Но она усердно плеснула неразбавленной хлорки из ведра прямо на пятно, встала на четвереньки и опять принялась тереть.
– Вот эта работа по тебе!
– По крайней мере, мыть полы – это честная работа.
– Работа для неудачника. Ну, хоть какое-то время пожила как человек. Благодаря мне. – Он пнул ее концом ботинка. – Я дал тебе как следует прочувствовать вкус великосветской жизни. Должна быть мне благодарна!
– Ты дал мне Кэлли, вот за что я тебе благодарна. Ты ведь с самого начала планировал их убить, да? Тех, с кем ты все провернул? Женщину, с которой жил. Она сказала, ты был на ней женат, да?
– Не больше, чем на тебе. За все время нашего знакомства это была ее единственная глупость – то, что она считала нас в браке. Бабы! На что вы годны-то? Рождены быть легкой добычей. Но она сдаваться не хотела, даже при том, что считала меня погибшим. Ей ее долю подавай. И она близко подобралась. Я тогда сразу за ней и вышел – из той забегаловки, где ты этих дикарей развлекала.
Он покачал головой, обошел вокруг Шелби, которая продолжала работать.
– Я же тебя от позора спас! А то возомнила себе, что с твоим бездарным голосишком можешь чего-то добиться. А какое у Мел сделалось лицо, когда я объявился! Это надо было видеть. Беру свои слова назад – это была ее вторая глупость. Она опустила стекло и сказала: «Джейк! Надо было мне догадаться!» Ее последние слова. И действительно, надо было догадаться.
– Она тебя любила.
– Любовь? Тебя-то она куда привела, твоя любовь? – Он снова дал ей пинка. – Это не более чем очередная слабость.
Шелби села на корточки, потом медленно поднялась с ведром в руке.
– Мне нужна еще хлорка, иначе это пятно не отойдет. Есть еще?
– Есть, и много. Вон там.
– Да, но мне надо…
Не договорив, Шелби, выплеснула неразбавленную химию с примесью крови прямо Ричарду в лицо.
Он завопил, и ей надо было принять решение: выхватить пистолет или кинуться к двери. Но от нервного напряжения силы ей изменили.
И она пнула его ногой, целясь в пах. Но чуть поскользнулась на мокром полу, и удар вышел не таким сильным, как Шелби хотела. Но она попала. Однако не успела она потянуться за его пистолетом, как раздался выстрел. Ричард пальнул наугад.
На миг Шелби лишилась слуха. Быстро нырнула за шваброй, рассчитывая дать ему по яйцам палкой. Но он схватил ее за волосы и больно дернул.
Тогда она ткнула его все в то же место локтем. Она знала, что ему больно. Но теперь он тоже пришел в бешенство и отшвырнул ее к стене так, словно это была легкая тряпка.
– Сучка! Вот сучка!
Шелби резко откатилась в сторону. Она не знала, видят ли у него глаза, надеялась, что нет. В отчаянии она стянула с себя туфлю и швырнула в дальнюю стену, рассчитывая, что он двинется на звук.
Но Ричард медленно двинулся на нее. Белки глаз у него были красные и воспаленные.
– Вот теперь я тебя не просто убью. Я сперва сделаю тебе больно. Очень больно. – Свободной рукой он тер левый глаз. Не понимая, что делает только хуже.
Три, три сильней, молила она.
– Начнем с коленной чашечки.
Шелби приготовилась к боли, потом вдруг услышала, как открывается забрызганная кровью дверь, и изумленно попятилась.
Ричард развернулся, отчаянно моргая почти невидящими глазами. На него набросился окровавленный человек. Рослый и крепкий.
Раздались страшные звуки, рев, рычанье, треск костей под ударами могучего кулака. Но единственным существенным звуком для Шелби стал стук упавшей на пол пушки.
Шелби, не поднимаясь, изловчилась, схватила пистолет и с трудом удержала его в скользкой от мыла и пота ладони.
Она приподнялась на колени, закусила губу и двумя руками зажала рукоять.
Здоровяк истекал кровью. Та сила, что позволила ему прийти и напасть на своего противника, уже иссякла. Ричард сомкнул руки на его шее. И сжимал их крепче и крепче.
– Я думал, Джимми, ты уже готов.
«Я то же самое думала про тебя», – мелькнуло у Шелби, и она спокойным ледяным тоном окликнула:
– Ричард!
Тот резко крутнул головой. Интересно, что он сейчас видит своими пораненными глазами? Она надеялась, что предстает ему Возмездием во плоти.
Он оскалился и даже коротко хохотнул.
– Кишка тонка!
И ринулся на нее.
* * *
Первые выстрелы донеслись, когда Форрест уже гнал машину по грунтовке. Их план – подойти тихо, один спереди, другой сзади, и ждать подкрепления – мгновенно пошел прахом.
Он вдавил педаль в пол, машину занесло на щебенке, а из хибары доносились новые выстрелы.
– Быстро в дом! – прокричал Форрест, одновременно с Гриффом выскакивая из машины. – Если он на ногах – вали!
Они дружно высадили дверь. Грифф вскинул ружье.
Но Ричард уже был на полу.
Шелби стояла на коленях и обеими руками сжимала направленный на него пистолет. Лицо ее было в крови и кровоподтеках. Платье на плече разорвано, там тоже виднелись следы ударов.
Ее стальные глаза были полны ненависти, а растрепавшиеся волосы напоминали пожар.
Для Гриффа она сейчас была прекрасна как никогда.
Шелби не глядя направила пистолет в их сторону, и стало видно, как у нее дрожат руки. Потом эти дрожащие руки упали.
– Кажется, на этот раз он действительно мертв. По-моему, я его убила. И теперь его больше нет.
Грифф кинул ружье Форресту и бросился к Шелби. Заключив ее в объятия, он наконец почувствовал, что сердце снова забилось.
– Я с тобой. Все хорошо. Я с тобой.
– Не отпускай меня.
– Не отпущу. – Он чуть подался назад, только чтобы забрать пистолет из ее онемевших пальцев. – Он тебя поранил.
– Не настолько, как ему хотелось бы. А где Кэлли?
– С ней все в порядке. Она спит. Под присмотром.
– Он сказал, если я с ним не поеду, он вернется за ней и убьет. – Шелби перевела взгляд на брата, который щупал пульс на шее у Ричарда. – Пришлось ее защищать.
– Ты сделала то, что тебя вынудили, – сказал Форрест.
– Так он мертв?
– Вообще-то дышит. Они оба дышат, хотя состояние аховое. Выживут или нет, теперь зависит от медицины и Господа Бога.
– Он стрелял в него, в этого верзилу. Это Джимми. И решил, что убил. А тот оказался живой, – сбивчиво рассказывала Шелби. – Я плеснула ему хлоркой в глаза, а ему все нипочем. Тогда я хотела двинуть ему в пах, но поскользнулась, и он схватил меня за волосы. Он хотел меня застрелить, но тут, как привидение, ввалился этот второй. Я дотянулась до пистолета. Пистолет оказался у меня, а второй истекал кровью и драться уже не мог. Ричард его душил. Я окликнула, позвала по имени, и он обернулся. Не знаю, с чего я решила, что это его остановит. Он меня в грош не ставил. Считал меня слабой, глупой, бесхребетной. Он прямо так и сказал. Сказал, что у меня кишка тонка выстрелить, и попер на меня. Но я выстрелила. Три раза. Кажется, три. Он только после третьего упал.
