Бехренец побледнел и отступил назад. Юноша, хмуро глядя по сторонам, повел Астамира через оазис.
Весь этот день навстречу им попадались колонны солдат, двигающихся по западной дороге, чтобы присоединиться к армии ятола Бардоха.
— Ты сегодня пошел ради меня на большой риск, — заметил мистик, когда они вечером остались одни.
— Никакого риска не было.
— Ты мог покончить со мной раз и навсегда. И таким образом, возможно, даже искупить грех в глазах Чезру.
— Искупить грех? — переспросил юноша, — Я вовсе не уверен, что нуждаюсь в искуплении грехов. Мы составили план, как пройти через оазис Дадах, и я придерживался его, как и обещал.
— Многие люди сочли бы, что их спасение дороже обещания, в особенности если оно дано врагу, у которого они находились в плену.
— Разве ты мой враг? — спросил Мерван Ма. Астамир пожал плечами, — Если бы я решил сейчас покинуть тебя, ты бы стал меня удерживать?
— Нет, — ответил мистик. — Но ты не покинешь меня, Мерван Ма. Ты хочешь окончательно разобраться во всем, и тебе это путешествие в Хасинту нужно не менее, чем мне.
— Даже более, — отозвался юноша с мрачной решимостью. — Ты говорил о спасении, и религия ятолов обещает нам его после смерти. Но чего стоит подобное обещание, если все остальное ложь?
— Почему ты решил, что все остальное — ложь?
— Возрождение — это чудо, на котором основана религия ятолов, — ответил пастырь, — Те, кто был свидетелем этого чуда, навсегда остаются под его впечатлением. Еще бы! Неразумное дитя, обладающее сознанием взрослого человека. Эти люди сошли в могилу счастливые, потому что верили, что Бог всемогущ и возьмет их к себе. — Дрожь в голосе молодого человека становилась заметнее с каждым словом. — Но если нельзя доверять самому Гласу Бога? И если этого чуда не существует, то чего стоит вся религия ятолов?
Астамир не знал ответа на эти вопросы и не мог даже найти слов, чтобы успокоить Мервана Ма. Если их догадка верна и нынешний Чезру один и тот же дух, на протяжении столетий завладевавший телами детей, что тут можно еще сказать?
— Когда мы разделаемся со всем этим, приходи в Обитель Облаков, друг мой, — предложил он юноше. — Там ты узнаешь истину о себе, осознав скоротечную природу физического тела и вечность энергии души.
Пастырь фыркнул.
— Мы не разделаемся со всем этим, друг мой, — сказал он, впервые обратившись к Астамиру подобным образом. — Мы войдем в крепость под названием Чом Дейру, но никогда не выйдем оттуда.
И снова возразить мистику было нечего.
— Тогда нужно прорываться! — заявил Таналак Кренк со свойственной ему обычно уверенностью.
— Ну да, а потом нас остановят и обратят в бегство, — заметил второй командир.
Этот спор у лагерного костра, где собрались Бринн и командиры подразделений тогайского войска, продолжался уже довольно долго. Судя по донесениям разведчиков за последние три дня, бехренцы знали, где находится Тогайский Дракон и куда она направляется. И сейчас противник явно готовился к решающему сражению, разделив армию на три неравные по численности группы. Меньшая из них устремилась на восток, самая большая — на юг, пытаясь не отставать от Бринн, а третья — на запад, где создала оборонительные позиции, блокируя все известные перевалы.
— Можно продолжать двигаться на запад, а потом дракон перенесет нас в степи, — высказался один из командиров.
— Они успеют захватить многих, прежде чем дракон успеет перенести всех, — возразил Кренк, явно воодушевленный идеей грандиозного сражения, — Бехренцы совсем рядом и настроены очень решительно.
— И все же большинство сможет уйти, — стоял на своем тот. — А остальные, и я готов быть в их числе, дадут бехренцам бой!
Многие вокруг одобрительно закивали. Но не Бринн. Последнюю ночь она провела в спорах с Аграделеусом. Его возбуждение возрастало день ото дня, и боя он жаждал не меньше Таналака Кренка, хотя, естественно, по другим причинам. Дракону смертельно наскучило выступать в роли снабженца, и девушка сомневалась, что удастся добиться его помощи при отступлении в Тогай. Не исключено, что, когда они доберутся до плато, Аграделеус самовольно ввяжется в бой и втянет в него остальных, нимало не заботясь о том, чем это может кончиться.
— Ну, хорошо, прорвемся в степи, а потом куда? — спросила тогайранка. — Даже если мы ускользнем от них сейчас, что это нам даст?
— Можно сразиться с ними и прямо здесь! — проворчал Таналак Кренк.
— Только при условии, что мы займем такую оборонительную позицию, которая даст нам шанс нанести противнику серьезный урон, — заявила Бринн.
— Я пошлю разведчиков, пусть поищут такое место! — возбужденно воскликнул Таналак.
— Я уже нашла его, — ответила девушка. Все взгляды обратились к ней, стало очень тихо. Она с мрачным выражением лица посмотрела в сторону юго-запада. — Мы можем сразиться с ними из-за стен Дариалла.
— Дариана?
— Нет. — Лицо тогайранки стало жестким. — Я имею в виду Дариалл.
На следующий день войско Бринн подошло к городу. Тогайру заняли близлежащие высоты к востоку и северу от него.
— Тогайский Дракон вернулась, — сказал Вачагай, новый начальник дарианского гарнизона, стоя на городской стене вместе с правителем Карвином Пестлем.
— Где же ятол Бардох? — осведомился Пестль.
— В нескольких днях пути отсюда, — ответил Вачагай. — Мы не продержимся до их прибытия!
— Да нас одолеют за один день! — воскликнул Карвин Пестль. — Вот увидишь, Тогайский Дракон пойдет в наступление сегодня же ночью, обрушит на город огонь и смерть, и к утру наше сопротивление будет сломлено.
Закрыв глаза, пастырь вспомнил первый захват Дариана, вспомнил, с какой легкостью Тогайский Дракон сделала это, выманив бехренцев за пределы города, где они нашли смерть. Сейчас, когда у Карвина Пестля забрали солдат для организации обороны перевалов, у него осталось даже меньше людей, чем было тогда! А судя по донесениям, армия тогайранки стала вдвое больше.
— Подать коня, — приказал Пестль. Вачагай не двинулся с места, недоуменно глядя на него. — Немедленно. Коня и белый флаг.
— Ты хочешь выйти и начать с ними переговоры?
— Я хочу выйти и попытаться спасти всех нас, — ответил пастырь. Вачагай по-прежнему не шевелился, гневно сверкая глазами. — Повторяю: немедленно! Я правитель Дариана и один решаю, как нужно действовать. Немедленно приведи мне коня и принеси флаг перемирия, или столь же немедленно будешь смещен!
— Правитель Карвин Пестль. — Вачагай отвесил глубокий поклон. — Мы можем сразиться с ними и попытаться удержать город до прибытия ятола Бардоха и его армии.
— Ты не понимаешь, насколько она сильна. Ее дракон спалит город и уничтожит все оборонительные сооружения за одну ночь. А потом мы умрем. Все до одного.
