Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 135
Наконец слово взял Мольтке. Его короткая речь была и вовсе трагична.
— Ваше величество, господа. Если у нашего военно-морского флота и есть какая-то доктрина ведения морской войны, то нет конкретного ее плана. У сухопутной же армии Германии такой план имеется — это план Шлиффена. Так вот, господа, наш план раскрыт. Он опубликован многотысячным тиражом и переведен на несколько языков. С ним теперь может ознакомиться любой желающий, любой профан может обсудить его за кружкой пива. Это катастрофа. Других слов у меня нет.
— А у вас, канцлер, есть слова? — тихо спросил император главу правительства.
Сидевший на стуле рядом с Тирпицем Бетман-Гольвег воспрял от глубокой задумчивости и пожевал губами.
— Насколько я понимаю, раскрыт не только план Шлиффена, но и 17-й французский план ведения войны, а также планы развертывания на левом фланге французов английского экспедиционного корпуса. Из этой книги мы узнаем некоторые подробности и 19-го французского плана, его вариантов «А» и «G», а также о вполне конкретных действиях России и…
— Достаточно, — прервал его кайзер, — мы все читали текст, и нет нужды его пересказывать. Вы готовы сказать что-нибудь по существу?
Канцлер снова пожевал губами, после чего раскрыл свой экземпляр книги на заложенном месте.
— Здесь, на странице тридцать шесть, как бы невзначай сообщается, что золотой резерв рейха, хранящийся в башне Юлиустурм, цитадели Шпандау, на начало августа сего года составлял двести два миллиона марок. Я поинтересовался у министра финансов, так ли это.
Присутствующие, пошуршав страницами, нашли нужное место и выжидающе посмотрели на рейхсканцлера.
— Двести один миллион четыреста двадцать тысяч в слитках, — произнес он. — Как видите, автор хорошо осведомлен не только в сугубо военных вопросах. Интересно также его замечание, что этой суммы нам хватит лишь на два дня ведения войны.
Среди присутствующих на совещании единственным человеком, о котором в «Последнем смотре» не было сказано ни слова, оказался генерал Густав фон Гейнрих. Два дня назад кайзер подписал приказ о назначении шестидесятилетнего фон Гейнриха начальником артиллерийского резерва. Он оказался на этом совещании совершенно случайно — попался кому-то на глаза и был приглашен в качестве эксперта в области тяжелых вооружений. И вот теперь генерал недоумевал, как автор книги мог обойти его персону стороной. Они с женой трижды этой ночью впустую пролистали «Последний смотр» (в журнальном варианте «Остары», поскольку книгу ему никто не прислал) и ничего не нашли. Генералу было обидно до слез.
— Ваше величество, — воспользовавшись общим молчанием, решил высказаться фон Гейнрих, — русские, согласно этому прогнозу, а я по-прежнему рассматриваю все здесь написанное лишь как талантливо выполненный прогноз, так вот, они потерпят еще большее поражение. Почему же в решающий момент должны отступать именно мы? Тем более что действовать теперь все станут иначе…
— Мы не можем действовать иначе, генерал, — перебил его Мольтке, — в отличие от французов, у нас нет запасных планов кампании, а на разработку нового уйдет не менее года. А еще вы должны понимать, что ничего принципиально нового и при этом сколько-нибудь приемлемого мы придумать не сможем. Французские и бельгийские крепости и форты, естественные водные преграды, железные дороги и мосты, всего этого не изменишь, а следовательно…
Вильгельм откинулся в кресле и перестал слушать. Боль в ухе, периодически преследовавшая его с детства, усилилась. Она мучила его уже третий день, но сейчас ее заглушало смешанное чувство гнева, стыда и обиды. В лежащей перед ним книге на весь мир расписано, как Германия будет разгромлена, а его самого — третьего кайзера Второго рейха — вышибут с трона его же подданные. Но самое обидное состояло в том, что армия, его великая армия, самое ценное наследство, полученное им из рук деда, та армия, которой он гордился, которую холил, которую всегда отстаивал, не позволяя всякой социал-демократической вшивоте из Рейхстага касаться грязными руками ее знамен, та армия, наконец, которой отданы пятеро из шести его сыновей, совершит гнусное, ничем не оправданное предательство. Она предаст его! Она даже не сделает вида, что желает защитить своего императора. А флот? Не он ли, Вильгельм, едва ли не единственный в рейхе положил двадцать лет жизни на доказательства нужности военного флота этой неблагодарной стране, которая еще смеет считать себя великой морской державой? Не он ли, внук королевы Виктории, рассорился со всей своей британской родней из-за усиления Германии на морях? Его возненавидела родная мать! И в награду за все — предательский левый мятеж…
Вильгельм закрыл глаза.
Но, может быть, в книге ложь? Всего этого никогда не будет и быть не может, и глупо принимать так близко к сердцу выдумки какого-то ловкача! И он так бы и поступил, наплевав на дьявольскую информированность автора, но как быть с описанием его собственных действий? Сухое, лаконичное, даже равнодушное, не с умыслом обидеть, а с целью только констатировать факты, это описание словно пророчества. От него бросает в дрожь и в оторопь. Ведь подспудно он понимает, что именно так и должен был бы поступать и говорить в аналогичных обстоятельствах, зачастую импульсивно, с излишним пафосом, о чем позже часто приходилось сожалеть. Тот, кто предугадал в этой книге будущие мысли и поступки германского кайзера, должен был досконально знать его психограмму, а значит, быть человеком из близкого окружения. А новые назначения его сыновей? Как быть с ними? Они были произведены только на днях, и автор «Последнего смотра» никак не мог рассчитать их заранее. О некоторых из них до последнего момента не знал и сам Вильгельм. Когда он назначал своего младшего сына Вильгельма, этого смутьяна и оппозиционера, командующим 5-й армией, то сам был не уверен в правильности такого решения, а назначить принца Эйтеля командиром 1-го гвардейского полка ему на днях посоветовала Дона.[79]Да что сыновья — десятки других назначений совершаются только сейчас, и все они за редким исключением предугаданы.
Нет, от всего этого не отмахнется.
Когда он в первый раз раскрыл книгу и прочел десяток страниц, то был уверен, что это работа англичан. Их разведка раздобыла секретные документы, а такие сочинители, как Леке, создали на этой основе не первый уже макет будущей войны. Но через полчаса, читая страницу за страницей, он стал отчетливо понимать, что такое объяснение ничего не объясняет.
Мысли Вильгельма путались. Он чуть ли не с ненавистью уже думал об отсутствующих здесь Гинденбурге и Людендорфе, которые фактически должны будут оттеснить его самого на задний план, а потом завалить все дело. В итоге они станут героями, а его объявят виновником всего случившегося. Да и эти двое тоже хороши: Мольтке и Фалькенгайн. Сначала они провалят наступательную кампанию, а потом загонят солдат в блиндажи и опутанные колючей проволокой окопы, и война вместо шести недель продлится более четырех лет. Хваленый план Шлиффена, на который, как на икону, молится весь германский Генеральный штаб, согласно этой книге уже через месяц окажется несостоятельным.
Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 135
