Гаррисон понимающе кивнул и сел.
– Расскажи мне, что там все-таки произошло?
– Когда мы нашли брата раненым, я сразу повез его в больницу.
– Прости… я хотел бы уточнить один момент. Почему ты не повез его на своей машине? Как я понял, вы с твоей матерью приехали из Хантерс-Фарм именно на машине?
– Собственно, это машина моей жены, и я считаю ее ненадежной – она все время ломается, и я не хотел рисковать.
Кевин кивнул:
– Эти штуковины и вправду непредсказуемы, никогда не угадаешь, как они себя поведут.
– Это на самом деле так. Когда я привез Чарльза в больницу, там его прооперировали.
– Твоя мать видела там кого-то. А ты сам никого подозрительного не заметил?
– Нет, я не пошел вместе с ней к входной двери Хантерс-Фарм после выстрела.
– Твоей жены с тобой не было?
– Нет, Виктория оставалась дома.
– Не хочу больше занимать твое время – ты выглядишь очень уставшим. Мы сейчас начнем допрашивать всех в поместье и в городе. Мне известно, что один из выселенных лордом Армстронгом арендаторов пару недель тому назад грозился убить его. Это Джон Макграт. У него и раньше были большие проблемы с полицией. Мы сделаем все возможное, но, поскольку семьи у него нет, мы просто не знаем, где его искать.
Виктория сидела в своей спальне, пребывая в том же состоянии транса, в котором оказалась после злополучного выстрела.
Гаррисон вошел в комнату и посмотрел на нее.
– Полиция уже ушла.
– Они поверили тому, что ты им сказал? – спросила она.
– Конечно, – ответил он.
Виктория кивнула и, повернувшись к окну, устремила свой взор на океан.
80
Чуть позже на этой же неделе сержант Кевин Каннингем сидел в полицейском участке за своим рабочим столом, перед ним лежала папка с делом о покушении на Чарльза. Они провели многочисленные опросы в поместье и по всему городу. Было совершенно очевидно, что лорда Армстронга ненавидят так сильно, что рано или поздно нечто подобное должно было с ним случиться – это было лишь вопросом времени. Полиция пыталась найти выгнанного с земли фермера по имени Джо Макграт, который открыто заявлял, что застрелит Чарльза. Однако, похоже, Макграт уехал в Америку, прежде чем его успели арестовать.
В дверь постучали, и в кабинет вошел молодой полицейский Тайг Марнэхан.
– Я проявил фотографии, которые сделал в то утро, когда стреляли в лорда Армстронга, – сказал он, протягивая начальнику снимки.
Кевин внимательно осмотрел их – на них была машина с пулевым отверстием в ветровом стекле.
– Кто-нибудь из Армстронгов знает, что ты фотографировал там? – спросил он, подняв взгляд на молодого коллегу.
– Нет, я снял все это до того, как постучал к ним в дом. Как я вам и говорил, сэр, ветровое стекло было пробито пулей, а салон автомобиля залит кровью, – взволнованно сказал Тайг.
Кевин кивнул:
– Хорошо. На этом пока все.
Тайг направился к выходу.
– Марнэхан!
– Да, сэр?
Кевин на миг замер в нерешительности, а затем подался вперед и сказал:
– Я надеюсь, что ты будешь крайне осмотрителен во всем, что касается этого дела. И никому ничего не говори о нем – даже своим коллегам. Ты меня понял?
– Ни слова, сэр. Вы можете на меня положиться.
– Я знаю, что могу. Кстати, молодец, Марнэхан, отличная работа. С такой хваткой в использовании современных методов ведения расследования, думаю, ты далеко пойдешь.
– Спасибо, сэр.
После ухода молодого полисмена Кевин еще раз, более тщательно, исследовал фотографии, а потом перечитал показания леди Маргарет и всех остальных. Он откинулся на спинку стула и задумался.
Картина явно не складывалась. Он подумал про Армстронгов. Они по-прежнему были очень могущественны. Он помнил, как, когда он был маленьким (а Кевин рос в их поместье), лорд Лоренс в тяжелые для их семьи времена присылал им еду и одежду. Помнил, как леди Маргарет приезжала в их хижину к его больной матери и держала ее за руку, когда та умирала.
Позднее леди Маргарет убедила его поступить на службу в полицию, а затем использовала свое влияние в Дублине, чтобы он получил повышение по службе, – так он стал сержантом. Он был им многим обязан. К тому же у Армстронгов были такие связи, что им ничего не стоило поломать карьеру простого полисмена. Он хорошо знал эту семью, в этих краях они долгие годы были самым могучим и уважаемым дворянским родом. В том, что они говорят, сомневаться было нельзя, поэтому Кевин просто похоронил эти неудобные снимки на самом дне папки с делом.
81
Виктория стояла в дальнем конце сада Океанского уголка и смотрела на волны, накатывавшие на берег. Скоро они с Гаррисоном начнут новую жизнь на другом берегу этого океана. Услышав за спиной шум заведшегося мотора, она обернулась и увидела отъезжающий от дома автомобиль: его забрал хозяин дублинского гаража, которому они его продали. Ветровое стекло давно заменили, и машина тоже была готова к началу новой жизни с новым владельцем.
В своем сознании она вновь и вновь переживала события той ночи. Первый выстрел из пистолета, который едва не попал в нее. И выстрел второй, поразивший Чарльза. Виктория с тех пор больше ни разу не была в Армстронг-хаусе и не встречалась ни с кем из Армстронгов.
Она боялась, что эта связь, возникшая между ними как результат их согласованного обмана, может вдруг порваться, если она увидится с ними и заговорит. А Гаррисон с ними общался постоянно, и она узнавала обо всем, что происходит, от него. Чарльз все еще пребывал в критическом состоянии, боролся со смертью. Арабелла превратилась в сплошной клубок нервов. Было непонятно, что именно подтолкнуло ее на грань помешательства – ранение Чарльза, поступок Пруденс или страх, что правда выплывет наружу. Всем заправляла Маргарет, с ее железной волей и непоколебимой стоической уверенностью в себе. Что же касается Пруденс, то Гаррисон ни разу не упомянул о ней, а Виктория никогда не спрашивала. Единственное, что она поняла в результате всей этой истории, это то, что ее безмерная вера в собственные способности и силы едва не стоила ей жизни. Гаррисон всегда упрекал ее в том, что она думает, будто может уладить проблемы с кем и чем угодно. И теперь она полностью осознала, насколько ограниченны ее возможности.
– Все упаковано, – сообщил Гаррисон, подходя к ней в саду. – Грузчики будут здесь через час.
Она кивнула и протянула к нему руку, которую он подхватил.
– Нам уже пора выходить, иначе опоздаем на поезд, – сказал он.
Эта фраза внезапно напомнила ей ее собственные слова, адресованные в ту ночь Чарльзу, и она содрогнулась всем телом. Улыбнувшись, она кивнула мужу, после чего они развернулись и пошли, держась за руки, к дому.
