рот.
— Что ты сказал?
Я пожимаю плечами.
— На самом деле, я не успел ничего сказать. Она должна была уйти, чтобы меня могли арестовать. Если бы я этого не сделал, Дэн и Общество могли бы счесть рейд слишком удобным. К счастью, я смог разыграть это на обвинении, которое Дэн получал в прошлом.
Она моргает.
— А ты бы смог? Удочерить ее, я имею в виду?
Я поднимаю руку, аккуратно убирая прядь ее волос с лица и закручивая их за ухо. Она пытается скрыть дрожь, но ее тело слишком тесно прижато к моему, чтобы это удалось.
— Я бы ничего не сделал без твоего согласия. Но да, я бы забрал ее.
Она сглатывает.
— Зачем тебе нужно мое разрешение?
— Ты думаешь, я преследовал тебя только потому, что хотел быстрых острых ощущений? Нет, детка. Мы с тобой навсегда. Это значит, что если я стану папой, то ты станешь мамой.
Ее глаза расширяются, и в их радужной оболочке мелькает что-то похожее на панику. Я загибаю палец под ее подбородок и быстро чмокаю ее в губы.
— Не волнуйся об этом сейчас. Сара в безопасности, и в данный момент нас больше беспокоит ее травма и забота о ее психическом здоровье.
Она кивает, хотя я не пропускаю ее затянувшийся взгляд, прежде чем она снова устроится на моей груди.
Глава 41
Тень
— Ты готов к сегодняшнему вечеру? — спрашивает Джей у меня на ухо.
— Я был готов, — легко отвечаю я, подъезжая к клубу для джентльменов «Спаситель». Общество, выбравшее этот клуб в качестве прикрытия для подземелья, должно быть, обладает извращенным чувством юмора.
Я вынимаю наушник из уха, засовываю его во внутренний карман, а затем иду ко входу.
Снаружи здание похоже на любой другой дорогой стрип-клуб — мраморное черное чудовище, от которого веет деньгами и властью. Охранник, стоящий у дверей, окидывает меня взглядом, а затем, как обычно, спрашивает, как вас зовут, и дает мне проверить вашу задницу. Один раз кашлянул.
В отличие от детектива Фингерса, этот умудряется держать руки в безопасной зоне и пропускает меня без проблем.
По понятным причинам, мне не разрешено иметь при себе огнестрельное оружие. Но это не будет проблемой.
После того как Марк признался, несколько моих людей смогли проникнуть в охрану, нанятую для этого клуба.
Сильные мужчины и женщины, конечно, не стали бы приходить убивать детей, если бы не чувствовали себя защищенными.
Охрана обязана носить огнестрельное оружие, и я знаю, что некоторые из них могут позволить мне одолжить пистолет или два, когда придет время.
Как и в прошлый раз, когда я вхожу в клуб, мне кажется, что я прохожу через портал в ад. Здесь душно, воздух настолько наполнен развратом и болезнью, что это физический груз на моих плечах.
Господи, мать твою.
Я чувствую, что мне нужен чертов противогаз.
Я прохожу прямо в основную зону, массивная планировка представляет собой открытую концепцию. Она тускло освещена и зловеще — идеальное место, чтобы спрятаться в тени и остаться незамеченным.
Полы выложены черным мрамором, и в отличие от убогих стрип-клубов в центре города, эти полы блестят так же ярко, как мои только что начищенные ботинки. Кроваво-красные стены лишены жуткого искусства, но множество жутких существ занимают кабинки и столики вокруг сцены. Женщина качается вокруг шеста, тряся задницей в такт, а на сцену бросают деньги.
Через динамики льется негромкая музыка, но не настолько громкая, чтобы я мог расслышать свои мысли. Откуда-то из коридора доносятся громкие стоны, и я стараюсь пока держаться подальше. Если я вернусь и увижу, что происходит какая-то хрень, я все испорчу.
— На секунду я подумал, что ты не появишься, — говорит голос у меня за спиной.
Я поворачиваюсь и вижу Дэна, который стоит там и смотрит на меня с довольной ухмылкой на лице.
— Мужчина не может наслаждаться стриптизершами после ареста? — Я отвечаю, в моем тоне слышится сухое веселье. Дэн смеется и качает головой, засовывая руки в карманы.
— Я до сих пор не могу поверить, что это произошло. Мне очень жаль. Каждый мужчина на моем участке был уволен в ту ночь, уверяю тебя.
Я оскаливаю зубы.
— Я ожидал меньшего. Какие обвинения они пытались на вас повесить?
— Гребаная контрабанда наркотиков, — ехидничает он, не веря в это дерьмо. — У меня уже несколько месяцев в носу не было ни капли кокса, и это точно был не мой продукт.
Я вздергиваю бровь.
— Что случилось с девочкой?
Его лицо темнеет, и впервые я вижу, как истинная злость отражается во мне. Я знал, что она есть, скрывается под поверхностью. Но впервые Дэн по-настоящему выпустил этого ненавистного демона наружу.
— Я думаю, что один из моих гостей воспользовался хаосом и украл ее для себя.
— Камеры? — Я настаиваю.
Он качает головой и сплевывает.
— Чертовски испорченные. ФБР, должно быть, что-то сделало, чтобы испортить сигнал, когда они пришли. Наверное, потому что у них не было разрешения вышибать мою чертову дверь. Независимо от этого, маленькая девочка пропала, а девяносто тысяч долларов ушли в трубу.
Мое недовольство заметно, когда я говорю:
— Ты не знаешь, кто это был? Я бы хотел поговорить с ними о том, что они меня обворовали.
На его лице появляется ухмылка.
— Как только у меня будет подтверждение, я дам тебе знать. В противном случае, держи зверя в узде. — Он похлопывает меня по груди и направляется к пустой кабинке. — Давай выпьем. Церемония начнется только через несколько часов.
— Веди.
— Итак, моя жена сказала, что собирается уйти, так? Я сказал ей, что в этом мире не существует ни одного чертова дюйма, где бы она могла спрятаться, и я не смог ее найти. — Он заканчивает свое заявление, покачивая головой и удивляясь тому, что его жена даже не пытается найти счастливую жизнь где-то еще.
Где-то, где не едят детей на ужин. И все остальное больное дерьмо, которое они делают с ними в это время.
— Женщины любят убегать, но еще больше они любят, когда их ловят, — пробормотала я.
Он смотрит на меня, злая ухмылка кривит его губы.
— Точно, мужик. Жаль, что за этой сучкой не стоит гнаться. Когда я ее поймаю, она будет жалеть, что не нашла этот дом. Знаешь, как утомительно быть женатым на человеке, который не разделяет твоих вкусов? Я несколько раз пытался инициировать ее, но она отказывается. Ты можешь в это поверить?
Как человек, имеющий хоть каплю порядочности, может ответить на это?
