Ознакомительная версия. Доступно 40 страниц из 198
То, что текст «Экспертизы…» писался поляками, подтверждается и тем, что «эксперты» ГВП вдруг ни с того ни с сего взялись обсуждать какую-то «польскую экспертизу», которую четыре польских профессора, надо думать, за небольшие деньги, крайне глупо состряпали еще в 1988 г. для того, чтобы вызвать ненависть поляков к русским.
Обратите внимание: и в писаниях академических геббельсовцев и в «Экспертизе» даже фамилии написаны не по-русски, а по-польски – с мягким знаком после «н» перед окончанием «-ский». Не Скаржинский, а Скаржиньский. Но мы-то, русские, должны писать Явлинский, а не Явлиньский. Да, Академия наук РФ должна гордиться своим членом Топорниным – ишь как на халяву срубил деньжат за эту «экспертизу».
Нам-то от понимания того, что и эту «Экспертизу» подготовили тоже какие-то поляки, ни жарко ни холодно: какая нам разница, подонки какой национальности клевещут на нашу Родину? Но ведь интересно знать, как широко поляки скупали в СССР и России по академиям и прокуратурам разную сволочь, чтобы клепать Катынское дело под своим контролем, и как дешево эта сволочь стоит.
А теперь присмотритесь, что именно обсуждают обе части нынешней бригады Геббельса. Если отсеять пустопорожний словесный мусор, то геббельсовцы старательно и нудно жуют такие вот «доказательства»:
– даты документов, найденных на трупах;
– заключения судмедэкспертов о дате убийства;
– свидетельские показания.
Но если вы помните, то еще польские профессора Сегалевич и Ольбрахт, приглашенные убитым геббельсовцами польским прокурором Мартини как эксперты, заключили, что ни документы, ни заключения судмедэкспертов в данном деле доказательствами быть не могут. Давайте поймем, почему.
Катынское дело необычно тем, что затрагивало и затрагивает пропагандистские интересы мощнейших организаций – государств. А эти организации способны и сфабриковать любые документы, и заставить экспертов утверждать то, что государства хотят. И уже тогда это все понимали. Показания свидетелей относятся к этому же классу – государство и свидетелей может заставить говорить то, что оно пожелает. Реально, конечно, у кого-то одного из государств и документы подлинные, и эксперты не врут, и свидетели говорят правду. Но как в этом убедить обывателя? Обыватель все равно будет думать – раз государства могли, значит, сделали.
И нынешние геббельсовцы все расследование свели к базарной склоке: не верьте НКВД – там работали очень плохие люди! А верьте нам, очень честным и очень умным следователям ГВП и тем показаниям, которые лично мы выбили из свидетелей!
А давайте мы встанем на позицию обывателя и не будем верить ни НКВД, ни ГВП – плюнем на эти три вида доказательств и тоже будем думать: раз могли сфальсифицировать документы, экспертизы и показания свидетелей, значит, сфальсифицировали и те, и другие!
Тем более что и понять эти доказательства очень трудно даже неглупому человеку. Ну скажите, как часто вы выкапываете трупы и оцениваете степень их разложения? Не приходилось? Тогда что же вы поймете из актов судмедэкспертов? Вот, к примеру, неглупый обыватель, корреспондент Би-би-си и британской «Санди таймс» А. Верт присутствовал при эксгумации трупов комиссией Бурденко в январе 1944 г. Посмотрите, с каким омерзением он пишет об обосновании выводов судмедэксперта: «Профессор Бурденко в зеленой фуражке пограничника деловито анатомировал трупы и, помахивая куском зловонной печени, нацепленной на кончик его скальпеля, приговаривал: «Смотрите, какая она свеженькая!»15. Думаю, что многие из читателей, увидев такое в натуре, попадали бы в обморок. Верт в обморок не упал, но что от этого толку – Бурденко ему все равно ничего этой печенью не доказал.
Хотя, с другой стороны, А. Верт попрекает русских за слабый профессионализм: «Надо сказать, что советские органы мало что сделали для опровержения доводов, выдвигавшихся «лондонскими» поляками против советской версии. В частности, они даже не потрудились рассмотреть косвенные доказательства, которые, казалось, были благоприятны для них»16.
Тут А. Верт умный, как и западные оппоненты Л. Фейхтвангера, – ему тоже хочется, чтобы в деле было очень много всяких «доказательств», чтобы потешить умствованиями узкий круг любителей детективного жанра. А у СССР задача была другая – ему нужно было дать одно или несколько доказательств, но таких, чтобы их понял обыватель и в СССР, и на Западе. Что могло служить такими доказательствами? Очевидно, то, что не могли сфальсифицировать ни Германия, ни СССР вне зависимости от того, кто именно из них поляков расстрелял.
Если поляков расстреляли не для последующего их выкапывания и использования в пропагандистских целях (а такое невозможно предположить исходя из обстоятельств дела), то доказательствами, которые не могли сфальсифицировать ни СССР, ни Германия, были:
– место захоронения поляков;
– оружие, из которого их убили;
– шнуры, которыми у части поляков были связаны руки.
Характерно, что все эти доказательства были зафиксированы самими немцами, то есть СССР в их фальсификации обвинить невозможно в принципе.
Надо сказать, что о Катынском деле я узнал очень давно из регулярных передач на эту тему «Голоса Америки» и «Свободы». И поскольку наша пропаганда глухо об этом молчала, то и я уверился, что поляков расстреляли мы. Уверился именно из-за этого молчания, думал – нечего сказать. Однако наступила перестройка, изо всех щелей повылазила «пятая колонна», и геббельсовцы начали вопить о Катыни, все время добавляя и добавляя новые факты. Сначала мне не понравилась тенденциозность в подборе этих фактов, и это вызвало подозрение – правой стороне подличать незачем. А затем генерал Филатов опубликовал «Справку…», которую я дал выше. И как только я прочел, что поляки были закопаны на территории действовавшего пионерского лагеря (а с этого, как вы помните, «Справка…» начинается), мне все стало ясно и дальше можно было не читать. Видите ли, это нынешних дебилов можно легко убедить, что СССР той поры был страной маленькой – меньше княжества Монако, поэтому негде было насыпать полякам могильного холмика, кроме как между пионерскими палатками. А я хотя и не забирался на восток далее Новокузнецка, но знаю, что у СССР была такая территория, что на ней без труда можно было закопать не только 10 тыс. поляков, но и всю Европу, причем так, что ее бы до сих пор никто не нашел.
Вдумайтесь в то, что происходило. Шла война, сотни смолян сотрудничали с немцами и ушли с ними, масса смолян была у немцев в плену, а тут СССР публикует в газетах результаты своего расследования Катынского дела, а затем издает их книжкой. Да с немецкой стороны хлынули бы в эфир и прессу тысячи свидетельских показаний, что место, где похоронены поляки, дескать, еще с 30-х годов было обнесено колючей проволокой, что, дескать, туда никого не пускали. В самом Смоленске немедленно расползлись бы слухи, что Советское правительство врет, и эти слухи заполнили бы весь СССР, о них бы помнил каждый старик до сих пор. А ведь и немцы этот довод не опровергали, и в Смоленске все согласились с тем, что это правда. Понимаете, если бы на месте расстрела немцами поляков действительно была бы запретная зона, а не пионерский лагерь, то СССР об этом просто промолчал бы, а ведь он говорил это открыто и не боялся, что его опровергнут. И его действительно никто не опроверг.
Ознакомительная версия. Доступно 40 страниц из 198
