Книга Жаркое лето Хазара - Агагельды Алланазаров

Когда дочь вернулась с незнакомым мужчиной, хозяйка дома, пожилая женщина, была занята приготовлением праздничного ужина. Она уже поставила варить мясо для бешбармака в отдельном казане и сейчас замешивала тесто для дальнейшего приготовления этого блюда. Мать знала, что дочь скоро вернется с работы, и ждала ее, чтобы она помогла ей на кухне. Правда, та в последнее время подолгу задерживалась на работе, не спешила в опостылевший ей дом. Когда мать спрашивала ее, отчего она так задержалась, коротко и неохотно отвечала: «Работы было много». Да и на работу старалась уйти пораньше, бежала из этого дома.

Женщина начала работать на железной дороге совсем недавно. Устроив на свое место дочь, которая хорошо знала его работу и с самого раннего детства постоянно помогала ему, старик успокоился. Пару лет назад девушку выдали замуж за парня, в котором ее родители увидели будущего зятя, и хотя до того они не встречались, дочь согласилась в надежде, что со временем привыкнет к нему и, может, даже полюбит. Однако ни дочери, ни родителей надежды не оправдались. Уехавший на учебу в Алматы юноша не приезжал на каникулы ни разу. А год назад Кенжекей получила от него последнее письмо, которое лишило ее последней надежды. Муж писал ей: «Кенжеке, ты хороший человек, настоящая жена казаха, посвятившего жизнь железной дороге. Меня же такая перспектива не радует, не знаю почему, но меня и к тебе в такой жизни не тянет. Не жди меня, Кенжеке! Будь счастлива!» И вот с тех пор ее жизнь утратила всякие краски, она жила скучно, неинтересно, безо всяких желаний. Старики сильно переживали за свою единственную дочь, с которой так жестоко обошлась судьба, им было больно видеть ее страдания. «Ты, дочка, тоже поезжай в город, поступи на учебу!»– советовали они ей в надежде, что в городе она повстречает свою настоящую половинку. Больше всего за Кенжеке переживала мать, она не могла видеть, как страдает ее дочь от одиночества, временами, когда дома никого не было, давала волю слезам и молила Бога помочь ее дочери. Сейчас она по привычке готовилась к встрече Нового года, хотя и знала, что в доме не будет шумного застолья, праздничного настроения, что, быстренько поев, дочь уйдет в свою комнату и ляжет спать пораньше. Мать с теплотой вспоминала веселые новогодние праздники, которые они устраивали для маленькой дочери, и думала о том, как все изменилось в последние годы.

Когда скрипнула входная дверь, и послышались какие-то голоса, женщина оторвалась от своего занятия и посмотрела в ту сторону. Она увидела дочь, вошедшую с каким-то мужчиной. Еще не разглядев его толком, мать вдруг почувствовала, что дочь привела с собой в дом собственную судьбу. «Наконец-то!» – подумала про себя женщина и, облегченно вздохнув, машинально вытерла ладонью пот со лба. Мужчина остановился и смущенно поздоровался с женщиной в белом платке. Ответив на приветствие, женщина стала с каким-то особым интересом пристально вглядываться в незнакомца, пытаясь увидеть в нем что-то

такое, что должно стать ответом на ее неожиданно возникшие мысли. На помощь пришла Кенжеке.

– Шеше, я гостя привела!

– Гость – судьба, проходите!

– Он один из работающих неподалеку геологоразведчиков. Опоздал на поезд.

– Ах, как жаль! – старая мать и в самом деле искренне пожалела парня.

– Вот я и предложила ему побыть у нас до прихода следующего поезда.

– Правильно сделала. Проходите в дом. Отец разделал для меня мясо и ушел проведать скотину. Должен скоро вернуться.

– Снег пошел.

– Тогда он тем более не задержится на дворе, загонит скотину под крышу. Ты проводи гостя в свою комнату и предложи ему пиалу чая… Кстати, я и новогодний сачак (дастархан) расстелила в твоей комнате, она просторнее.

Эти слова она произнесла так, словно хотела сказать, что мать ожидала появления нового человека в доме. «Хорошо сделала»,– ответила Кенжеке и проследовала с гостем в свою комнату.

Потом все было так, как бывает в доме, принимающем гостей. После появления Овеза, настроение молодой женщины заметно изменилось в лучшую сторону, лицо стало приветливым, а речь ласковой. Усадив гостя, женщина вышла, чтобы переодеться. Форму железнодорожника она сменила на красившее ее длинное платье, голову повязала красивым шелковым платком. Когда она вернулась, Овез не узнал Кенжеке, так она похорошела! Она угостила Овеза чаем с молоком. По обычаю, казахские женщины должны наливать этот чай собственноручно, иначе пропадает очарование самой этой чайной церемонии. Разлив чай по пиалам, Кенжеке подумала о том, что они даже не представились друг другу. Слегка наклонив голову, произнесла со смущенной улыбкой:

– Меня зовут Кенжекей, а тебя как?

«Кенжекей, Кенжекей», – произнес про себя Овез, и у него тут же родилась озорная мысль: "У туркмен есть похожее словосочетание "Кемже-кердем". Подумав немного, назвался:

– Овез.

– Имя Овез и у казахов достаточно распространенное.

На какое-то время женщина задумалась над тем, что означает имя Овез. Потом произнесла:

– У нас имя Овез чаще всего дают детям в память о ком-то ушедшем, на чье место пришел новорожденный.

– Кажется, и у нас это так,– размягченным от выпитого чая голосом ответил Овез. Он старался не показывать виду, хотя в душе и корил себя, что до сего дня не удосужился поинтересоваться происхождением своего имени. Но Кенжекей, погруженная в свои раздумья, ничего не заметила.

– А я почему-то подумала, что тебя зовут Гарлы. Ведь с твоим появлением снег пошел!

Овез уловил в словах женщины едва ощутимую иронию.

За чаем, чтобы не молчать, Овез стал рассказывать о работе геофизической экспедиции, стоящей в десяти-пятнадцати километрах отсюда. Сообщил, что они вот уже два года ведут разведку этих мест. Выслушав его, Кенжекей спросила:

– И что, вы до сих пор не нашли того, что ищете? – и многозначительно улыбнулась.

– А вы как думали, разве легко найти то, что ищешь?! – в тон ей ответил и Овез, сразу же уловив в словах женщины потаенный смысл. Он увидел, что его собеседница по-своему поняла его слова, от смущения на лице женщины выступили алые пятна.

Посидев рядом с Овезом и пообщавшись с ним, Кенжекей вдруг поймала себя на мысли, что почувствовала себя замужней женщиной, что ей хорошо рядом с этим незнакомым мужчиной. От этих мыслей женшине стало не по себе и она, пытаясь скрыть свое замешательство, встала с места со словами:

– Пойду, помогу маме с ужином. – Она ушла в соседнюю комнату, и Овез на некоторое время остался один на