Книга Проект «Аве Мария» - Энди Вейер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 141
Или мог? Нужно убедительное доказательство. Я делаю еще несколько тестовых стекол с астрофагами. Они очень удобны для обнаружения таумеб и просты в изготовлении. Сначала проверяю контейнер с мини-капсулами для «Джорджа» и «Ринго». Вроде бы они герметичны. Внешне это непримечательные куски металла продолговатой формы. Все процессы происходят внутри, а снаружи лишь гладкая эридианская сталь.
Я аккуратно сдираю клейкую ленту с угла контейнера и, приподняв крышку, засовываю внутрь стекло с астрофагами. И снова герметично заклеиваю контейнер снаружи. Эксперимент первый: убедиться, что я случайно не вывел супертаумеб, которые могут существовать в чистом азоте. Кстати, вот вам еще один любопытный факт: стоит таумебам обнаружить на стекле астрофагов, оно становится прозрачным через каких-то два часа. Подождав пару часов, я проверю стекло: оно по-прежнему черное. Хорошо. Значит, супертаумеб нет.
Я открываю контейнер и примерно минуту его проветриваю. А потом вновь герметично закупориваю. Теперь количество азота в контейнере минимально. Гораздо меньше того, с чем научились справляться таумебы-82,5. Если в мини-капсулах есть утечка, я тут же увижу это по стеклышку.
Проходит час. Ничего. Проходит два часа. Ничего. На всякий случай беру пробу воздуха из контейнера. Уровень азота близок к нулю. Значит, дело в чем-то другом. Опять закупориваю крышку и жду еще час. Ничего. Мини-капсулы герметичны. По крайней мере, те, что предназначались для «Джорджа» и «Ринго».
Может, утечка идет из капсул, которые уже установил? Они просто приклеены снизу к «Джону» и «Полу» и не защищены корпусом жуков. Я повторяю процедуру обнаружения таумеб этими двумя зондами. Результат тот же: таумеб нигде нет.
Хмм… Ладно, пора провести главное испытание. Я достаю «Джона», «Пола» и две неприкрепленные мини-капсулы из карантинной зоны. И размещаю на лабораторном столе возле датчика утечки таумеб. Я почти уверен, что все они исправны. Но если нет, хочу выяснить это немедленно.
Не обхожу вниманием и наименее вероятных виновников – биореакторы. Если таумебы не могут просочиться сквозь эридианскую сталь, сквозь ксенонит они точно не проникнут. Сантиметровый слой такого материала выдерживает давление в 29 эридианских атмосфер! Ксенонит тверже алмаза и к тому же прочный.
Главное – не расслабляться. С помощью стеклышка с астрофагами я проверяю все десять контейнеров с биореакторами. Проводить тест с каждым биореактором отдельно не имеет смысла, поэтому я обрабатываю их одновременно. Помещаю все десять камер в герметичные контейнеры, наполненные обычным воздухом, и кладу туда стеклышки с астрофагами.
День выдался тяжелый. Пора сделать перерыв и выспаться. Оставлю контейнеры на ночь, а утром проверю, что там. Перетаскиваю матрас из спального отсека в лабораторию. Если сработает датчик утечки таумеб, мне главное, черт возьми, не проспать. Я слишком умотался – придумать, как увеличить громкость сигнала, не осталось сил. Поэтому я просто расположусь поближе к лабораторному столу и представлю, будто настала ночь.
Я погружаюсь в сон. Непривычно засыпать, зная, что тебя никто не сторожит.
* * *
Шесть часов спустя я просыпаюсь.
– Кофе! – командую я.
Однако заботливые манипуляторы в спальном отсеке этажом ниже, и, естественно, я ничего не получаю.
– Ах да! – Я сажусь на матрасе и потягиваюсь.
Медленно бреду к карантинной зоне. Как там мои биореакторы? Проверяю первый контейнер. Стеклышко полностью прозрачное. Перехожу к следующему контейнеру… Стоп! Прозрачное?! Я еще в полудреме. Протираю глаза и всматриваюсь повнимательнее. Стеклышко по-прежнему прозрачное. Там побывали таумебы! Они вырвались из биореактора! Я резко оборачиваюсь к датчику утечки таумеб. Он молчит, но я наклоняюсь ближе, чтобы разглядеть все как следует. Стекло с астрофагами осталось черным.
Медленно выдыхаю. Возвращаюсь в карантинную зону и проверяю остальные биореакторы. В каждом контейнере меня ждет прозрачное стеклышко. Камеры негерметичны. Все десять дают утечку. С мини-капсулами все в порядке. Они на лабораторном столе рядом с датчиком утечки таумеб.
Я озадаченно потираю затылок. Источник проблемы найден, но я ничего не понимаю. Таумебы выбираются из биореакторов. Но как?! Если бы в ксеноните появилась трещина, азот, закачанный с избыточным давлением, проник бы внутрь камеры, и таумебы погибли бы. Однако во всех десяти биореакторах сидят живые, бодрые таумебы. Что же, черт возьми, происходит?!
Спускаюсь в спальный отсек и завтракаю. Одновременно разглядываю ксенонитовую стенку, за которой некогда располагалась мастерская Рокки. Перегородка по-прежнему на месте, правда, Рокки по моей просьбе проделал в ней отверстие. Его территорию я использую в основном как склад.
Я пережевываю буррито, стараясь не думать, что еще на одну порцию приблизился к жидкому питанию, и пялюсь на отверстие в перегородке. Допустим, я таумеба. Я в миллионы раз больше атома азота. Но могу проникнуть в отверстие, куда атом азота не пролезает. Каким образом? И откуда взялось отверстие?
И тут у меня появляется нехорошее предчувствие. Точнее, подозрение. А вдруг таумебы смогли, как бы это сказать, просочиться между молекулами ксенонита? А если никакого отверстия и нет? Мы почему-то воспринимаем твердые вещества как волшебные барьеры. Но на молекулярном уровне они не такие. Это нити молекул, или атомные решетки, или и то, и другое. Когда вы погружаетесь на уровень микромира, твердые тела скорее напоминают густые заросли, чем кирпичные стены.
Я вполне могу пробиться сквозь чащобу. Да, мне придется лезть через кустарник, плутать между деревьями, нагибаться под ветвями, но я справлюсь. Представьте, что у края чащи стоит тысяча теннисных пушек, нацеленных в разные стороны. Как далеко в заросли улетят мячи? Большинство – не далее ближайших деревьев. Некоторые удачно прыгнут и окажутся чуть дальше. Единицам повезет скакнуть пару-тройку раз. Но рано или поздно даже у самого счастливого мяча иссякнет энергия.
Вряд ли вам удастся найти хоть один мяч, который проник на 50 футов внутрь чащи. Допустим, заросли уходят вглубь на милю. Я смогу пробраться насквозь, а у теннисного мяча нет ни единого шанса. В этом и разница между таумебой и азотом. Азот попросту движется вперед, периодически отскакивая от разных штуковин, словно теннисный мяч. Азот инертен. А таумеба подобна мне. У нее имеются стимульно-реактивные связи. Таумеба воспринимает окружающую среду и целенаправленно действует на основе полученной сенсорной информации. Мы уже выяснили, что таумеба умеет обнаруживать астрофагов и двигаться к ним. Значит, органы чувств у нее есть. Однако атомами азота управляет энтропия. Они не способны «приложить усилие», дабы сделать что-либо. Я могу взойти на холм. А теннисный мяч достигнет лишь определенной точки и скатится вниз.
Все это очень странно. Откуда таумеба с планеты Эдриан знает, как прокладывать путь сквозь ксенонит – материал, изобретенный на Эрид? Получается бессмыслица. У живых организмов просто так свойства не формируются. Таумебы обитают в верхних слоях атмосферы. Зачем им развивать навык прохождения сквозь плотные молекулярные структуры? Какой эволюционный смысл может быть…
Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 141
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Проект «Аве Мария» - Энди Вейер», после закрытия браузера.