Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 155
Некоторые из Трехсот не дождались, когда Килон закончит речь. Они понимали, что оставаться в зале означает рисковать жизнью, и к тому же надо было немедленно предупредить о происходящем Пифагора. Они покинули скамьи и поспешили к дверям. Отдельные попытки вскоре превратились в повальное бегство, сопровождаемое агрессивными выкриками остальной части Совета. Отстающие были задержаны и схвачены, в то время как первые достигли дверей и выскочили на улицу.
Внезапно те, кто последовал за ними к дверям, затормозили. Выбравшиеся наружу резко подались назад, наталкиваясь друг на друга. Началась давка. В этот миг, расталкивая людей гигантскими распростертыми ручищами, в двери ворвался Борей.
Человек в маске торжествовал. Члены Совета Трехсот в ужасе смотрели друг на друга. Могучая политическая партия Пифагора превратилась в дрожащее испуганное стадо. Позади Борея появились десятки солдат с обнаженными мечами и окружили пифагорейцев.
— Хватайте их! — приказал Килон. — И не отпускайте, пока не решим, что с ними делать.
На самом деле все уже было решено, но сейчас у них не было времени разбираться. Некоторые из Трехсот принадлежали к самым богатым и влиятельным семьям Кротона: им предложат публично отречься от нынешних убеждений. Остальных же повесят.
Человек в маске встал со скамьи. Обошел мозаику Геракла и направился к возвышению.
«Время пришло», — вздрогнув, подумал он.
Он собирался обратиться к Совету, состоящему отныне всего из семисот человек, преследуя две цели. Во-первых, укрепить свои позиции единственного вождя Кротона.
«Килон смирится со своей второстепенной ролью, иначе придется его ликвидировать», — подумал он.
Вторая цель выступления состояла в том, чтобы осуществить самый важный этап своего плана. Вершину отмщения.
Он поспешил к возвышению и внезапно вспомнил об Ариадне. Она сидела взаперти уже два дня, полуобнаженная, привязанная к стулу. Он не позволял Борею к ней прикасаться: быть может, она понадобится для переговоров.
Он подошел к великану.
— Займись Ариадной, — прошептал он, чтобы их никто не услышал.
Борей посмотрел на своего хозяина с нескрываемой жадностью. Это означает…
Человек в маске кивнул.
— Делай с ней все что захочешь.
Глава 122
29 июля 510 года до н. э
Загородный дом Милона был просторен и незамысловат. Глинобитные стены, деревянный потолок. Всего один этаж, внутренний двор, вокруг которого распределены комнаты. Самый большой зал полностью занимал одну из сторон. Он предназначался для собраний братства. Войти можно было со двора, наружу выходило только одно окно. Сейчас и дверь, и окно были распахнуты, чтобы ветерок хоть немного рассеивал духоту, которую претерпевали находившиеся внутри сорок человек.
Приглашенных насчитывалось пятьдесят, но десять из них прислали извинения, сожалея, что не смогут присутствовать. Они утверждали, что виною тому проблемы с дорогой или безопасностью, вызванные войной между Кротоном и Сибарисом.
«Разумные доводы, — думал Пифагор, — и все-таки очень жаль, что они не прибудут». Особенно он скучал по своему сыну Телавгу, вождю общины Катании. Он не виделся с сыном уже несколько месяцев и был уверен, что, несмотря на трудности, тот непременно явится, как и большинство приглашенных.
Посреди комнаты возвышался длинный прямоугольный стол. На нем стояли миски с оливками, сыром и фруктами, лежали ячменные лепешки. Присутствующие располагались вокруг стола и сами брали себе еду. Вопреки традиции греков, вино не подавалось.
Первым выступил Пифагор. Он подытожил драматические события последних месяцев и изложил свою идею назначить синклит. Затем попросил представителей каждой общины рассказать о положении братства в их регионе.
Выступления представителей Гимеры и Метапонта заняли остаток утра. Когда время перевалило за полдень, выступил с речью Архипп из Тарента — лет сорока, крепкий и энергичный, он получил звание великого учителя всего несколько месяцев назад.
— Приветствую вас, братья. От имени Антагора, вождя общины Тарента, я прошу прощения за то, что он не смог присутствовать. Здоровье не позволило ему отправиться в столь дальнее путешествие.
В ответ раздались возгласы понимания. Антагору было восемьдесят, и он уже давно не покидал Тарент из-за больных костей.
Архипп объяснил, что и он, и Лисис явились от имени Антагора. Лисис сидел рядом с Архиппом. Он еще не стал великим учителем, и ему было всего тридцать пять лет, но Пифагор знал, что Антагор считает его своим лучшим учеником.
«Антагор организовал свой собственный синклит преемников», — одобрительно подумал Пифагор. Этот учитель поступил так же, как собирался поступить он сам. У него не нашлось преемника, который объединял бы в себе все необходимые качества, и тогда он собрал нескольких учеников. Философ посмотрел вправо: Милон, Эвандр и Гиппокреонт внимательно слушали Архиппа.
Все трое входили в синклит, которому суждено возглавить пифагорейское братство. Не хватало только Феано, которая оставалась присматривать за общиной Кротона в течение двух дней, пока длится собрание.
Пифагор склонил голову и уперся лбом в ладонь, на мгновение отключившись. Он очень беспокоился об Акеноне, о котором не слышал уже три дня; однако более всего его печалило отсутствие Ариадны. Два дня назад дочь бесследно исчезла. Милон посылал на ее поиски многочисленные патрули, но все безрезультатно.
Пифагор почувствовал, что глаза его увлажнились, и прикрыл их ладонью. Он опасался худшего.
* * *
Человек в маске ехал через лес к своему второму убежищу. Он думал о только что завершившемся заседании Совета.
«Как просто ими манипулировать, — удовлетворенно отметил он, — раз — и они набросились на Трехсот, как хищные звери».
После того как солдаты похватали пифагорейских гласных, он выступил перед оставшимися членами Совета. Обращался к ним от себя лично, чтобы они привыкали отделять его образ от образа Килона. Он знал, что в скором времени все будут относиться к нему с тем же благоговением, которое проявили к Пифагору в его лучшие времена.
«Нет, не с тем же, — поправил он себя в яростном упоении. — Меня они будут почитать как бога».
Он улыбнулся, показав из-под маски зубы. Им овладело такое мощное ощущение собственной силы, словно он обрел бессмертие.
Он посмотрел направо. Сияющая физиономия Килона свидетельствовала о том, что мечта его жизни тоже сбылась. На мгновение человек в маске задумался о своем политическом союзнике. Вряд ли у него возникнут с ним проблемы. Килон повиновался без возражений, казалось, ему достаточно всего лишь уничтожить пифагорейцев, а уж это он обеспечит.
Человек в маске пристально всмотрелся вперед. Из-за деревьев что-то приближалось. Через мгновение появился один из солдат, которых послали на разведку.
Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 155
