Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 133
П. И есть другая часть тебя самого, вот она, там. Она иногда боится и чувствует, что нехорошо обижать людей, нехорошо говорить им гадости и оскорблять их чувства. Она говорит тебе, чтобы ты просил прощения и был хорошим парнем, чтобы люди тебя любили, верно?
Т. Да, у меня есть обе эти части, и они борются друг с другом, как делал я, когда сидел на этих двух стульях, только они делают это у меня в голове, пока у меня, наконец, не кончается терпение. Тогда я делаю что-нибудь не так, и снова нарываюсь на неприятности. И я же знаю, что не должен этого делать, и все остальные мне говорят, что я знаю, но я просто теряю контроль, я не могу справиться с этим (указывает на стул полярности «обвинитель») – и бац! Тут появляется этот (указывает на стул полярности «заискивающий») и говорит мне, чтобы я просил прощения, обзывает меня по-всякому (обратите внимание на сдвиг в употреблении предикатов), и все думают, что я псих.
П. Ты вовсе не псих, и я думаю, что нам удастся помочь тебе справиться с этим, если ты сумеешь выдержать одну вещь, которая, возможно, покажется тебе немного необычной и немного пугающей. Джон будет играть твою часть, которая сердится, вот ту, а я – часть, которая приказывает тебе просить прощения и быть хорошим мальчиком, вот эту. Будешь играть с нами? Обещаешь остаться с нами до конца?
Т. Конечно, если вы думаете, что это поможет.
П. Хорошо.
И оба автора внезапно, без всякого предупреждения начали, к удивлению Тома, ругаться, как это делал сам Том, когда его полярности были сначала пространственно разделены, а потом максимально возможным образом рассортированы в хорошо сформулированную пару векторов.
Авторы играли в гипертрофированной манере, они оба одновременно требовали, чтобы Том слушал только их, уступал их требованиям, и не обращали внимания друг на друга.
В сущности, Том, таким образом, оказывался в метапозиции, воспринимая обе свои полярности одновременно через каждый входной канал и через связанную с этим каналом репрезентативную систему.
где i ≠ j.
Теперь контакт между полярностями был обеспечен, и была достигнута метапозиция. В результате Том отреагировал чисто аудиальным сообщением, поступающим по соответствующему выходному каналу, – это был пронзительный вопль и дигитальное: «Дазаткнитесь, вы!» Следующим шагом должны были стать окончательная перекодировка и интеграция.
Авторы начали настойчиво требовать, чтобы Том взял их под контроль как свои части, или они возобновят одновременное исполнение обеих полярностей и будут добиваться, чтобы он выслушал каждого из них и занял центральную позицию, служа для них посредником, чтобы он осознал ресурсы каждого из них и чтобы он признал, что обе части нужны ему для равновесия, и сам строил жизнеспособную структуру, в которой каждая часть будет иметь свободу самовыражения.
Таким образом, Том перекодировал свои части, превратив их из источника проблем в ресурсы, позволяющие ему справляться с задачами, которые ставит перед ним жизнь. После вербальной перекодировки каждой части была осуществлена их интеграция в кинестетической системе. С этой целью авторы попросили Тома взять от каждого из них определенные способности, по одной в каждую руку, а затем осторожно сплести кисти рук и сделать так, чтобы взятые способности разошлись по всему его существу (по телу, глазам и т. д.). Разумеется, перекодировка на самом деле происходит не снаружи, не в руках клиента, однако данное кинестетическое действие сопровождается в неврологическом плане построением новой карты для территории, для которой раньше существовали две противоречивые карты. Полученные в итоге векторы представляют собой набор мгновенных направлений, вариантов выбора Тома:
(V, V, Dv, 2, C.E., _)c;
(K, K, K, 1, M.R., _)c;
(A, D, D, _, _, _)c.
Хотя это мгновенное описание не полностью хорошо сформулировано, тем не менее изменения, происшедшие в Томе, оказались довольно существенными для одного сеанса и были очевидны всем присутствующим на демонстрации. Данная сессия послужила адекватным примером того, как система формальных обозначений помогает прояснить, что именно происходит в процессе психотерапии, и одновременно служит в качестве ориентира, помогающего психотерапевту эффективным образом использовать имеющиеся в его распоряжении техники и стратегии для оказания помощи своим клиентам в процессе их изменения.
Эпилог
В двух томах «Структуры магии» мы постарались, так хорошо, как смогли, показать некоторые из множества паттернов, общих для всех психотерапевтов, к какой бы школе они ни принадлежали. Мы совершенно не претендовали на то, чтобы создать новую школу психотерапии. В наши намерения входило скорее положить начало новому способу обсуждения психотерапии, чтобы все поняли реальное сходство психотерапевтических школ, формально по-разному подходящих к задаче оказания помощи людям. Мы стремились показать не то, что какой-то определенный психотерапевтический подход обладает большими возможностями по сравнению с любым другим подходом, а, наоборот, то, что все формы психотерапии помогают клиентам измениться. Таким образом, вопрос отныне заключается не в том, какой подход наиболее эффективен, а в том, почему все эти подходы, несмотря на свои кажущиеся различия, могут приводить к желаемым результатам.
Ответ, который мы предлагаем в этих двух томах, в основе своей прост. Все техники каждой из форм психотерапии оказывают влияние на процессы репрезентации, на создание и организацию моделей мира у клиентов. В той мере, в какой эти техники продуцируют изменения в способах моделирования мира клиентом, в той же мере они представляют собой эффективный инструмент, помогающий осуществить изменение. По мере того как меняется модель мира клиента, меняется и его восприятие, а значит и поведение. Процессы, вследствие которых происходит обеднение модели мира того или иного человека, – это те же процессы, с помощью которых эту модель можно сделать более богатой, а именно процессы опущения, искажения и обобщения. Все формы психотерапии, все техники различных форм психотерапии – фактически любое научение – все это может быть понято в терминах процессов репрезентации.
Нам всегда казалось странным, что психотерапевтические техники так точно отражают психические расстройства, которые можно встретить у постоянных обитателей психиатрических заведений. Техники возрастной регрессии, техники диссоциации, такие как техники сортировки, описанные нами в части II данного тома, техники гештальт-терапии, проективные техники арт-терапии… Список можно продолжать до бесконечности. Мы, психотерапевты, по сути, используем формальные паттерны, присутствующие в поведении больных с психотическими и шизофреническими расстройствами, чтобы помочь нашим клиентам осуществлять процессы роста и изменения, которые сделают их жизнь более богатой. Все это наводит на мысль, что Рональд Лэинг был прав, когда описывал шизофрению как естественный процесс изменения. Роль психотерапевта – это, скорее, роль проводника, который использует естественные процессы, постоянно протекающие в людях. По опыту собственной работы мы обнаружили, что поведение психотических и шизофренических пациентов отличается высокой степенью повторяемости, – как если бы они застряли в одном паттерне, который они должны воспроизводить снова и снова. Нам не раз приходила мысль о том, что, возможно, они живут в повторяющемся сне, который вынуждены смотреть вновь и вновь, отыскивая разрешение какого-то незавершенного паттерна.
Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 133
