Эпилог
Такси у вокзала Хаймаркет стояли один за другим, но Ребусу все же удалось найти свободное местечко. Дважды нажав на клаксон, он опустил оконное стекло. У выхода из здания вокзала дежурили два патрульных констебля. Утро выдалось ясным, но морозным, и констебли были одеты в черные стеганые куртки поверх форменных мундиров. На Ребуса они не обратили никакого внимания, и он снова посигналил, но тут вмешался парковщик, заметивший, что «сааб» стоит на двойной желтой полосе. Только после этого один из констеблей что-то сказал напарнику и не спеша двинулся к машине Ребуса.
— Я разберусь, — сказал он парковщику и наклонился так, что его голова оказалась вровень с окном. — Наверное, я больше не должен называть вас «инспектор Ребус»? — сказал Тодд Гудир.
— Не должен, — согласился Ребус.
— Замечательная была вечеринка, — добавил молодой констебль. — Если бы не похмелье…
— С чего у тебя похмелье, Тодд? Ты же не пил, — перебил Ребус. — То есть стакан-то ты в руке держал, но вот сделать глоток-другой…
— Все-то вы замечаете, — ухмыльнулся Гудир.
— На самом деле, сынок, иногда я не замечаю очевидных вещей.
— Каких же?
— Это долгий разговор. — Ребус поглядел поверх плеча Гудира на его напарника. — Слушай, могу я похитить тебя примерно на полчаса?
— Зачем? — удивился молодой констебль.
— Мне нужно кое о чем с тобой побеседовать.
— Вообще-то я на дежурстве.
— Я знаю.
Ребус кивнул, но по его лицу было видно, что он намерен настаивать на своем.
Гудир вздохнул и, отойдя к напарнику, о чем-то с ним переговорил, потом вернулся к машине и сел на переднее пассажирское сиденье. Форменную фуражку он аккуратно снял и пристроил на коленях.
— Скучаешь по нашей работе? — спросил Ребус.
— Вы имеете в виду — в уголовном розыске? Что ж, эта неделя была довольно… интересной.
— В «Оксфорде» я говорил с твоей Соней…
— Она вам понравилась? Соня — отличная девчонка!
— Совершенно с тобой согласен.
Ребус ненадолго замолчал, выруливая со стоянки на проезжую часть.
— Куда мы едем?
— Ты слышал новости насчет Андропова? — Ребус пропустил вопрос мимо ушей. — Его депортируют на родину как «нежелательного иностранца». Я узнал об этом от Шивон: вчера она была на работе, пыталась еще раз разговорить Стюарта Джени. Вот неугомонная… Кстати, она сказала, что Николай Стахов, оказывается, с самого начала был на нашей стороне и присматривал за Андроповым по поручению консульства. Русские не хотели, чтобы он развернулся в Шотландии так, как он сумел развернуться в России, поэтому Стахов поддерживал тесный контакт с инспектором Стоуном. — Ребус выдержал небольшую паузу. — Впрочем, ты ведь не знаешь Стоуна, не так ли?.. — Дождавшись, пока Гудир отрицательно качнет головой, он пояснил: — Инспектор Стоун следил за Кафферти.
— Ну и что? — озадаченно спросил молодой констебль.
— В Москве, — продолжил Ребус, — Андропова обвиняют сразу в нескольких довольно серьезных преступлениях. Ты, наверное, не поверишь, но он собирался просить в Шотландии политического убежища. И здесь у него было достаточно влиятельных друзей и деловых партнеров, чтобы это дело выгорело. Впрочем, не знаю, быть может, в России его жизни действительно угрожала опасность… — Ребус громко фыркнул. — Но это не наши проблемы.
— Куда мы едем? — снова спросил Гудир, и снова Ребус притворился, будто не слышит.
— Знаешь, чем я занимался вчера, пока Шивон вкалывала? Ездил в Оксген, смотрел, как сносят несколько высотных домов. Когда-то я там кого-то арестовывал, но вот подробностей уже не помню. Должно быть, мое время действительно ушло, Тодд… Кстати, ты читал статью в сегодняшней утренней газете? Оказывается, среди избирателей, готовых проголосовать за предоставление Шотландии независимости, гораздо больше англичан, чем собственно шотландцев. Поневоле задумаешься, а?
— Мне кажется, вы еще не совсем пришли в себя после субботы, сэр.
— Извини, Тодд, что-то я действительно разболтался. На самом деле я думал совсем о другом. Вчера я вообще много думал… о разных вещах и понял то, что должен был заметить раньше.
— И что же?
— Ты ведь христианин, Тодд?
— Вы ведь знаете, что да.
— Видишь ли, христиане бывают разные. Я бы сказал, что ты скорее тяготеешь к догматике Ветхого Завета: око за око, зуб за зуб и все такое…
— Не понимаю, что вы хотите сказать…
— Нет, я, конечно, ни в коем случае тебя не виню. Ведь в Ветхом Завете ясно написано, что добро, что зло, что черное, а что белое…
