Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 150
Серебряная роза из фольги так и притягивала ее к пианино. Она садилась за клавиши в погруженном в тишину доме, окна зашторены и не пропускают ни лучика безжалостного солнца. Медленно и неуверенно нажимала на клавиши. Так играет человек после долгого перерыва, знающий, что его и без того скромные навыки полностью атрофировались. Она никогда не играла «Fur Elise» и никогда не сможет сыграть. Еще больше пугало ее легкое онемение кончиков пальцев — тут же включало воспоминания о давнем прошлом, слишком болезненные, чтобы о нем вспоминать. Мама! Чего ты хотела тогда от меня, чего добивалась? Чего я не смогла тебе дать? Как это получилось? Ведь я так старалась!
И ей вдруг начинало казаться, что если б она тогда под руководством мистера Пирса лучше играла на пианино, лучше пела для бедной Джесс Флинн, ее детство сложилось бы совсем по-другому. Возможно, отсутствие у нее музыкального дарования явилось дополнительным стимулом к безумству Глэдис Мортенсен. Возможно, в душе Глэдис лопнула тогда какая-то струнка.
И все же, похоже, Глэдис простила ей это. Ведь никто не виноват в том, что родился на свет, верно?..
Нет, печали она не чувствовала, несмотря ни на что, продолжала оставаться оптимисткой. В этом доме, своем настоящем первом доме, она обязательно будет снова играть на пианино. Скоро начнет брать уроки. Как только жизнь наладится.
И она все ждала и ждала, когда Принц позовет ее. Почему бы и нет?..
Той весной она плохо отдавала себе отчет в своих поступках. Словно в тумане приняла предложение сняться в новом фильме. Студия на нее давила. Агент давил. Во время развода она обсуждала с Максом Перлманом возможность вернуться в театр и сыграть заглавную роль в пьесе. Но только то должна была быть уже не «Девушка с льняными волосами», а то ли «Кукольный дом» Ибсена, то ли чеховский «Дядя Ваня». Однако, к великому разочарованию Перлмана, все как-то не складывалось и не получалось. Обсуждая с ним роли, она так и горела энтузиазмом, словно молоденькая девушка; но проходили недели, и ни от нее, ни от Хоулирода не было слышно ни слова. Он пытался им дозвониться, но они так и не перезванивали в ответ; и постепенно о проекте забыли. Потому, что я страшно боялась. Момента предстать перед живой публикой.
Ей часто снилось, как она выходит на сцену и чувствует, что просто парализована страхом. Ощущение было столь сильным, что она тут же просыпалась и понимала, что описалась, прямо в постели.
— О Господи! Нет, только не это!
Тут же вспоминался запах мочи, исходящий от матраса Глэдис в Лейквуде.
Пребывая в полном смятении мыслей и чувств, она вдруг вспоминала, как будто то произошло с ней в действительности, что будто бы она описалась прямо в репетиционном зале, еще тогда, в Нью-Йорке. «О Боже! Я в-встала, и сзади платье было все м-мокрое, и липло к ногам. О-о-о!»
Нет, эту историю, произошедшую с Девушкой, она не расскажет никому и нигде, даже в Белом доме.
Рандеву. Как романтично! И не в Калифорнии, а в Нью — Йорке, во время поездки туда Президента. Соблюдая строжайшую секретность! О, она все понимает.
Да, как бы там ни было, а работать надо. Ведь она не была замужем за каким-нибудь богачом, она вообще всегда выходила замуж только по любви. В каждом браке — только по любви. И все равно нельзя сказать, чтобы я разочаровалась. И да, если повезет, буду пытаться снова!
Итак, ей надо работать, а после коммерческого неуспеха «Неприкаянных» (мистер Зет в шутку называл этот фильм «Не — пристроенные») она была не в том положении, чтобы выбирать сценарий. Она говорила своему агенту:
— О, но Р-Рослин Т-Тейбор — моя лучшая в жизни роль, разве нет? Все так говорят! — И Рин-Тин-Тин пролаивал в ответ нечто нечленораздельное на тему того — ну, ты же знаешь, Голливуд и все такое прочее. А потом добавлял уже четким и размеренным, максимально убедительным тоном:
— Да, Мэрилин, все так говорят, но это еще ничего не значит.
И тогда она спрашивала:
— А сами вы разве не так думаете? Разве нет?
И Рин-Тин-Тин отвечал уже другим тоном, какой все чаще доводилось ей слышать после неуспеха «Неприкаянных»:
— То, что я думаю? Ах, Мэрилин, разве это хоть что-нибудь значит! Главное, что думают миллионы американцев, которые, как бараны, выстраиваются в очереди купить билет в кассе. Или же не выстраиваются. — И тогда она обиженно восклицала:
— Но ведь «Неприкаянных» принимают не так уж и плохо! Знаете, кто смотрел этот фильм? И к-кому он очень понравился? Сам Президент Соединенных Штатов! Только вообразите!
На что Рин-Тин-Тин возражал:
— Да, но Президент не приводил на него своих друзей.
Она непонимающе вскидывала бровки:
— Что это означает? О чем это вы? — И тогда Рин-Тин — Тин говорил уже нормальным человеческим голосом:
— Мэрилин, дорогая! О чем речь? Фильм, конечно, совсем не плохой. Очень даже неплохой. И для фильма без Мэрилин Монро сошел бы даже за замечательный. — После чего она уже не спрашивала, что это означает, потому что и так было ясно. Начинала грызть ноготь, краснела и говорила неуверенным тоном:
— Так, получается, это еще ничего не значит. Ведь так? Я умею играть, и люди это признают. Но это ни о чем не говорит. Все эти годы люди упрекали Мэрилин в том, что она не умеет играть, что она всего лишь сексуальная блондиночка. Теперь они вдруг начали упрекать ее в том, что она не приносит сборов. Получается, что теперь Мэрилин оценивают лишь с кассовой точки зрения, так?
И Рин-Тин-Тин торопливо и встревоженно бросался ее разубеждать:
— Ну конечно, нет, Мэрилин! Не смей говорить такие вещи, а то еще кто подслушает! — (Говорили они по телефону. Она сидела у себя в гасиенде, с закрытыми окнами, опущенными шторами.) — Мэрилин Монро не из тех, кого должны оценивать лишь с кассовой точки зрения… — Тут Рин-Тин-Тин многозначительно умолкал, предоставляя ей домысливать остальное.
Нет. Пока еще нет.
На камине в полутемной гостиной у нее стояли две изящные статуэтки. Одна — приз от французской киноиндустрии, другая — от итальянской. Награда МЭРИЛИН МОНРО за выдающееся исполнение женской роли в фильме «Принц и хористка». («Да, но почему мне выпала такая честь именно за это? Почему не за «Автобусную остановку»? Черт бы их всех побрал!») А вот Соединенными Штатами ее заслуги почему-то не были отмечены. Она даже ни разу не вошла в число номинантов на «Оскар» — самый почетный приз от Американской академии киноискусства. Ни за «Автобусную остановку», ни за «Неприкаянных».
А потому вполне разумным было требование Студии (так объяснял ей то ли Рин-Тин-Тин, то ли сам мистер Зет с мордочкой летучей мыши) повторить успех МЭРИЛИН МОНРО в новой сексуальной комедии типа «Некоторые любят погорячей» или «Зуд седьмого года». Ибо какого, собственно, дьявола должны американцы выкладывать тяжким трудом заработанные денежки, чтобы посмотреть кино, которое только вгоняет в депрессию? Фильм, похожий на их собственную гребаную жизнь? И вообще что плохого в фильмах, которые заставляют человека хохотать до слез, ржать до колик в животе? До полного посинения? А?.. Ну что в том плохого? Роскошная блондинка, сцены, в которых с нее спадает одежда. Или ветер раздувает ей юбчонку так, что видно причинное место. И в этой новой замечательной картине, «Займемся любовью», будут и тесно облегающие платья, и легкомысленная блондинка, плавающая голой в бассейне. А ее при этом еще и фотографируют. Фантас-ти-ка!
Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 150
