на Беллону? Тогда они найдут только трупы. Но если он всё сдал, зачем тогда пытать? Из любви к искусству?
Но если так легко сдал всю операцию в пользу Комитета… Хотя стоп, Уталиев встрепенулся. Запрос он отправлял через ИАЦ. А руководителем оперативно-аналитического отдела был Семёнов. Комитетчик-гэбист старой закалки. Поговаривали, мог бы ФСБ в свое время возглавить.
Азамат посмотрел на навигатор, ехать ещё оставалось минут пять-семь. Небо было неожиданно чистым, и за ними пока ещё вроде никто не следил. Шансы были.
Астраханец усмехнулся, неожиданно даже для себя. Нет, ну какова всё-таки старая школа. Один в одну морду целую группу талантов расколол, другой первого либо завербовал, либо убедил сдать расклад подготовленным людям. А говорят обычным людям нечего делать против талантов. Ага, иди поохуевай на таких стариков, даже не поймешь, где навернешься.
Однако, соседи тоже обнаглели. Ладно предположим ЦРУ сидит и пытается перевербовать талантов, это уже известная зубная боль. Но прибалты? Серьезно, эти что тут забыли?
***
Куратор талантов, со слов полковника из эстонской разведслужбы, в Колпино шифровался под коммерса средней руки. Купи-продай-перепродай, мелкий бизнес и двушка в брежневской постройке доме. Припарковались почти в упор. В машине царило нервически-радостное оживление. Шли брать пусть и не крупную, но всё же рыбу. Было одновременно и страшно, до дрожи стрёмно, но Азамат уже закусил удила и вызвался вперёд. Вариантов сработать тихо не было, машина Комитета явно прошла по какой-то местной сводке, и на горизонте уже околачивалась шантрапа в красно-желтых куртках, «Ауксилия». Эти вроде как бы и нормальные, но по уму – им тут не место.
Дом был обычной такой типовой брежневкой, ещё сохранявшей постдепрессивную обшарпанность внешних панелей. Подъезд был чистый, исписанный маркерами, но скорее хулиганскими, а не пометками группировщиков. Азамат вызвал лифт вниз, и дал своим сигнал заблокировать его. Поднялся вверх, пешком по лестнице, постоянно оглядываясь в сторону неба и прислушиваясь. Передохнул на пролете у двери, загнав в пепельницу из консервной банки пару запалённых сигарет, достал из подкладки сложенную вчетверо вчерашнюю газету и на цыпочках прокрался к дверному коврику. Если повезет, то для талантов за дверью он сейчас обычный курильщик. Коврик был обычным, дешманская пластиковая щетка, поэтому пристроив на него обрывки бумаги, оперативник запалил небольшой костер, прямо под дверью.
Сам он встал за стеной, направив АПС на в сторону лестничной площадки. А что, большой и выразительный пистолет, внушает уважение. Ждать пришлось не долго, и удача была на стороне астраханца, дверь распахнулась и на пороге появился обычный с виду человек, затаптывающий полыхающие клочки, с родным русским матом. Затем его взгляд натолкнулся на Уталиева, с бейджем комитета поверх броника и куртки.
Бледно-зеленые глаза округлились, губы дернулись, но татарин очень тихо прижал указательный палец к губам и покачал голов, затем поманив незнакомца к себе. Тот молча, не взирая на затлевшие тапки, спустился по лестнице на пару ступенек, и Азамат ткнул в сторону перил лестницы, около которых заранее лежала пара наручников.
Вышедший был блондином, худощавым, с виду человек, как человек, но даже если и талант, наручники хотя бы на время затормозят его. Блондин всё так же молча потянулся к наручникам и Уталиев жестом показал, чтобы тот приковал себя не к перилам, а к крестовине перекладин снизу, у ступенек. Тот молча повиновался. Из квартиры, куда сквозняком затягивало дым, раздался голос:
— Mis kurat seal siis toimub? Kas need joodikud suitsetasid jälle? [3]
Уталиев вдоль стены поднялся вверх, на предпоследнюю ступеньку перед площадкой, и сменил руки, в левую взяв пистолет, а правую положив в карман, обхватив прохладный цилиндр РГ-42. Слегка присев, он вынырнул в дверной проем, нацелив ствол на стоявшего в прихожей широкоплечего крепыша в майке и трениках. Вот тот уже явно был талантом, его нижняя челюсть была деформированной, нос был очень плоским и выглядел, как две узкие щели, глаза походили на две чёрные глянцевые сливы.
— Комитет, — негромко представился Уталиев. — На колени, лицом в пол, руки на затылок. Быстро.
По горлу у таланта, скользнуло свечение, он распахнул свою челюсть, и в огромном растянутом провале его рта, мелькнул его язык, похожий на извивающееся щупальце с крупной опухолью на конце. Досматривать трансформацию татарин не стал, начав стрелять ещё в момент, когда талант дернулся в его сторону. Выстрелы Азамата попали в плечо и грудь таланта, короткой сечкой выбив облако крови из его ключицы. Не дожидаясь ответки, он снова нырнул к стене и перевел пистолет на второго. Из квартиры по полу ударил ослепительно желтый луч, на который было больно смотреть. Ударив по бетону, он оставил заметную дымящуюся подпалину.
Блондин все же оказался талантом, рванувшись вверх, он солидно выгнул перила и освободил руки, ободрав запястья в мясо. Его кожа на глазах покрывалась каплями и пластинами, черно-коричневого вещества, похожего на жидкий пластик.
Снова не став дожидаться окончания представления, Азамат разрядил с двух шагов весь оставшийся магазин прямо в фигуру перед собой, перебросив его через перила на следующий лестничный пролёт. Зажав кнопку гарнитуры на шее, предупредил своих:
— Азамат, два таланта, один в квартире, один частично обезврежен на лестнице! Продолжаю захват!
Повысив голос, он прокричал у дверипо вернувшись к дверному проему.
— Последнее предупреждение, я оперативник Комитета! Прекращайте сопротивление и сдавайтесь!
— Mine putsi! [4] – из квартиры в сторону дверного проема выстрелили из дробовика, так что у Азамата зазвенело в недавно спасённых ушах, и ругнувшись он подумал, что зря не взял наушники.
— Авызга сегем, амавес![2] – Азамат не остался в долгу, разогнул усики, выдернул чеку и отжав рычаг плавным, натренированным движением катнул гранату в квартиру. Начав стрелять по оперативнику и отказавшись сдаться, ублюдки в квартире сами развязали ему руки, теперь для задержания он мог использовать всё что только можно. РГ-42 это почти полкило взрывчатки, наступательная граната с очень хорошим разлетом осколков.
— Hoorapoeg! [4]
В квартире что-то истошно проорали, но Азамат согнувшись и открыв рот не обратил на это внимания. Грохнул взрыв, сопровождённый неповторимым визгом и свистом разлетающихся и рикошетящих осколков. Рвануло приглушённо, но увесисто, и Азамат выхватив из нагрудной кобуры «Кунэн», перезарядил АПС, поднявшись с колен. Внизу, получивший в грудь и живот талант, снова пытался подняться, и Азамат пальнул ему в поясницу, из американского пистолета. .357 не подвел, грохнув по ушам, и ударом пули,
