Ворота СТО были заперты изнутри, и я просто парканулся у проходной. Дверь оказалась открытой – ну а почему бы и нет? Перехватил автомат, потом, подумав, вынул пистолет – наверное, если что, так удобнее. Вошел. Опа. Мертвяк в застекленной будке охраны… шагнул, уперся в стол, тянет лапы… Дедуля, уж извини.
…Во дворе ждал неприятнейший сюрприз. Собаки. Аж две штуки. Но довольно вялые и тупые. Одну пристрелил легко, а другую – уже заскочив обратно и через окошко из охраны. Правда, пришлось деда ворочать – так чуть не вырвало. Хорошо, хоть был сухонький, не тяжелый. Видать, какая-то из этих тварей его цапнула. Пристрелил собаку, осмотрелся. Журнал учета ключей – ага, сданы. Значит, на ночной смене его так. Точнее, вечером, раз дверь еще не заперта была. Ну ключи – это хорошо. А еще хорошо, что, скорее всего, никого из людей на территории нет. Да и собак вряд ли больше – не стаю же тут держали? Нет, расслабляться не след, но все же… Сейчас пойду пошарюсь, соберу-прикину, а уж потом открою ворота и загоню «козлика». Погружусь – и поеду на пост, буду устраиваться на новом… еще неясно даже каком месте.
Аладдин, наверное, чувствовал себя примерно так же. И наверное, так же захлебывался слюной, отбиваясь от жабьих волосатых счупалец. Бокс стал моей пещерой с сокровищами. Пара бочек масла, канистры и банки с чем-то, еще что-то… инструмент, всяческая мелочь и не очень. Глаза разбегаются, а руки не знают, что схватить первое. Вдобавок, в углу стоит потрепанного вида скутер – и, судя по всему, он не на ремонте, а кого-то из местных работяг: сезона ждет, получая долю обслуги в свободное время. Черт… ну как мне это ВСЕ загрести?!
Слюноглотание прервал звон стекла где-то снаружи. И еще. Что за черт? Прихватив автомат, осторожно подошел к двери… и защелкнул ее на замок. Потом очень тихо, стараясь не издавать звуков вообще, приподнял чуть-чуть, на пол-ладони, одни из ворот бокса, а потом отскочил и спрыгнул в яму – так мне видно самую поверхность двора… Черт, ну и дернуло меня сюда залезть? Что-то грохнуло по железу где-то снаружи, в стороне. И затихло. Зато я услышал другой звук – рычание дизеля. Это хорошо? Или как? Если бы знать… Дизель приблизился, скрипнули тормоза… встал. Стоит. Ну и? Ожидание несколько затянулось. Блин, там же машина снаружи… А если… Да и хрен с ним. Выберусь. Там машин полно… несколько. А что все добро там в «козлике»… так того добра-то… Ниче. Выберусь, а потом найду и отметелю. Пусть только попробуют. И вообще…
Уже собирался внаглую выйти и заявить права на этот автосервис, как минимум что я первый беру, что мне надо, как дизель опять взрыкнул и, судя по звуку, стал еще приближаться. Звонко негромко бамкнуло-взвизгнуло металлом по металлу, рык стал отскакивать от стен, и завибрировали пластиковые ворота, попадая в резонанс… И вот в поле зрения вкатилось и замерло здоровенное зубастое колесо.
Въехав, Даша не сразу заглушила мотор – сначала постояла еще, осматриваясь, – нет, ничего такого. Если что, она была готова и вообще, не разворачиваясь, задним выскочить обратно на улицу, но тут было абсолютно пусто и спокойно. Заглушила, чуть приоткрыла люк, прислушалась… Тишина полнейшая. Даже слышно, как булькает в радиаторе вода. Подождала еще с минуту – ничто не изменилось. Тогда все же вылезла, держа автомат наготове. Обошла машину, поморщилась: две мертвые собаки… Как-то это… Поскорее ушла, озираясь, дошла до бокса, попробовала дверь в воротах. Заперто. А вон средние ворота чуть приоткрыты… Можно заглянуть. Или даже попробовать приподнять? Не, дудки. Ага, двумя руками, не зная, что там внутри. Не в Голливуде, обойдетесь. Все проще – или вынести ворота машиной… или для начала пошарить в охране – там ключи почти наверняка есть. Опять пришлось идти туда, где лежали собаки. Что-то не нравится… а что? Видела уж и похуже… В охране еще один упырь – тоже уже упокоенный… Черт! Дашу как током пробило. Они же свежие! И те собаки, и этот упырь… Их же совсем недавно упокоили! В комнате охраны – явственный запах пороха! Ешкин кот, да вот и тут – все уже покрыто пылью, а у окна и вот тут на столе стерто… М-мать! А она же не закрыла броневик! От мысли, что вот так сейчас она может остаться посреди мертвого города без транспорта и связи, словно морозом обдало, заставив одновременно вспотеть. Закусив губу, сжав до боли автомат, Даша шагнула к двери. Снаружи послышались какие-то звуки, гулкий удар. И маленькое окно, выходившее во двор, разлетелось под ударом оскаленной змееподобной морды. Матерясь, Даша ткнула в тварь автоматом, нажав на спуск.
Дизель еще порычал и затих. Несколько минут было тихо, я даже, от нетерпения, что ли, очень некстати захотел по-малому. Потом слышно было, как кто-то спрыгнул на землю, закрылась дверь машины. В поле зрения появились сапоги – видно, что движется человек настороженно… Если так прикинуть, то через ворота с автомата я его завалю на раз. Но кто он и почему? И один ли он? И вообще чего нарываться, может, мимо ехал. Ага, обратно идет, смелее уже… Черт! Ну какого хрена! Дергает ручку… Занято! Иди, иди отсюда, зачем тебе сюда, а? Так, ушел… в охрану наверняка, за ключом. А ключ-то… блин, ну что делать? А может, пусть войдет? А что? Я тут, в яме, буду как в окопе, за стойкой подъемника… а он в проеме: и спрятаться некуда, – а если и спрячется, наверняка за пластиковыми воротами… А пусть идет! Я выпрыгнул из ямы, подскочил к двери и тихо отщелкнул замок. Теперь надо обратно… Снаружи слышно шлепок, словно кто-то спрыгнул и приложился о землю. И еще, – но теперь не о землю: гул пошел, словно ударили по металлическому ящику… И звон стекла. Что это? Заполошная, длинная очередь, и…
И у меня, кажется, начались галлюцинации. До боли знакомый голос, яростные, упрямые матюги… Как во сне, или это уже все, крыша, ау?.. Нет, я не сплю и не брежу, я все помню и все понимаю, но и спутать это я не смогу.
– …Ах ты ж, гребаная тварь, блин, т-твою мать…
А вот что было потом, я помню плохо. То есть вообще практически связно не помню. Пустые магазины я, кажется, просто ронял под ноги, только успевая выдирать полные, обламывая ногти. Помню оскаленную рожу одного из этих хищников-собачек. Он пытался доползти до меня на передних лапах, с перебитым позвоночником. Потом помню второго, который был сначала где-то в стороне и не попал сразу под раздачу, – он натурально шипел с крыши какого-то диковинного броневика, стоявшего посреди узенького проезда. Потом эту тварь стало рвать пулями откуда-то сзади, он обернулся – и я, вскинув автомат, всадил ему тройку в башку. И потом еще добавил. Кажется, я все это время что-то орал. И не только я.
Стрельба окончилась так же внезапно, как и началась. Тишина вокруг вернулась очень быстро – едва стихли последние отголоски эхо. И мы стояли и смотрели друг на друга, не веря, что это все – наяву.
Я, словно в оцепенении каком-то, спрашиваю:
– Дашка, ты? Жива?!
– Да… А ты меня чуть не пристрелил, – улыбнувшись, отвечает она. Подходит – и так привычно целует в щеку.
– А ты бы еще дольше шлялась черт-те где, – глупо улыбаясь, говорю я ей, крепко обнимаю и прижимаю к себе, отчего нас обоих, словно током, пробивает дрожью. – Все, набегалась, больше не отпущу!
– Вот и не отпускай, – шепчет она, уткнувшись мне в плечо, – и я тебя больше не отпущу…
