случившегося.
— Я признателен, но вынужден отказаться.
— Прошу меня простить, действительно. Любой Кта’сат обязан быть мнительным… ой, простите меня, я волнуюсь. Не мнительным, но блюсти предосторожность надо всем. Может быть, тогда вина или виски, коньяка, или чаю, или чего-то ещё?
— У меня с собой, — я достал из-за пояса флягу, четверть в которой составлял вовсе не чай.
— Я вас понимаю, — парень выставил вперёд руки, показывая мне ладони. На по-детски розоватой коже как шрамы протопало множество коричневатых мозолей, некоторые довольно грубые и старые. — Тогда и я откажусь. Пойду предупрежу, чтобы… — парень только повернулся, но тут же развернулся обратно и раскаивающимся взглядом посмотрел на меня. — Ой, прошу меня простить, лучше мне вас не покидать. Я всё скажу слугам, когда они придут сюда.
— Может, лучше пока успокоимся, присядем и обсудим насущные вопросы? — я показал на стол.
— Да, конечно, конечно. Присаживайтесь.
Илур дождался, когда я сяду первым. Разместившись напротив, остроухий поначалу побаивался глядеть мне в глаза, но вскоре он несколько раз вздохнул и успокоился.
— Я должен вас поблагодарить. Ваше предложение сотрудничества старшие члены гильдии восприняли как благословение богов, даже если вы из ксатов, господин Ликху… Прошу меня просить, ваше…
— Ликус, так будет проще. Нам предстоит многое обсудить.
— Можно тогда на ты? — Илур по-щенячьи жалобно посмотрел на меня. Я согласился, невольно улыбнувшись от комичности ситуации, что заказчик убийства пытается сюсюкаться с киллером. Вот только Илур мою улыбку неправильно истолковал, и сам заулыбался во весь рот. — Спасибо, Ликус. Я вот так прямо давно ни с кем не говорил, я… — ратона легонько передёрнуло, он потупил взор, устало выдохнул и опёрся на ладонь. — О чём я вообще?
— Можем начать со знакомства. С недавних пор я — магессор Настрайской академии. Наверно, это многое изменит. А что насчёт тебя? Как обстоят дела с обучением и теми условиями, по которым твой отец отправил тебя в гильдию.
— Ох, поздравляю. Это многое изменит, ты прав. Гильдия на многое пойдёт охотнее, уж поверь мне. Хотя я сейчас представляю её интересы и не должен так говорить, — Илур хитро мне подмигнул, будто почувствовав себя живым при упоминании любимого дела. — У меня не всё так хорошо, эта сука… Прошу меня простить, я не должен так говорить о женщинах, но она… Та… Та женщина оставила после себя огромный долг. Две тысячи имперских золотых.
Я ещё раз внимательно осмотрел потолок и как можно сильнее напряг слух, но не услышал возни или чего-то другого, что могло свидетельствовать о шпионах.
— Нас не смогут подслушать, только если мы не начнём орать, — сказал Илур, заметив мою задумчивость. Я решил говорить чуть свободней, но сильно понизил тональность, перейдя практически на шёпот.
— Может быть, это долг твоего покойного отца.
— Исключено. Папенька ненавидел быть должным. Его крутило как больного от мысли брать в долг. Единственный раз, когда он взял взаймы триста золотых империи — когда маменька заболела, нужны были зелья дорогие. Нет, эти две тысячи женщина набрала уже после кончины папеньки. Можешь ли ты представить, она заложила магазин, чтобы отремонтировать сиротский приют, крышу в нём починить и что-то ещё.
— Сердце доброе, но с головой проблемы, — я проговорил мысль вслух.
— С головой у неё было в порядке. Виконт немного наслышан о ней. Она была завидной вдовой, к ней настойчиво приставал один из благородных. Она оказывала ему внимание, но годичный траур по папеньке блюла безукоризненно. Хочешь, мою версию?
— Планировала выйти замуж и списать долг на нового мужа?
— Слишком просто, и слишком грустно, — Илур обе пухлых щеки положил на ладони. — Выйди она повторно замуж, и законы империи признали бы нового мужа ближайшим родственником.
— Всё случилось вовремя. Но что насчёт приюта? Я слышал, что она ему помогала. Не хочешь вместо неё? Она поступила некрасиво, но дети ни в чём не виноваты.
— Я связан долгом, Ликус. Не будь его, то… Ой, наверно я бы немного помог сиротам, конечно. Мне надо продолжить учёбу, ещё год. Лига обещала прислать управителя, он должен приехать на днях, заменит меня. Не будь долга, то я бы сказал ему отчислять немного приюту, но… Нет, я ничем помочь им не смогу.
— У всех нас свои жизненные трудности, — я понимающе закивал и сделал хороший глоток из фляги. Скверно всё получается с этим приютом, но плевать. Не я запустил всю эту чехарду с магазином, я лишь поставил точку. — Перейдём к главному?
Илур едва заметно прищурился и улыбнулся. Встряхнув головой, он отогнал гнилой осадок из-за ситуации с долгом.
— Конечно. Прошу мои слова и действия далее расценивать исключительно как законного представителя Ганзейской торговой лиги. В наших общих делах, разумеется, — Илур передал мне запечатанное письмо с вензелем из трёх цветов на лицевой стороне и оттиском на сургуче, напоминавшим две ладони. Не знаю, насколько правдивы строки письма, но они совпадали со словами Илура. — Ганзейская торговая лига высоко заинтересована в предложении магессора поучаствовать в его исследованиях. Она лишь просит пояснить, о каких именно исследованиях идёт речь и что магессор подразумевает под избавлением от остатков?
Я передал Илуру мешок, взятый ещё в гостинице. Внутри был один из четырёх миклов, добытых в Настрайске — остальные три я притащу аж на материк скверны, чтобы подстраховаться. Ещё в мешке лежали девять пластинок полёвки, добытые в прошлом налиме у Фраскиска, и три малахитовых орешка. Илур разложил заллаи на столе перед собой. И начал показывать на них пальцем.
— Микл Фласкаского ивового или стрекочущего энта скверны, пластинка Аклаской полёвки скверны и… боюсь, я не могу вспомнить, какой именно твари принадлежит эта заллая.
— Орешки Еурской виноградной лозы скверны. Ты хорошо осведомлён о порождениях и их заллаях Прошедшие месяцы ты, и старшие чины лиги — вы явно потратили их не впустую.
— Сочту это за комплимент, — Илур мило улыбнулся и чуть кивнул.
— Это он и есть, — я показал на заллаи. — Микл в Настрайске покупают за четверть тысячи имперских золотых. Пластинки в Кратире стоят так же. Орешки там же стоят пятнадцать золотых. Это если продавать в гильдии авантюристов и вольных наёмников. Думаю, — с намёком посмотрел в карие глаза остроухого, — ни мне, ни Ганзейской лиге посредники не нужны.
— Если избавлением от остатков исследований магессор подразумевал продавать нам заллаи, то обсуждать лишь цену и сроки, — Илур с довольной улыбкой убрал заллаи обратно в мешок и уже было хотел передать его мне обратно, но я жестом попросил оставить у себя.
— Сроки касаются исследований. Это не постоянная торговля мелкими партиями, но довольно разовые акции с огромным количеством.
