
199
См.: Briggs, op. cit.
200
Первоначальный вариант «Королевича-лягушки», не вошедший в сборник братьев Гримм, см. в исследовании: Joseph Lefftz, Märchen der Brüder Grimm: Urfassung (Heidelberg: C. Winter, 1927).
201
Briggs, op. cit.
202
Энн Секстон в стихотворении «Королевич-лягушка», основанном на сказке братьев Гримм, пишет: «Коснувшись лягушки, / стручки недотроги лопнут, / как слизни под током». Ниже говорится: «Лягушка — член моего отца» (Sexton, op. cit.). Поэтическое творчество дарит автору свободу и дает возможность заглянуть в бессознательное.
203
О Купидоне (Амуре) и Психее см. Erich Neumann, Amor and Psyche, op. cit. Разнообразные варианты воплощения данного сюжета собраны Эрнстом Тегетгоффом [Ernst Tegethoff, Studien zum Märchentypus von Amor und Psyche (Bonn: Schroeder, 1922).].
Значительный по объему перечень произведений, содержащих соответствующие мотивы, приведен в разборе сказки братьев Гримм «Поющий и прыгающий жаворонок», выполненном Больте
