— Трастовый фонд Джорджины был недостаточно велик, — сказал он, — чтобы платить жалованье всем слугам, оплачивать текущий ремонт и поставки продуктов и вина для гостей. Отец долго потакал ее прихотям, но в тридцать восьмом году терпение его лопнуло. Он урезал ее содержание или даже вообще отказался платить. Не знаю в точности, как было дело. Но Джорджина тогда была на грани истерики.
— Лили Мелвилл сказала, что на следующий год здесь все было переоборудовано, — заметила Нора.
— Возможно, мистер Везеролл смягчился и уступил. Он ведь привык давать дочери все, чего она хотела.
— Басня про двух пройдох, — вставил Дарт.
— Я провел достаточно времени с этим сумасшедшим, — сказал Ниари. — Пошли.
Тидболл во все глаза смотрел на Дика Дарта Ниари тронул его за локоть, словно пытаясь разбудить, и Тидболл спохватился и зашагал к краю поляны. Ниари последовал за ним, даже не оглянувшись. Быстро, словно несясь к тропинке на крыльях, они миновали Поющие колонны.
— Давай-ка быстренько в дом, — сказал Дарт. — Пообщаемся с девочкой Пеструшкой. Мне открылось кое-что. Не догадываешься?
Прежде чем Нора успела сказать Дарту, что не может прочесть его мысли, она вдруг прочла их.
— Ты хочешь Мэриан Каллинан.
Потрепав Нору по волосам, Дик осклабился.
— Возможно, пришло время мне сказать «прости» женщинам постарше. А у девицы Мэриан есть два огромных преимущества.
— Каких же? — спросила Нора, направляясь по примятой траве к валунам.
— Первое: тебе она не понравилась. Она — вылитая Натали, потому что снова хочет увести у тебя мужчину. Так давай накажем эту жертвенную телочку — ведь именно этого тебе хочется.
— У Мэриан наверняка отличная машина.
Понурив головы, Ниари и Тидболл двигались по тропинке чуть быстрее, чем это требовалось, и уже прошли больше половины поляны. Дарт снисходительным взглядом провожал бредущих вдоль высокой травы стариков.
90
Когда Дарт и Нора подходили к главному зданию, в окошке появилось озабоченное лицо Мэриан Каллинан, а когда они вошли внутрь, девушка уже ждала их, взирая на Дарта с наигранным благоговением.
— Норман, вы покорили Лили! Она хочет сводить вас на все свои экскурсии.
— И она меня покорила. Мадам очень напоминает кое-кого из моих старинных друзей.
— Ну разве ваш муж не восхитителен, миссис Десмонд?
— Во всех отношениях, — подыграла Нора. Эта восторженная дурочка, от скуки и безделья готовая заигрывать с женатым постояльцем, осталась, пожалуй, ее единственной возможностью вызвать полицию в «Берег». — Но, пожалуйста, называйте меня Норма.
— О, спасибо огромное!
— Может быть, вы согласитесь выпить с нами после обеда в старой доброй «Солонке»? — предложил Дарт. — Нам с вами о стольком... о стольком надо поговорить...
Веснушки на лице Мэриан побежали в стороны — она скорчила гримаску.
— Все зависит от того, сколько бумажной работы я успею переделать. Прежде у меня была помощница, но реставрация «Медового домика» съела большую часть бюджета. Зато — результат налицо, и мы очень гордимся им. Вам там понравилось?
— Разве может там не понравиться? — воскликнул Дарт. — Так мы получим вас на сегодняшний вечер, Мэриан, или придется прибегнуть к похищению?
— Вы окажете мне честь. — Мэриан вздохнула и изобразила усталость. — Не хотите ли осмотреть комнаты наверху?
Нора спросила, могут ли они поговорить с Агнес Бразерхуд.
Закрыв глаза, Мэриан прижала ладонь ко лбу.
— Забыла... Надо бы мне узнать, как она себя чувствует. Может, поднимемся наверх вместе?
— А в программу приема очень важных персон не входит сэндвич, прежде чем мы окунемся в прошлое?
— Сэндвич? Сейчас?
— Обстоятельства лишили меня регулярного полноценного завтрака. Я готов проглотить группу девочек-скаутов вместе с их мальчиками.
Мэриан рассмеялась.
— В таком случае, лучше о вас позаботиться. А как вы, Норма?
Нора сказала, что потерпит до обеда.
Дарт крепко сжал ее запястье, убивая надежду на то, что она успеет добраться до телефона, пока он будет заглатывать местных девочек-скаутов.
— Когда у Норма Десмонда просыпается аппетит, заставить ждать его не в силах никто!
— Глядя на вас, не скажешь, — сказала Мэриан. — Посмотрим, какой урон мы сможем нанести нашей кухне. — Справа от мраморных ступенек была дверь без таблички, за которой уходила вниз крутая железная лестница. — Простите, как вы ходите по этим ступеням?...
Она коснулась своего колена.
— Запросто, не беспокойтесь.
Мэриан начала спускаться.
— Вы не будете возражать, если я спрошу, как...
— Вьетнам. Мерзкая противопехотная мина. Ваш брат тоже был там, не так ли?
Девушка ошеломленно оглянулась на Дарта.
— Откуда вы знаете о моем брате?
— Фотография симпатичного паренька у вас в кабинете. Насколько я понял, он погиб в бою. Надеюсь, даже спустя столько лет вы согласитесь принять мои соболезнования. Как бывший офицер, я все эти годы продолжаю оплакивать каждого, погибшего в том трагическом конфликте.
— Благодарю вас. А вы выглядите слишком молодо для офицера, служившего во Вьетнаме.
Дарт хрипло рассмеялся.
— Говорят, я был одним из самых молодых офицеров во Вьетнаме, если не самым молодым, — он вздохнул. — По сути мы все там были мальчишками, каждый из нас.
Норе вдруг захотелось столкнуть его с лестницы вниз.
— Я приготовлю вам лучший сэндвич в вашей жизни, — пообещала Мэриан.
— Такое впечатление, будто вы обучались в католической школе для девочек. Пожалуйста, не говорите, что я ошибся.
— Как это вы определили? — Продолжая спускаться по лестнице, Мэриан оборачивалась вверх на Дарта с улыбкой женщины, которой всю жизнь говорили только красивые слова.
— Из католических школ для девочек вылупляются два типа женщин. Первый: женщины искренние, трудолюбивые, остроумные и вежливые. У них лучшие в мире манеры. Второй: женщины, чуждые условностям, богемные, интеллектуальные. Они тоже остроумны. Но склонны к непокорности и мятежу.
В самом низу Мэриан дождалась Нору и Дарта, и все вместе они прошли в просторную кухню с красным кафельным полом, длинной деревянной колодой для разрубки мяса, шкафчиками со стеклянными дверцами и газовой плитой. На лице Мэриан заиграла дразнящая полуулыбка:
