Книга Центурион - Елена Долгова

Лимб, безвременье

Груды клубящихся облаков прогнал прочь резкий, колючий, порывистый ветер, он же унес прозрачные лоскутья изодранной пелены тумана. Широкое, просторное поле у подножия скалы сплошь усеивали разномастные обломки – осколки портиков, руки, ноги и прочие члены статуй, каменное кружево, сбитое с арок, битый мрамор запорошила едкая пыль разрушения.

Ближе к центру этого отчаянного беспорядка, у нелепого вида конструкции примостились четверо – толстый старик в черной рубашке, тощий старик в балахоне проповедника, крепкий мужчина средних лет в сдвинутой на ухо кепи военного образца и долговязый насмешливый подросток. В странной конструкции при ближайшем рассмотрении без труда можно было опознать громоздкий сайбер, соединенный шнуром с велосипедом без колес.

– В седло, Септимус! Крутите педали, наша новая система отчаянно нуждается в питании.

Полковник Хиллориан (а кепи носил именно он), нехотя проворчал:

– Как пыльная работенка, так сразу – Септимус. С тех пор, как Разум с огромными потерями отыграли-таки последний раунд у Оркуса, имидж Лимба подозрительно изменился…

– Я бы не сказал однозначно, что в худшую сторону, – улыбнулся уютно расположившийся в удобной автоматизированной каталке Аналитик.

Иеремия гневно затряс ежиком седых волос:

– И горестно мне в Лимбе самом видеть технический разврат и всяческое непотребство!

Рослый, с виду пятнадцатилетний Мюф ухмыльнулся и засвистел с лукавой иронией подростка.

Мигнул и осветился монитор сайбера, Элвис Миниор устало вздохнул:

– Смотрите сами, господа, вот что значит раздавать кому ни попало свободную волю и предоставлять авантюрную историю ее естественному развитию. Что мы видим? Чем это обернулось, где мораль, где воспитание юношества, что скажут об этом безобразии беспристрастные наблюдатели? Девушку убили, военный преступник обелен…

– Джу и Холодная Пустота – две вещи крутые, но несовместные, – твердо заявил Мюф.

– Полностью согласен с Аналитиком, отдать власть в руки Стрижа – хуже развязки не придумаешь, – отрезал полковник, продолжая яростно крутить педали. – Шесть метров площади и двадцать пять лет в хорошей строгого режима тюрьме – вот то, что пристало негодяю. Я бы с удовольствием увидел иллирианца повешенным, но тогда призрак Дезета явится в Лимб и нам всем придется постоянно сносить его наглость.

– Не любите Стрижа?

– Терпеть не могу, – честно и скромно признался Хиллориан. – Он мой стратегический противник.

Мюф перестал насвистывать мотив песенки “и что она в нем нашла”:

– Ну, это точно, стратегический!

Он незаметно подкрался к Хиллориану сзади, и растопырив пальцы, приставил к макушке полковничьего кепи рожки. Аналитик отрешенно посмотрел на облака:

– Что будем делать, господа? Мы сами отказались от своих прав и нам уже не подправить события. Разве что запустить повтор… Не радуйтесь, Септимус, вам-то все равно ничего не светит.

Призрак Хиллориана, не прекращая крутить педали, ловко вытащил и закурил сигарету, выпустил облако дыма в сторону облаков, а потом добавил совершенно серьезно:

– Да я и не надеялся.

Аналитик задумался, отвернулся от неба, склонил на плечо лысую голову, тени туч тут же лениво разбрелись по развалинам Лимба.

– Мы не можем отнять у человека свободную волю. Она и так прожила слишком долго для сострадалистки, да и исход выбрала сама… Разве что… А почему бы и впрямь не переиграть наудачу? Кроме свободной воли существует множество крошечных случайностей. В конце концов, Линдер мог промахнуться.

– Ха! Стреляя в упор?

– Допустим, он поскользнулся в луже.

– Бред, – отрезал полковник.

– Всякое бывает, – возразил Иеремия.

– Жаль, что мне нет ходу из Лимба. Я бы сам его уронил, – добавил Мюф.

Призрак Аналитика пошарил под каталкой, наполнил из пузатой бутылки крошечный, граненого хрусталя стаканчик, с наслаждением отпил маленький глоток золотой жидкости, потом посмотрел на обломки портиков и статуй, на обвалившуюся скалу, на облака и дымку призрачного, не знающего ни рассвета, ни заката неба Лимба.

Серый купол небес с одной стороны слинял пурпуром, как будто там, за плотной завесой туч нехотя и грозно все же вставало несуществующее солнце.

– Вы знаете, Септимус, глупо заботимся о судьбах отдельных людей – они только мелкие винтики Вселенной. Но никто, никакой Мировой Разум, не запрещает нам дать им самим второй шанс. Разыграем все снова, начиная с критической точки, если события повторятся – это просто справедливая неизбежность, а если нет… что ж, просто назовем это чудом!

* * *

…Белочка вышла в ясное утро, пустую улицу Арбела заливали потоки света, тонкий слой снега почти стаял, лишь на ветвях деревьев кое где оставались белые клочья. Зима обманчиво обернулась весной, Джу оставила куртку в резиденции, свежий ветер с холмов развевал край ее желтого плаща…