- И... вообще... в целом... клятву.
- И в целом дам. Клятву, - на всякий случай уточнила я, не сводя взгляда с лодок, которые скользили по воздуху, что по морю... вот пара винтов, которые толкают вперед.
Крылья... сомневаюсь, что они способны махать, но при подаче воздушного потока прямо под лопасть... с усилением... да, опуститься они смогут.
А взлететь?
Неожиданно это проблема всецело меня заняла. Я сидела, смотрела и думала, как же сделать так, чтобы эти, бесполезные на суше создания, разом утратившие былое величие, вновь смогли подняться в воздух. Катапульта?
Или взлетный круг с искусственным воздушным потоком, который после можно переделать на восходящий уже локальным рунным контуром?
Или...
- Эйта, вы в порядке?
Спросили меня, а я отмахнулась, потому что я почти видела рунную цепочку, которая могла бы... которая появляется у каждого артефактора раз в жизни, сводя с ума своим совершенством. Я была в шаге от гениального изобретения, а они с какими-то глупостями...
- Шок...
Идиоты.
А вот с воздушными потоками... максимально облегчить конструкцию, использовав, к примеру, дерево, а не металл... с напылением, само дерево плохо проводит энергию, а вот металл - другое дело.
- Я сам ее...
Кирис. И руки не стоит убирать. С ними мне спокойней. Надежней.
- Сам ты скоро преставишься. Целители ждут...
Меня подняли.
И отобрали веточку, которой я собиралась запечатлеть мое уникальное плетение, точнее, попытались отобрать, но я не отдала.
Понесли.
И сунули что-то, остро пахнущее мятой и травами. Напиток был тягучим, горьким, а еще отвратительно туманящим разум. Плетение вдруг стало рассыпаться, руны вспыхивали и исчезали.
Одна за другой...
Одна за...
...другой...
...одна...
Спящей она выглядела на редкость беззащитно.
Детское личико с мягкими чертами, и синяк на лбу казался нарисованным. Кириса подмывало послюнявить палец и стереть его. И вот эту рану, что протянулась от левой брови к виску. Он смотрел, как целитель, залив рану желтоватой жижей, осторожно стягивает края. А когда в руке его появилась игла, Кирис отвернулся.
Его мутило.
Было жарко.
И холодно.
И кажется, в спине что-то хрустнуло, потому что эта спина все время норовила занеметь, заодно лишая чувствительности то левую, то правую руку. И Кирис по очереди стискивал кулаки, чтобы понять, что в принципе еще способен двигаться.
Парализующая слабость почти отступила.
...амулеты.
Временное улучшение, но лучше так, чем валяться в целительском коконе.
- Хорошо горит, - Корн сплюнул темную табачную жвачку. - И давно?
- Пару часов как.
Голос то хрипел, то срывался.
- Ясно...
- Там... демон... некромант... и еще что-то... голем. Кажется. Не уверен. Ее.
- Ее, - согласился Корн, присаживаясь рядом.
А не похож.
Почти.
Разве что в выражении лица есть что-то такое, смутно знакомое. Или вот нос еще, только у главы службы безопасности он вороньим клювом, а у Эгле просто остренький.
Веснушки...
Веснушки - еще не преступление.
- Этной зовут... хороший зверь. Думаешь, уцелел?
- Не знаю. Надеюсь. Она огорчится, если нет.
...она и без того огорчится, когда поймет...
И даже если Корн промолчит, все равно ведь поймет... и огорчится. Быть может, даже возненавидит. Кого? Вряд ли брата. А Кириса... что ж, ему не привыкать к чужой ненависти.
Но пока есть еще время.
Корабль поднимается, а она спит. И можно смотреть. Исподтишка.
- Как минимум двое. Нестабильны, - не отвлекаясь от работы сообщил целитель. - Что? Ауры ощущаются.
- Значит, - Корн поднялся. - Будем тушить.
- Дом...
- Заняли. И зачистили.
- Договор...
- Ничего не изменит. Мертвецам бумаги ни к чему, - Корн осклабился, и Кирис не стал спрашивать, что если Мар выжил.
Не выжил.
Не сейчас.
- Это личное, - Корн произнес это в сторону, наклонившись: к сапогу прилепилась тонкая нить гнилой травы. - Исключительно личное...
...берег наполнялся людьми. Кирис, честно говоря, пропустил момент, когда в занемевшее плечо вошла игла. Просто людей стало вдруг слишком много, берег покачнулся и, кувыркнувшись, поменялся с небом. В небе застряли цеппелины, и это было правильным.
...пробуждение было неприятным.
Сначала появилась жажда, затем и боль. Острая, как перец, и всеобъемлющая. Болели, кажется, даже волосы. И Кирис стиснул зубы, но все же застонал, потому что зубы тоже болели.
- Аккуратней, - велели ему.
И позволили открыть глаза.
Свет.
Яркий.
Слишком яркий, чтобы это можно было вынести.
- Дышите спокойней и постарайтесь взять себя в руки, - в этом холодном голосе слышался упрек. - Сейчас подействует обезболивающее...
- Нет.
- У вас сломаны ребра. И еще пара костей. Я не говорю уже о такой мелочи, как разорванная селезенка, пробитое легкое и пара внутренних кровотечений. Снова. Заметьте, в прошлый раз я просил вас поберечься, - Кириса подняли и в губы уперлось что-то твердое и холодное. - Я в принципе удивлен, что вы живы.
- Повезло.
- Повезло, - согласились с ним. - Пейте. И постарайтесь заснуть. Во сне организм легче восстанавливается...
- А...
- Двое выживших.
- Кто?
Молчание.
Зелье горчит, а еще расползается мягкой негой.
- Позже... да и то... не понятно, выживших ли...
...я все-таки нашла решение. Во сне. А потом проснулась и поняла, что мысль прикрепить пару весел к крыльям и посадить на них гребцов была вовсе не такой уж гениальной.
Я лежала.
В постели.
Белая. Наглаженная. Пахнет цветами и свежестью. Правда, балдахин слегка запылился, но эта общая их беда. Перина была мягкой. Одеяло жарким. А комната - незнакомой. Во всяком случае, как я ни пыталась, не могла вспомнить ни обоев в узкую полоску, ни вот этого окна с витражным драконом, да и вообще ощущения...
