Ознакомительная версия. Доступно 32 страниц из 159
– Нет, мы войдем вместе.
Мария стояла за стулом Джейн, пока все слушали фанфары, возвестившие о прибытии короля, и не садилась, пока он не занял свое место. Принесли плошки с водой, чтобы Генрих и Джейн могли вымыть руки, и Мария взяла на себя обязанность поднести королю и королеве салфетки. Потом она села за стол на помосте, немного дальше от короля, чем Джейн. Елизавета, посаженная за стол, установленный под прямым углом к главному, демонстрировала прекрасные манеры, но время от времени проказничала, на что Генрих смотрел сквозь пальцы.
Елизавета бо́льшую часть времени оставалась в своих апартаментах. Джейн иногда навещала малышку и играла с ней. Так же поступали Мария и леди Солсбери, которую девушка считала почти что второй матерью. Как приятно было видеть, что Мария радуется переменам, произошедшим в ее судьбе, получает удовольствие от новых нарядов, которые заменили ее старые, изношенные платья, и тратит вдруг появившиеся деньги на благие дела, а также вознаграждает тех, кто проявлял к ней доброту. Наконец-то она жила, как подобает жить в двадцать лет юной леди королевских кровей: охотилась, играла в карты, танцевала, музицировала и смеялась над выходками своей новой шутихи Джани.
Генриху остроты Джани тоже были по душе. Однажды вечером она насмешила его едва ли не до слез.
– Боже, шуткам этой женщины нет цены! – сквозь смех проговорил король.
– Что получится, если скрестить сову и каплуна? – спросила Джани, упиваясь восхищением своего соверена.
– Скажи нам! – приказал Генрих.
– Петушок, который не спит всю ночь! – Шутиха осклабилась.
Все снова засмеялись, но Мария выглядела озадаченной.
– Думаю, она не поняла шутки, – тихо проговорила Джейн. – Кажется, она совершенно невинна в отношениях с мужчинами. И не знакома с пошлостями.
– Не могу в это поверить, – ответил Генрих.
Когда шутиха закончила свои дурачества и слуги стали готовить зал к представлению масок, король подозвал к себе Фрэнсиса Брайана. Тот был в костюме Тезея и собирался на битву с Минотавром, хотя все равно напоминал сатира.
– Фрэнсис, королева утверждает, что моя дочь совершенно невинна, но я не могу в это поверить, – сказал Генрих. – Потанцуйте с ней. Проверьте для меня, насколько она целомудренна. Используйте слова, от которых она может покраснеть.
– Сэр, это злая шутка! – мягко упрекнула его Джейн.
– Ничего с ней не случится, – беспечно ответил король. – Не будьте слишком грубы, Фрэнсис.
Брайан усмехнулся и отошел, чтобы занять свое место среди масок. Когда начались танцы, Джейн увидела, как он поклонился Марии и вывел ее на площадку. Девушка улыбалась и держала себя грациозно. Похоже, никакие его слова не обижали ее.
Вскоре после этого Брайан вернулся к королю.
– Не могу в это поверить, – пробормотал он. – Я спросил леди Марию, не хочет ли она посмотреть на мой мерный ярд, потому что он впечатляет. Она ответила с полным простодушием, что не знала о существовании таких вещей в комнатах придворных и хотела бы взглянуть на него, но лучше приведет с собой своих дам.
– Фрэнсис, вы негодяй! – воскликнула Джейн.
– Слава Богу, она невинна! – восхитился Генрих.
Она была не только невинна, но еще и сломлена. Страдания, вызванные Великим делом, потеря любимой матери и принуждение к покорности сделали свое дело. Джейн знала, что Мария больше всего, даже больше восстановления в правах на престол, жаждет выйти замуж и родить детей. А Генрих до сих пор не удосужился подыскать ей супруга. Королева придерживалась мнения, что все это связано с недомоганиями Марии и ее женскими проблемами, о которых девушка не могла говорить спокойно: любое упоминание о них вызывало у нее ярость и прилив жара к щекам. Даже когда Джейн спросила, не хочет ли Мария, чтобы король нашел ей подходящего мужа, и предложила поговорить об этом с Генрихом, девушка залилась краской.
– Я бастард, мадам! – воскликнула она со слезами на глазах. – Ни один принц не захочет жениться на мне, а отец едва ли позволит мне выйти замуж за простого человека. Мне придется смириться с тем фактом, что, пока он жив, я останусь леди Марией, самой несчастной женщиной во всем христианском мире.
И никакие слова не могли утешить бедняжку.
Джейн все-таки поговорила об этом с королем.
– Я подумаю, – ответил он. – Но давайте подождем рождения юного Эдуарда. Тогда я с большей радостью отнесусь к замужеству Марии, потому что ее супруг не сможет строить планы сесть на мой трон.
Джейн чувствовала себя хорошо, разве что немного усталой, а потому ужаснулась, ощутив липкость между ног. Это случилось в начале ноября за обедом.
– Прошу вас извинить меня, но у меня немного кружится голова, – сказала она Генриху.
Он сразу забеспокоился:
– Пойдите и лягте, дорогая. Дамы, помогите королеве.
Этого она и боялась. Ребенок с кровью выходил из нее. Мэри Монтигл, которая помогала ей в уборной, принесла мягкую ткань и стала утешать госпожу, пока та сидела и безутешно плакала.
Кровотечение усиливалось, начались до боли знакомые ужасные спазмы. Ближе к вечеру Джейн лежала на постели, пытаясь примириться с фактом, что ее надежды снова перечеркнуты, и готовилась сама обрушить эту новость на Генриха. За королем уже послали.
– Дорогая, мне горько слышать, что вам нездоровится, – сказал он, торопливо входя в дверь, потом увидел ее лицо, распухшее от слез, и простонал: – Нет!
На мгновение Джейн показалось, что он сейчас тоже заплачет.
– Это Божья воля, – тихо сказала Джейн, и глаза ее снова наполнились слезами. – Мне так жаль.
– Что мне сделать, дабы ублажить Господа?! – воскликнул Генрих, сжав руки в кулаки. – Этот брак чист, ничто ему не препятствует! Почему Он не дает мне сыновей?
Если кто-нибудь и мог догадаться, отчего Господь злится на Генриха, то это была Джейн. И если Он недоволен и ею тоже, нетрудно было понять почему. Что еще она могла сделать во искупление своей вины? Она пыталась спасти монастыри; она стала матерью для Марии и Елизаветы; она истово молилась. Она никому не причиняла зла. Неужели все это не искупило ее вины в свержении Анны?
– Мы должны молиться и попробовать еще раз, – сказала она, вкладывая в свой голос больше убежденности, чем испытывала на самом деле.
– Сколько раз я уже слышал это, – вздохнул король.
– Мне очень жаль, Генрих. Я так старалась беречь себя.
– Я знаю. – Он похлопал ее по руке и снова вздохнул. – Часто мне приходит на ум, что все это происходит вообще без всякой причины.
Уже на следующий день Джейн встала с постели; боли она почти не испытывала, и кровотечение ослабло. Чтобы отвлечься от утраты, она занялась делами. Узнав, что вертоградарь, который занимался садом королевы в Гринвиче, переживает трудные времена, она послала письмо Кромвелю с просьбой помочь старику деньгами.
Ознакомительная версия. Доступно 32 страниц из 159
