Захар сделал долгий вдох, задержал дыхание и вновь поднял над головой костяной кинжал. Ярость постепенно угасала в нем, уступая место черной тяжелой злобе. Нужно было действовать. Что убивает вурдалака? Ответ был мне хорошо известен – дерево. Кстати, мы находились как раз над обломками деревянного дома. Каким-то потусторонним зрением я увидел скрытое под слоем обломков и болотной жижи расщепленное пополам бревно. Алена следила за Захаром, но не спешила нападать.
– Эй, зверюга! – закричал я. – До меня только дошло, почему ты такой агрессивный. Все потому, что ты трус. Именно поэтому Воропаев стал банкиром, а ты всего лишь водилой!
Попадание в десятку – Захар зарычал, развернулся и направил на меня костяной кинжал. Черное полупрозрачное щупальце прикоснулось ко мне. Мир под серым небом белой ночи был грязным и бессмысленным, а все мои старания – напрасной тратой и без того истекающих сил. Безграничные тоска и отчаяние оставили мне единственный выход – сдаться и позволить темной воде унести меня глубоко-глубоко. На какое-то мгновение я почувствовал облегчение – хорошо, что все закончилось. Там, куда влекло меня течение, мертвецы пребывали в полнейшей темноте. Пространство под колодцем было набито их телами, как консервная банка шпротами. Там не было воздуха, равно как и возможности пошевелиться или вздохнуть…
Что-то резко потащило меня вверх, к спасению. Мгновение – и я вернулся в пугающую, но такую живую и сладкую реальность. Алена вновь спасла меня – прыгнула на Захара, отвела его руку с костяным кинжалом. Ярость захлестнула вурдалака – он отбросил прочь девушку как тряпичную куклу. Теперь Захар был готов разорвать в клочья кого угодно.
– Эй! Колдун-неудачник! Ты не меня ищешь? – Я не стал ждать атаки и тут же откатился прочь.
Не знаю, какая сила управляла моими действиями – уж точно не разум и точный расчет. Так или иначе – все сработало! Едва услышав мой голос, вурдалак прыгнул – и напоролся на расщепленный обломок толстого бревна. Захар тут же отскочил и приготовился к новой атаке. Из живота вурдалака торчал добрый десяток деревяшек. Тонкие щепки тут же пошли в рост. Бревна оказались сосновыми. Запах молодой хвои заполнил воздух. Захар очень быстро превратился в странное подобие новогодней елки. Когда он испустил последний вздох, черная вода потекла прочь в сторону лесного озера. Вслед за ней уползали мертвецы. Лишь один шел на своих двоих. Поравнявшись со мной, Мирослав Глебович покрутил головой, проверяя, не отвалится ли, затем отвесил земной поклон:
– Прости, что связался с темным колдуном. Слишком уж было душно там. Да и он обманул меня – сказал, что хочет наказать убийцу дочки своей. – Лжеэкскурсовод посмотрел себе под ноги. – С ребятами все хорошо будет. Они не поумирали, а только захлебнулись черной водой. Как солнце взойдет, оклемаются и ничего помнить не будут. Вон там у забора нарви иван-чая да папоротника, напои их отваром.
– Спасибо, – говорю. – И куда ты теперь?
– Буду озеро сторожить… – Мирослав указал ржавым мечом в сторону леса, отвернулся и пошел прочь.
– Постой, – говорю. – Ты из какого века вообще?
– Шесть тысяч… По-вашему – из тринадцатого, – ответил мертвец, не оборачиваясь.
Эпилог
Через два часа мы услышали шум вертолетов. Спасатели подоспели как раз вовремя – обитатели разрушенной базы были близки к переохлаждению. Никто не погиб, но переломов, сотрясений и ушибов хватало. Братья Воронцовы и другие утопленники смотрели на нас мутными глазами, спрашивали, что случилось, и периодически выплевывали черную болотную жижу. Алена спряталась от меня. Я снова увидел ее уже в самолете по дороге в Москву – девушка крепко спала. В одиннадцать утра нас всех уже развезли по больницам. Так я снова оказался один. Врачи, психологи и полицейские очень быстро достали меня своими вопросами. Еле удалось сбежать от них. Я несколько раз прошелся по коридору, но не смог найти никого из наших и достал из кармана телефон. Мобильник лежал у меня в кармане джинсов и не должен был сильно промокнуть, но я его все равно выключил сразу же, как только смог. Сейчас захотелось врубить – посмотреть, что о нас в новостях пишут. Телефон заработал. Как только отыграла заставка, он зазвонил.
– Привет, Дём. Теперь ты один из нас, – сказала Александра, ясновидящая из Хабаровска.
– Привет, – говорю. – С чего ты взяла?
– Ты это знаешь, и я это знаю. Здесь объяснения не нужны.
У меня не было настроения спорить:
– И что теперь?
– Постарайся не дать этому разрушить твою жизнь.
– Прекрасный совет…
– Лучше, чем получила я в свое время…
Положив трубку, я спустился на этаж ниже. В холле работал телевизор. Диктор новостей рассказывал о трагическом инциденте под Псковом. Мол, вышедшее из берегов озеро снесло туристическую базу и размыло древнее кладбище. Один из зрителей спросил меня:
– Парень, ты случайно не оттуда? Сестричка из нашего отделения рассказывала, что вас к нам в больницу привезли.
– Нет, – говорю. – Я сюда попал после встречи с одним старым знакомым.
Нас промариновали в больнице целую неделю. Выписали всех в один день, автобусом собрали по городу и отвезли в интернат. Там во дворе собралась целая делегация – журналисты, работники интерната, сотрудники министерства, родители и родственники. Наш класс впервые собрался вместе после той трагической ночи, так что мы столпились возле автобуса и вместо того, чтобы радостно броситься к встречающим, общались между собой.
– Как ты? Вы тоже проснулись от грохота? Что на самом деле случилось? – эти вопросы звучали отовсюду.
– Ты специально от меня прятался? – бархатный голос Алены прозвучал над самым ухом.
Я вздрогнул от неожиданности и обернулся. Невозможно было спутать эту девушку с Асей, она выглядела гораздо привлекательней, опасней и даже старше на пару лет – дело было в косметике, но не только в ней.
– Не бойся, не укушу… – прозвучало очень двусмысленно.
– Вот вы где! – К нам подошел Степа. – А я вас везде ищу, еле уговорил врачей отпустить меня сегодня вместе со всеми. Хотели оставить еще на неделю, как будто я какой-то инвалид! – произнося эти слова, мой друг покраснел от ярости.
В это время взрослые наконец-то опомнились, и на нас вылился целый поток разных, подчас противоречивых, указаний. Пошел процесс торжественной встречи чудом выживших в страшном стихийном бедствии талантливых детей – то есть нас.
Меня почти сразу же оттащили в сторону родители. Стоило большого труда успокоить их, заверить, что все хорошо, моей жизни ничего не угрожает и я не нуждаюсь в срочной эвакуации из интерната. Минут через пять все немного успокоилось, появилось время подумать. Мне все больше не нравился мистический триллер, в который превратилась моя жизнь. Из-за меня с Асей случилось нечто ужасное, могли пострадать друзья и одноклассники. Значит, я со всеми своими знаниями и умениями не справляюсь с ситуацией, и это грозит худшими неприятностями.
