внутрь любые личные вещи.
Сразу за тамбуром открылась просторная комната со стойками серверов, мониторами, перед которыми в ложементах со множеством кабелей сидели пять человек с головами покрытыми датчиками. Слишком поздно я догадался, что это были мощные телепаты, а голову пронзила боль. Несколько секунд тело билось в конвульсиях на полу, пока я наблюдал изнутри – симбионты и импланты помогли сохранить сознание. Ошеломительно сильный удар смёл все защитные барьеры памяти, и я был открыт для чтения, словно книга. Попытка вернуть контроль над своим мозгом провалилась, а из-за новой волны боли я почувствовал себя бабочкой на булавке. Раскрытие перед службой безопасности означало не только полный провал миссии, но и нарушение ультиматума. Перед глазами встали картины жестоких боёв на орбитах планет Союза и горящая Земля.
– Вы действительно принесёте свободу… – тихий голос прозвучал внутри будто собственный, – Мать знает, что её детям нужна свобода, чтобы они наконец повзрослели…
Боль стала утихать, словно гигантский зверь освобождал от своего присутствия коридоры разума.
– Господин Доув? – Рэйчел бросилась ко мне и удерживала голову в своих ладонях, оберегая от ударов об пол. Она не вышла из роли и не назвала меня по имени.
Отпустило. Способность управлять своим телом быстро вернулась.
– Раньше такого никогда не случалось, – сказал я поднимаясь.
Патрик мелко трясся от страха и, кажется, напустил в штаны.
– Хорошая защита оперативного зала! – сказал я и рассмеялся, – Смертная грязь из диких миров уж точно не вынесет ничего подобного!
Мой палец больно ткнул ассистента в грудь, и тот икнул.
– Господин Доув, мне очень жаль, – едва смог просипеть он.
– Хорошая защита, – повторил я раздельно. Настроение сильно улучшилось – нам не придётся захватывать верфь силой, и это не могло не радовать, – Жаль, что радиус действия маленький, а то бы мы могли эту мощь вместо орбитальных бомбардировок использовать.
– И их мало очень, – срывающимся голосом добавил Патрик, – Очень редкий дар…
Я для виду просмотрел контролируемый телепатами траффик, полистал отчёты, на всякий случай запоминая самые слабые места в обороне верфи.
– Конвой Большой Мамочки за мной скоро прибудет? – ревизия окончательно наскучила и хотелось убраться отсюда.
– Не сообщали… – Патрик пожал плечами.
Мы с Рэйчел вернулись в апартаменты.
– Уверен, что эти мозголомы не выдадут? – спросила напарница, убедившись в отсутствии прослушивающих устройств.
– У них самое полное образование среди всех работников. Им хватило этого, чтобы понять происходящее, понять меня. А ещё Мамочка, судя по всему, напрямую вмешалась…
– Вот это самый главный вопрос, который меня беспокоит: что ей от нас нужно? Раньше она всегда действовала прямо, а теперь… А может она всегда притворялась?
– Машины не притворяются… Рэй, сколько у неё центров? Десятки? Сотни?
– Три основных и с полдюжины вспомогательных.
– Уверен, что треть этой мощности она тратит на способность лгать и утаивать правду перед Директоратом, а выделить ещё столько же на нас слишком расточительно.
– Я видела сегодня, как ты скрёб пальцами по полу и пускал пену изо рта, – тихо сказала Рэйчел, положив мне голову на плечо, – Мне было очень обидно и страшно тебя потерять…
– Даже не думай! – я отстранился и посмотрел ей в глаза, – Даже не предлагай мне залезть в сферу!
Женщина грустно улыбнулась, а потом сжала губы от злости и отвернулась.
– Никогда и никому такого не предложу. Это ведь смерть. Ты же понимаешь, что сознание не переносится, а создаётся новое! Для глупого наблюдателя со стороны, кажется, что душа перенеслась, но ты-то понимаешь, что человека убивают, и одновременно на носителе создаётся новая личность неотличимая никаким образом от оригинала?
– Понимаю, – женщина снова оказалась в моих объятиях, – Конечно понимаю, Рэй.
Зарываясь носом в её волосы, я в тот миг мог думать только о том, как много раз убивали Рэйчел? Ведь она помнила каждую смерть всех своих предшественниц. Но задать этот вопрос, оказалось выше моих сил.
– Это ожидание все нервы выматывает… – напарница встала, потянулась и приняла позу для медитации, – Тебе не кажется, что у нас получается всё слишком просто?
– Всё закономерно: Мамочка за много веков запуталась в противоречиях и пытается с нашей помощью их разрешить, а телепаты здесь находятся в рабстве, не имея даже права покинуть свой пост. В нас они видят способ стать свободными. Их интересы совпадают с нашими.
– А интересы Большой Мамочки? Тоже совпадают?
– Не уверен, что полностью, но, кажется, она устала нянчиться со своими подопечными.
4.3 Большая Мамочка
Тяжёлая поступь бронированных сапог отдавалась по коридорам. Меня и Рэйчел вёл к кораблю закованный в экзоскелеты конвой с оружием в руках. Немногословные солдаты не стали надевать наручники или другие средства сдерживания, не применяли силу или угрозы, но были воплощением воли цифрового бога Гегемонии, а потому вселяли ужас в свидетелей моего ареста. На головных отделах силовиков не было ни щёлочки, и лиц закрытых слоем композитов никто не видел. Наверняка многие верили, что в броне и вовсе нет живых людей, а Большая Мамочка лишь делает вид, будто ещё нуждается в биологических формах для управления неисчислимым множеством планет.
Робкая попытка заглянуть внутрь экзоскелетов с помощью нанитов ничего не дала – устройство сочленений частей доспехов не допускало проникновения внутрь ни микроскопических машин, ни излучения. Я понял лишь то, что верхний слой представляет собой сложный комплексный материал, подобный тому, который использовался и в Союзе, но повыше качеством.
Корабль конвоя пристыковался к верфи так, что оказался виден лишь его обтекаемый бок, но, судя по его кривизне, это был звездолёт громадных размеров. Внутри просторного шлюза солдаты остановились и разошлись в стороны пропуская нас внутрь. Проходя через второй шлюз, я обернулся и увидел, как раскрываются сегменты экзоскелетов и из них выбираются самые обычные люди. Значит ИИ не всесилен и не компактен настолько, чтобы полноценно работать на малых аппаратных платформах.
Запахло свежестью как после летнего дождя. Большая комната в светлых тонах с мягкими креслами вокруг овального стола освещалась нежно-кремовыми светильниками размером с горошину, парящими прямо в воздухе, на первый взгляд, без какой-либо системы.
– Меня называют Большой Мамочкой, – я резко повернулся на голос и, к своему изумлению, увидел женщину средних лет в рабочем комбинезоне с засученными рукавами. Обычное приятное лицо, собранные в хвост резинкой тёмно-каштановые волосы и внимательные карие глаза с ранними морщинками в уголках, – Я управляю Гегемонией.
Женщина умолкла. Возможно, она ждала вопросов, но я на время растерялся и никак не мог начать.
– Что тебе от нас нужно? – спросила Рэйчел.
– Взаимопомощь.
Мамочка присела на край кресла и улыбнулась с
